Вот оттуда, с высоты, Гвоздик и закричал однажды:

— Парус за кормой! Кажется, опять тот самый!

Здесь пора сказать, что от самого Тенерифа за «Милым Дюком» следовало какое-то суденышко. Оно всегда держалось в нескольких милях за кормой. Иногда оно исчезало, а потом опять над горизонтом белело крылышко. В трубу можно было разглядеть, что это одномачтовый кораблик с большим гафельным гротом и рейковым топселем. Сперва на «Дюке» удивлялись. Потом привыкли. Решили, что кругосветные путешественники. В то время как раз пошла мода на плавания вокруг света в одиночку и маленькими экипажами на крепких и хорошо оснащенных яхтах.

— Скучновато небось одним-то, — рассуждал боцман Бензель. — Вот и держатся за нами, как на длинном буксире. А близко не подходит, потому что они деликатные…

— Да просто догнать не могут, — горделиво говорил шкипер Джордж. — За «Дюком» угонится не всякий.

Когда «деликатный попутчик» исчезал с горизонта, о нем даже тревожились. И скучали. И только Макарони намекал, что это, возможно, преследует «Дюка» призрак капитана Румба…

— …Сейчас наконец разглядим, что за призрак, — озабоченно сказал шкипер Джордж. — Клянусь очками моего дедушки, это яхта «Фигурелла»! Она в Санта-Крусе торчала у соседнего причала, и рожа ее капитана вызывала у меня память о нехорошем… Кстати, его зовут Ганс фон Драгенногер.

— Не в обиду тебе будь сказано, Джордж, но у них явное преимущество хода, — опасливо заметил папаша Юферс.

«Фигурелла» подходила все ближе. Когда между ней и «Дюком» оставалось не больше двух кабельтовых, на яхте щелкнул ружейный выстрел и вдоль мачты побежали разноцветные флажки.

— Чего-чего? — удивился Гвоздик.

Он был уже не на салинге, а на палубе, и ждал, когда ему дадут посмотреть в трубу. Но сейчас и без трубы он разглядел флажки. А читать сигналы юнга Гвоздик умел теперь прекрасно:

— Требуют лечь в дрейф и спустить паруса!

— Категорически требуют! — воскликнул шкипер Джордж, — Сэм, ты когда-нибудь видел подобную наглость?

— Может быть, я ошибаюсь, но, по-моему, пора проверить, как работают затворы наших «бергманов»…

Не опуская подзорную трубу, шкипер Джордж возгласил:

— Когда я был маленький, мама говорила мне много раз: «Жора, если хочешь спокойно дожить до приличного возраста, никогда не связывайся с агентами сыскных служб». Так и что вы думаете? Разве я когда-нибудь хотел иметь среди них близких знакомых? Но эти общительные господа то и дело искали со мной встреч. И вот опять вместо того, чтобы любоваться бескрайними просторами Великого океана, где, казалось бы, никому не тесно и каждый может мирно плыть по своим делам, я вижу судно, арендованное частной сыскной конторой «Добберман энд Пинчер», чтобы догнать нашего «Милого Дюка»!

— Почему вы так думаете? — перепугался папаша Юферс.

— А как я должен думать, если я вижу на борту «Фигуреллы» среди других малосимпатичных личностей старого знакомого по фамилии Шпицназе?.. Гвоздик, доброе дитя мое, ты напрасно грустил о судьбе этого живучего субъекта. Посмотри, вот он, без всякой простуды, стоит на палубе и приветливо машет руками, словно здесь его любимая теща…

— Правда?! — Гвоздик схватил трубу и увидел среди бандитского по внешности люда на «Фигурелле» своего бывшего учителя. И ощутил большое облегчение, хотя радоваться было нечему.

Боцман Бензель между тем раздавал ружья и патроны.

— Однако они лихие ребята, если перли за нами через два океана, — заметил старина Питер. — Одного не пойму: неужели мы стоим того, чтобы гнаться за нами вокруг шарика?

— Стоим, старина, стоим! — оживленно разъяснил шкипер Джордж. — Думаешь, им нужны мы? Им нужен клад Ботончито! Возможно, ради нашего ареста красавчик Нус плыл за нами на рейсовом пароходе до Санта-Круса. А там подслушал наши разговоры о сокровище капитана Румба и решил, что есть возможность окупить все затраты. Вот и связался со славным капитаном Драгенногером, пообещавши ему крупную долю… Мы слишком громко говорили о наших делах на палубе и на улицах…

— Оно все понятно, только немножко непонятно, — сказал Боб Кривая Пятка, загоняя в казенник «бергмана» длинный патрон. — Если нужно им сокровище, ловили бы нас на обратном пути, когда мы с добычей. А сейчас-то чего ради?

— Может быть, я ошибаюсь, но, по-моему, они сожрали все свои припасы и выпили воду, — деликатно заметил помощник Сэм. — Не рассчитали малость. И теперь хотят получить от нас и сухари, и сведения где золото зарыто…

— Но их же не больше, чем нас! — храбро воскликнул Гвоздик. — Дядя Джордж, можно я тоже возьму ружье?

— Марш в кубрик! — перепуганно гаркнул дядюшка Юферс. Он был очень расстроен. Гвоздик, разумеется, не пошел.

— У них преимущество в маневре, — заметил Харро Бланко. — И, кажется, егерские многозарядные карабины. Ох, нехорошо…

«Фигурелла» тем временем догнала «Милого Дюка» и шла с наветра примерно в полукабельтове от шхуны.

— Шкипер Седерпауэл, именем закона! Спускай паруса и сдавайся! — закричал в рупор сыщик Нус.

Шкипер Джордж взял свой рупор — мятый и заслуженный.

— Это какой же такой закон дает тебе право, Нус, останавливать в нейтральных водах судно чужой державы?! «Милый Дюк» приписан к порту независимого государства Нуканука! И то, что вы делаете, по всем законам считается пиратством!.. Эй, боцман, поднимите-ка наш флаг!

И под гафель пополз оранжевый, с белым солнцем посредине и пальмовыми листьями по углам флаг Нукануки.

Экипаж «Фигуреллы» разразился гоготом и свистом. Вспухли синие дымки, и щелкнуло несколько выстрелов. Видимо, целились по флагу.

— Ах, как не хочется устраивать неприличную свалку в океане, который называется «Пацифик», что означает не только «Тихий», но и «Мирный», — вздохнул шкипер Джордж. — Гвоздик, мальчик мой, шел бы ты и правда вниз. Эти нехорошие дяди с «Фигуреллы» настроены, кажется, совершенно хулигански.

Рыжебородый «дядя» в нелепой, старинного вида треуголке (видимо, капитан Драгенногер) заорал, надрывая легкие:

— Эй, на «Дюке»! Майнай паруса, гробокопатели! Если поделитесь припасами и скажете, где зарыт сундучок, так и быть, отпустим домой!

— Я же говорил, — сказал помощник Сэм.

— Но сначала я выпорю вашего юнгу! — закричал господин Шпицназе. — Я не злопамятен и не сержусь на него за случай на узкой тропинке, но обязан сделать то, что не успел в школе! Этого требуют законы педагогики!

— Клавито, хочешь, я отстрелю этому типу нос, когда он повернется в профиль? — спросил Педро Охохито.

— Лучше перебей им дирик-фал! Грот упадет, и вдобавок ноком гафеля кого-нибудь брякнет по голове…

— Тогда уж и гафель-гардель, — сказал Педро. — Пусть всю эту компанию накроет парусиной…

— Ох, Педро! — встревожился Гвоздик. — Но ведь топсель-шкот не даст упасть ноку. Надо сперва стрелять по шкоту!

Этот разговор профессионалов, конечно, непонятен сухопутному читателю. Но он доказывает, что Гвоздик хорошо изучил хитрости бегучего такелажа. А также то, что в эти опасные минуты он не терял головы.

«Фигурелла» и «Дюк» между тем сближались бортами.

— Смотрите-ка, они убирают топсель, чтобы не обгонять нас! — воскликнул шкипер Джордж. — Уж не хотят ли они устроить маленький абордаж? Приготовьтесь, мальчики…

— Минуточку, капитан, — сказал Охохито. — Не забывайте, что я начальник судовой артиллерии.

Ба-бах! — разнесся над водой звонкий дуплет. Большой парус «Фигуреллы» дрогнул. Слышно было, как завизжали блоки. Тонкое бревно гафеля дернулось и поехало к палубе, собирая парусину в хлопающие складки. Парус обрушился на головы пиратов, из-под него послышались проклятия и грохнули выстрелы. Пуля отколола щепку от грот-мачты «Милого Дюка».

— Ну что же, у нас есть передышка, — хладнокровно заметил шкипер Джордж. — Возможно, мы успеем под прикрытие могучих береговых фортов его величества Катикали, если джентльмены на «Фигурелле» не будут спешить с ремонтом… Однако что за безобразие? Куда девался ветер? Я так не играю…