После того, что случилось, у меня было достаточно времени подумать о своих чувствах. Когда у человека больше нет возможности притронуться к другому человеку, когда ты не можешь с ним просто так поговорить, улыбнуться, ты начинаешь понимать, как много места в твоем сердце было отведено ему.

В понедельник Леонид Александрович объявил, что сегодня никаких новых тем, а проверочная работа. Все ученики писали тест по последней теме, в то время как я получила отдельное, более сложное задание. В конце урока я молча сдала тест преподавателю, никак не прокомментировав эксперимент, который вышел на редкость удачным.

У Кости хорошо получалось делать вид, будто бы мы с ним не знакомы, у меня же с этим были проблемы на лицо. Мне казалось, что уже все вокруг заметили, что я влюблена, но в кого-то не того. Мои школьные подруги всерьез переживали за меня, а еще больше переживали за Пашу, ведь все сводилось к тому, что я совсем забыла про нашу мстительную операцию.

И только когда Алена настойчиво напомнила мне о существовании Василенко, я немного очнулась и пришла в себя, прекращая постоянно размышлять о своей то ли влюбленности, то ли привязанности к одному человеку.

—Он ждет тебя там, за дверью, - говорила девушка, когда очередную перемену я просиживала на подоконнике, глядя в отражение Кравцова на стекле. Сегодня я была ужасно злая. Сегодня Костя разговаривал с Яной. Девушка выглядела почти счастливой, одарив меня уничтожающим взглядом. Я была разбита.

Я ревновала.

Мне хотелось подойти и выдрать Яне все волосы, хоть у нее их и не так много.

Я придумывала разнообразные не очень приличные ругательства в голове, чтобы хоть как-то унять свой гнев.

Теперь же я была опустошена чувствами, когда сидела здесь, когда за дверью кабинета меня ждал Паша.

—Что с тобой случилось? - спросил парень, когда я все-таки решила с ним поговорить. - В последние несколько дней... ты немного изменилась.

—Со мной все нормально, - солгала я.

—Очень хотел бы тебе поверить, но вижу, что это не так, - Пашка вздохнул. - Тебя кто-то обидел?

—Со мной все нормально, - более резко повторила я, и Паша неловко замолчал. - Блин. Извини. У меня нервы немного сдают. Я... эээ... очень переживала из-за контрольной работы по алгебре. Я же тебе говорила, что дополнительно занималась каждый день. Вот в понедельник все написала, и никак не могу расслабиться.

—Это наверняка стресс, - пробормотал парень. - Ты, наверное, переутомилась. Тебе нужно пару деньков отлежаться. Посидела бы дома...

—Боюсь, как бы после такого отдыха мне не пришлось еще один месяц зубрить этот дурацкий предмет, - вздохнула я.

—Ладно, сдаюсь, - Василенко улыбнулся. - Как написала-то?

—Что удивительно, блестяще, - я опустила голову. - Для меня эта пятерка стала полной неожиданностью.

—Молодец! Я тебя поздравляю! - Паша порывисто обнял меня. Кажется, в коридоре стало немного тихо, и взгляды почти всех учеников были обращены к нам. Я почувствовала, что начинаю краснеть. Хорошо, что Пашку пристальным вниманием не смутить. Он выглядел абсолютно счастливым. - Я провожу тебя до дома сегодня?

—Если тебе не тяжело, - я пожала плечами.

—Тогда не прощаемся? - он нежно улыбнулся и убежал, как только прозвенел звонок на урок. Я хотела еще немного постоять в коридоре, пока меня не покинуло это легкое чувство: радость от того, что на какую-то крохотную дольку Кравцов стал волновать меня меньше.

—Настя! Настенька, скажи же мне, что я не сойду с ума! - говорила я в трубку.

Лучшая подруга, как всегда, выслушивала мои стенания. Что она могла мне сказать? Какая я дура? Я и так это прекрасно знала. Мне было по-настоящему плохо без Кости. Будто бы он занимал так много места в моих красочных буднях, что теперь мне просто нечего делать. Дни стали пустыми и бессмысленными без наших дополнительных занятий. Я скучала по Кравцову. Очень сильно скучала.

Но ведь я сама виновата. Я это прекрасно понимала.

—Лизка, - Настя что-то усиленно говорила мне про то, что я сильная и должна держать себя в руках. Но это были пустые слова, проскальзывающие мимо ушей. - Сама подумай. Ну, разве ты не похожа на влюбленного человека? Все намекает на это. Тебе его не хватает, ты по нему скучаешь, ты его ревнуешь, ты не можешь думать ни о чем другом, только как о нем. Ох уж этот Костик! Никогда бы не подумала, что ты влюбишься в умного мальчика. Кравцов твой не глупый парень. Он не из тех, кто, ослепленные любовью, прощают своей второй половинке все грехи и недостатки.

—Я ничего не знаю, - опустошенно говорила я. - Ты понимаешь... он ведь с этой Яной постоянно. Когда я их вижу вместе, у меня появляется ощущение, что во мне что-то ломается. Я делаю вид, что меня все это, конечно же, не волнует... но мы с Пашей прекрасно теперь понимаем друг друга. Только мне, наверное, хуже. У него есть я. А у меня никого!

—Эй! Перестань реветь, - успокаивала меня девушка. - К тому же, у тебя есть я. Твои мозги всегда готовы прийти на помощь. А теперь послушай. Яночка эта ему нисколько не интересна. Я более чем уверена, что у него никогда ни с кем не было ничего, даже отдаленно похожего на ваши отношения. К тому же, сама подумай! Он ведь почти признался тебе в любви в том разговоре. Костя не из тех парней, которые водят девушку за нос или встречаются на два фронта. Он тебя любит!

—Но я... не знаю. Ты сама знаешь, что вот-вот объявится Даша. И я должна быть с Пашей.

—Ты совершаешь огромную ошибку, но я не хочу ничего об этом говорить тебе, потому что знаю, что ты уже давно для себя все решила. Жалко, Оли здесь не было тогда. Она бы тебе хорошенько встряхнула мозги. Может, тогда для тебя собственные чувства были бы важнее.

На почве непонятных отношений Кости и Яны, мы с Пашей как-то сблизились. Часто общались, разговаривали на нейтральные темы, отвлекая друг друга от печальных мыслей. Мне казалось, что у нас появилось подобие дружбы. Той дружбы, которой в принципе не существует.

Люди говорили, что между парнем и девушкой не может быть дружбы. Но я не так в этом уверена. Мы с Василенко смогли найти общий язык, мы действительно были друзьями, и мы не любили друг друга, просто потому, что наши сердца уже заняты.

Да, план с Пашей провалился. Я не смогла его влюбить в себя и бросить так, чтобы все парни раз и навсегда запомнили: женщин использовать нельзя. Зато, будучи теперь уже Пашиной подругой, я могла тонко парню намекнуть, что вообще-то пользоваться влюбленными девочками некрасиво, особенно в случае, когда ты хочешь тем самым привлечь внимание возлюбленной. Во-первых: это не работало. Во-вторых: девочек все-таки жалко.

—Я так и остаюсь в неведении, что там происходит между Костей и Яной, - я печально вздыхала, когда мы с Пашей прогуливались по тротуару вдоль дороги, ведущей к моему дому. - То есть, Яна уже давно на Кравцова глаз положила. И я это знаю. Еще она говорила мне, что он что-то скрывает, кажется. Я ничего не поняла. Но их отношения... они ведь какие-то фальшивые.

—Но он тебя любит, - говорил мне Паша, повторяя слова Насти. - Он тебя, правда, любит. А Яна меня - нет.

—И ты не знаешь, что она имела в виду, когда разговаривала со мной тогда?

—Вообще-то, я все знаю, - Паша отвернулся от меня, и я не смогла увидеть выражения его лица. - Знаю об этом достаточно. Даже, нет... знаю об этом очень много. Но я никогда не расскажу тебе этого.

—Что? Почему? - я была очень удивлена. Оказывается, мой друг знал о Яне и Косте что-то, что все от меня скрывают, что-то, что мне необходимо было услышать.

—Я обещал молчать.

—Кому? Кому ты обещал?

—Я ничего не скажу, - Паша покачал головой. Сколько бы я не пыталась, мне не удалось вытянуть из парня ни одного слова, хоть как-то объясняющего творящийся вокруг беспредел.

Когда я думала обо всех тайнах и хитросплетениях, окруживших меня в школе, я вспомнила одного человека, который играл во всем этом спектакле эпизодическую, но от того не менее важную роль. Он как кукловод, который знает развитие сюжета, который всем управляет и который знает конец своей сказки.