Глава 7

Джейк

В субботу отец предлагает поужинать всем семейством в ресторане. Женщины восприняли предложение на ура. Им надоело вынужденное сидение дома. Следов от побоев на Рине не осталось, а врач после осмотра подтвердил полное заживление внутренних разрывов и дал отмашку на интимные отношения. Сегодня ночью она будет выползать из-под меня.

Двумя машинами добираемся до ресторана, который стал знаковым в чете Орловых. Спокойная живая музыка, французская еда, мягкая обстановка, обрамлённая тёмным деревом. Здесь не хочется громко говорить. Есть потребность утонуть в диванах, прижав к себе свою половинку и слушать плавно перекатывающуюся мелодию. Женский голос поёт о любви, не навязчиво втягивая в густой кисель расслабленности. Мы болтаем о всяких пустяках, пьём вино, пытаемся строить планы. Нашу умиротворённость подрывает женщина, проходящая мимо.

— Макс?! Не ожидала тебя здесь увидеть! — восклицает она. Искусственно красивая блондинка, скорее всего из эскорта. Но напрягшиеся Дарья с отцом наводят на грязные мысли.

— Ты иди Лена, куда шла, — зло шипит отец. Даша молчит, но по поджатым губам видно, как тяжело даётся ей молчание.

— А не надо меня гнать! Ты мне больше не платишь! — не отступает блондинка. — Слышала, твоя очередная шлюшка ребёнка родила! Надеюсь, тест ДНК провёл?! Говорят, она слаба на передок!

На этих словах идёт по направлению к другому столу и, громко смеясь присоединяется к компании из трёх мужчин и такой-же вылепленной женщине. Судя по их нарядам, они что-то отмечают, или с бежали с банкета. Отец пытается подняться, но Даша хватает его за руку и машет отрицательно головой.

— Не надо Макс. Меня это уже не трогает. Ты со мной, и это самое главное.

По взглядам присутствующих понимаю, что любопытство раздирает ни только меня. Прям Санта Барбара с их вяло раскручивающимися событиями. Краем глаза замечаю, что блондинка встаёт из-за стола и направляется к туалетам.

— Пойду подышу, — небрежно бросает отец, поднимается и идёт на выход в направлении блонди.

— Я тоже проветрюсь, — торопливо вскакиваю, направляясь в туже сторону.

— И я прогуляюсь, — задумчиво тянет Вадим.

— Сидеть! — обрывает Дарья. Всё-таки она умная женщина.

Вылетаю из зала и натыкаюсь на очень неприятную картину. Отец прижал за глотку силиконовую куклу и с красным от гнева лицом рычит ей в лицо:

— Я тебя предупреждал не лезть к моей семье?! Ты совсем страх потеряла?! Забыла своё место дорогой шлюхи?!

— Не забыла, — хрипит она. — Не сдержалась просто. Что-то замкнуло, как тебя увидела.

— Не боишься, что у меня тоже что ни будь замкнёт и ты из дорогой превратишься в дешёвую, дающую за дозу?!

— Максим… прости… — рвано выдыхает, пытаясь схватить новую порцию воздуха. — Близко не подойду… Даже не посмотрю…

— Надеюсь, тварь, больше тебя не увижу, — отпускает, поправляя манжеты на рубашке. — Попадёшься в поле зрения — на панель отправлю.

— Я вернулась в эскорт, — нервно поправляет платье. — Нам придётся иногда пересекаться.

— Не попадайся на глаза! — притягивает за лямку платья. — И останешься ублажать богатеньких!

Небрежно отталкивает и выходит на улицу. Иду за ним, и вижу, ка он берёт сигареты у Гены. Прикуривает и смотрит в небо.

— Ты-же бросил курить? — спрашиваю, подойдя и тянусь к пачке сигарет.

— Бросил, — тяжело вздыхает. — Но иногда лёгкие яда требуют.

— Что за женщина, догадываюсь. Но как ты допустил то, что она твою жену оскорбляет, при чём ей в лицо? — делаю затяжку.

— Слишком долго пользовался её услугами и финансово потакал просьбам, — пожимает плечами. — Это ведь из-за неё Дарья сбежала. Именно она выложила жене про вас. Можешь представить, в какой форме эта мразь поделилась секретом.

— Урок ты ей так и не преподал? — выбрасываю окурок.

— Она исчезла. Сразу после банкета. Да и мне было не до этого. Сначала Дашу искал, потом вернуться уговаривал, ну а потом, потом кости собирал.

— Ладно, отец. Пошли, пока нас медведицы искать не начали, — подталкиваю в спину к входу.

— Всё время хочу спросить. Почему медведицы? — улыбается папа.

— Ты же знаешь про русских медведей, пьющих водку и играющих на балалайке, — смеюсь в ответ. — Вот к ним я и летел.

— Но, но! Наши девочки не пьют водку и не играют на балалайках! — возмущается он.

— Хорошо, хоть медведей не оспариваешь.

Вернувшись за стол, целуем своих медведиц, и отец подхватывает Дашу, подталкивая к танцполу.

— Хочешь потанцевать? — целую ладошку Марине.

— Хочу… — заманчиво приподнимает бровь. — Только дома… Для тебя…

Член тут-же дёргается в штанах, крича: И меня! Меня потанцуй! Мне остаётся только шипеть сквозь зубы и мечтать о скорейшем завершении вечера.

Марина

Слава богу! Компания с вульгарной бабой покинула ресторан очень быстро. К тому времени, как родители дотанцевали второй танец, мерзость испарилась в обнимку с полноватым мужиком. Вернувшаяся за стол мама источала сияние. Потемнение на ауре полного счастья стёрлась под умелыми руками Макса. Не устаю смотреть на их отношения. Столько нежности, голода, обещаний. Батя забыл про костыли с момента рождения Ди. Просто оставил их в клинике, заверив всех вокруг, что он последнее время просто претворялся больным, для вызова жалости некоторых.

Вечер завершается десертом и громким криком малышки, извещающем о желании полагающейся порции молока. Кормить Дину мама уходит в машину. Макс расплачивается и схватив Лёшку направляется к выходу. Джейк задерживает меня за руку, властно целует в губы и шепчет:

— Я залюблю тебя ночью до изнеможения. Сегодня я буду везде. А ты будешь стонать моё имя и содрогаться от оргазмов.

— Жду не дождусь, — шепчу ему в губы, покрываясь мурашками от желания, вползающего в меня с голосом.

— Эй! Русско-американская дружба! Кончай гибридные отношения показывать! — возмущается Алёнка, застывшая на выходе. — Совсем с ума сошли! Мы на пороге холодной войны, а они иммунитетом от микробов друг с другом делятся.

— Алька, Алька! Вот пригласит отец в гости очередного американского придурка, посмотрю я на вашу дружбу! — обхватывает Альку за плечи. — Пойдём девочки, родичи заждались.

Весь вечер не нахожу себе места. Щёки горят, трусики намокли, живот зверски тянет от пустоты. Смотрю на часы, а время тикает через раз.

— Мариш. Идите домой, отдыхайте — мама забирает Алёшу себе. — Мы его сами уложим.

— А лучше Джей, хватай и неси сразу в койку, — подначивает Макс. — У неё глаза блестят как при теч…

— Макс! — обрывает его мама. — На свои глаза посмотри!

— А что на них смотреть? — разводит руками. — У меня практически целибат. Я всё жду, когда врач даст команду фас.

Засмеявшись, мой дракон хватает меня на руки и ускоренными темпами спускается домой. Не спуская с рук несёт в ванную, сдирает платье, бельё, попутно срывая с себя одежду, разворачивает к себе спиной, наклоняя на раковину. В отражении я вижу блеск, о котором говорил Макс, не здоровый, сумасшедший, жаждущий.

— Не закрывай глаза, — шепчет Джей. — Я хочу, чтобы ты смотрела.

И я смотрю, как он убирает с шеи волосы, заменяя их на губы, рукой поглаживает живот, перемещаясь к груди, между пальцев покатывает отвердевший сосок, оттягивая и сжимая сильнее, вторую руку спускает вниз, раздвигая складочки и массируя клитор. Вижу, как приоткрывается мой рот в стоне, когда пальцы ныряют в меня, и пьяная пелена заволакивает глаза, когда пальцы сменяет член, медленно растягивающий изнутри. Не могу оторвать взгляда от его голодных глаз, потемневших от возбуждения, рельефных мышц, напрягающихся при каждом движении бёдрами.

Он выпрямляет меня, облокачивая к себе на грудь, приподнимает мою ногу, сгибая в колене и широко отведя в сторону и я вижу, как блестящий от смазки ствол с хлюпающим звуком входит и выходит, обостряя возбуждение зрительным контактом. Кусаю губы, борясь с желанием закрыть глаза, боюсь пропустить и не увидеть своё лицо в момент оргазма. Хочу увидеть, как кончает мой мужчина, наполняя меня семенем. Жадно поглощаю все эмоции глазами. Сведённые брови, когда в животе скручивается спираль, закусанная губа при попытке сдержать взрыв, напрягшийся живот в момент первой судороги, рука, сжимающая грудь сильнее, приподнимая и оттягивая её, глаза Доминиканы, ловящие те же эмоции, секундный перекос лица в момент оргазма и тёплая сперма, стекающая по ноге.

Потом мы нежимся под тёплым струям воды, лаская друг друга гелем, дразня, подгоняя на следующий круг. Вытираемся полотенцем и перемещаемся в спальню. В прикосновениях обещание долгой ночи. Дрожь в ногах от очередной волны возбуждения. Его руки везде, не давая возможности опомниться.

— Ляг на спину, спустив голову на край, — командует он. — Хочу твой ротик.

Я ложусь, откидывая голову на край, выпрямляя шею для лучшего проникновения. В глазах полное одобрение моим действиям и предвкушение. Голод не ушёл. Он разгорается всё сильнее. Джейк, расставив ноги, встаёт над моим лицом, подводит розовую головку к губам и медленно ведёт по языку.

— Раздвинь ноги. Хочу видеть, как ты течёшь, пока я трахаю тебя в ротик.

Послушно сгибаю ноги в коленях, разведя сильнее, и всасываю в себя член, вызывая горловой стон. Джейк размеренными толчками продвигается в горло, задерживаясь на пару секунд и вытаскивает, оставляя головку на языке, давая вздохнуть. Движения становятся чаще, резче. Закрываю глаза, отдавая ему полную власть, подвигаю руку к своей плоти, пробегая по раздражённому бугорку. Утробный рык говорит, что ему нравится, то что он видит. Джейк ускоряется, не давая сделать полноценный вдох, а я теку ещё больше от своей уязвимости, от своей открытости. Длительная задержка в горле, напрягшиеся ягодицы и солоноватая жидкость, стекающая в горло.

— Отдохни, — притягивает, размещая меня на груди. — Продолжим позже.