Вначале думал, он мне лжёт –
Седой калека смотрит косо,
И злобный глаз убережёт
Его от лишнего вопроса:
О том, не врёшь ли мне, бедняга?
Он подавлял улыбку всяко.
Не жертвой ли я прихожусь?
Не так я просто поведусь!
Зачем он мне это сказал –
Дорогу к Башне показал?
Быть может, хочет заманить
Простого путника, убить?
О, разразится мёртвый смех –
Ужасного убийцы грех –
Напишут надпись на надгробье,
Посмотрят грубо исподлобья…
Но молча согласился я
И, по совету старика,
Другим путём к судьбе пошёл,
Чтоб Башню Тёмную нашёл –
О чём же думал я тогда –
Что мне даруют небеса?
Но не искал тогда надежды,
Не думал о гордыне, прежде
Не помышлял, что я найду.
Возможно, радость обрету,
Но и её я не ищу.
Давно я странствую по миру,
Но поиски проходят мимо –
Спустя года моя надежда
Уже давно не та, что прежде:
Истощена, как будто призрак –
Игрушки непослушной признак.
И хочется её тайник –
По воле сердца что возник –
Мне отомкнуть, но не могу –
Ведь только пепел я найду.
Когда болящий близок к смерти –
Он чувствует, как дышат черти –
Уже прощается с друзьями,
Однако, между нами,
Он чувствует – хотят уйти.
Побольше воздуха в груди,
И скажет: «По моей душе
Вы все печалитесь – вполне,
То не изменит ничего».
Все ждут его смертельный срок.
Но так нельзя, настанет время
Последовать в могилу следом,
Пора задуматься об этом,
Пока несёшь ты жизни бремя.
Подумай приготовить посох
И шарф; ответы на вопросы
Так жаждем мы всегда узнать;
Больной не устаёт внимать,
Что говорят о нём в тени –
Не ждёт давно от них любви.
И так, ох, долго я страдал,
Пока свой путь я выправлял.
Узнал, постигла неудача
Пророчество былых времён
Людей, что звали себя «Банда».
Над этим можно размышлять –
Себя так часто удивлять.
Те рыцари, что ищут Башню,
Пытают бедную удачу
И думают, что лучше всех –
Я чувствую рубеж помех,
Сомнения, и как понять:
Мне к сердцу ль стоит их принять?
Иду по новому пути –
Теперь калека позади,
И – хоть на сердце очень тихо –
Отчаянья я слышу эхо…
Бесцветным днём – всё тускло в нём –
Тогда я встретил поселенье:
Один косой в одно мгновенье
Зловеще поразил ту степь –
Летела пуля в неизвестность…
Ловил я тени в этот день.
Тот знак! Не скоро я нашёл,
Покуда по степи я шёл –
То серая была земля,
Что впереди меня ждала.
В последний раз смотрю назад –
Не ждало сердце там засад,
Где мирная была дорога,
Но впереди, до горизонта,
Тянулась степь. И я иду –
От жизни ничего не жду.
Я никогда не видел прежде
Такой растерянной надежды –
Не расцвела природа здесь,
Что для меня – дурная весть.
Я куколь, молочай ищу –
Без страха ведь в степях цветут.
Сокровище сих мест – колючки:
Зелёная хозяйка – злючка –
Со степью низко обошлась,
И роща с кедром не нашлась.
О да! Всё тлен и нищета –
Попала в плен сия земля.
Природа скажет раздражённо:
«Смотри, скорей, заворожённо,
Иль с глаз моих ты отвернись.
Давай, скорей определись,
Решаешь сам, ведь это просто!
Мои зелёные наброски
Огонь Суда исправить может –
У пленных цепи уничтожит».
Кто так порвал чертополох?
Его напарник так же плох:
Главу нещадно разрубили –
Полевица по ней скорбела.
Кто сделал в листьях эти дыры?
Печален щавель в этом мире
Его надежды сочтены –
Всего зелёного в степи.
Всё это сделал кто-то грубый,
Он как животное, сугубо.
Цветёт трава здесь очень скудно –
Как власам от проказы – трудно, –
Сухим клинком разит ту грязь;
И вижу, что, в крови плещась,
Слепая лошадь одиноко
Стоит в степи как будто в шоке –
Видать, что выгнали из стада –
Не нужно ей оного ада!
Мне странно, что она жива –
Зачем – не понимаю я:
Красна, костлявая; глаза
Под ржавой гривою закрыты;
Бывает – редко – горе скрыто...
Я чувствую – на зверя зол,
Ведь этот – многих превзошёл, –
Но вижу я – его печаль,
Не лишена своих начал.
Не может взгляд это стерпеть –
И сердце – чтоб не ослабеть, –
Как пред сражением вино,
Попросит путника одно –
Чтоб вновь вокруг струилась жизнь –
Такая у солдата песнь:
Сначала думай – бейся после,
Всё лучшее ты держишь возле.
Но нет! И красное лицо
Катберта в голове я начертил,
И вьющееся золото одно
На голове тот грозно водрузил.
Ты знаешь, друг, держал он строго
Своей рукой меня, жестоко
Хотел на место ставить так –
Такой всегда он был чудак.
Увы, ночное униженье!
Произошло сердец тушенье,
Остался только холод, мрак.
Вот Джайлс – дух чести отражает.
А Фрэнк – он рыцарь – вопрошает:
«Ты, честный, можешь так прожить?
Не хочешь жажду иссушить?»
И думаю, неплохо, но –
Он опускается на дно:
Палач предателя пытает –
К груди пергамент прикрепляет –
Родная банда прочитает,
Им на восставшего плевать –
Всегда те будут проклинать!
Я б не хотел такой судьбы;
Вернёмся к мрачному пути –
В степи не слышу я ни звука,
Я слух свой напрягаю туго.
Услышать б ночью мне совёнка…
Но если мной играет тонко,
Судьба – под стражу вдруг возьмёт –
Мой поезд к цели не придёт?
Что здесь со мной произойдёт –
Равнина мрачная убьёт?
Поход мой прерван был рекой –
Внезапная, лилась змеёй –
То хмурая была волна,
На удивление – быстра:
Кипела ярко, будто баня
Для монстра злого – ураганы.
Пылает в танце та река.
Но вдоль неё растёт злорадно
Ольха, однако, деликатно, –
Она колени преклоняет
И низким ростом удивляет.
Металась ива безрассудно;
Отчаянье немое – скудно
Река со всеми обошлась,
«Исчезни», скажет, «с моих глаз,
Нет, путник здесь тебе пути
Тебе так просто не пройти!»
Не радует меня…а вас?
Ох, чем бы ни была она,
Идти мне надо дальше, да!
И вот я вброд – о, что же, Боже!
Такому ужаснётесь тоже:
Повсюду мертвецы в реке –
На грудь ступаю как во сне...
И трудно в том потоке жутком
Вставать на мёртвый промежуток.
– То крыса ль водная ворчит?
Мне кажется, дитя кричит...
Довольный я, достиг то место –
Иного берега окрестность;
Надежды тают, тщетны знаки,
Я обращаюсь вновь к беднягам:
Кто эти дикие борцы?
Что за войну они вели?
Теперь селенье их – река
Приходит мысль на ум одна:
Они – лягушки в водоёме,
Смертельным ядом отравлённом,
Или коты в горячей клетке –
Судьба была к ним очень едкой.
То битва привела в тот круг:
Подумай, посмотри вокруг –
Когда вся степь перед тобой,
Зачем – сраженного судьбой –
Тебя в реке я нахожу?
На улицы – я подскажу –
Следы народа не ведут:
Безумный пивовар этюд
Из мозга бедных сотворил –
Как турок в яме временил
За хобби; как война крестов,
В том нет сомнений, он таков.
Ещё страшней – фарлонгом дале –
Несчастные сильней страдали –