— Анна, вы не находите, что это пюре имеет привкус чего-то несвежего?

— Не знаю, — ответила я, — никогда не пробовала ничего несвежего.

Став леди Давентри, мне пришлось это попробовать: я добавляла много виски или немного опиума и вот таким образом привыкла к вкусу несвежего.

Лорд Седрик нанял нового шофера, атлетически сложенного парня, почти такого же красивого, как Оливер. Метрдотелем был высокий блондин, более ста восьмидесяти сантиметров ростом, по имени Путс.

Однажды вечером лорд Седрик, мой дорогой супруг, спросил меня своим загробным голосом:

— Как вы находите Путса?

— Я нахожу, что это прекрасный метрдотель, не правда ли?

— Я говорю о Путсе как о мужчине.

Я посмотрела на Путса, с достоинством готовившего десерт. Склонившись над блюдом с блинами, он поливал их ромом и вот-вот собирался поджечь; он был похож на священника, проводящего мессу, и казался мне пресным с первого взгляда.

— Путс? Ну что вам сказать… У него слишком низкий зад, нос слишком короток, да и к тому же чересчур глупый вид. Все это совершенно не возбуждает меня, — высокомерно ответила я. — Да вы и сами прекрасно знаете, что по-настоящему я могу любить только моряков.

Лорд Седрик задумался на мгновение.

— Мы могли бы вновь отправиться в морское путешествие, если вы испытываете столь непреодолимую тягу к навигации.

Я бы не хотела клюнуть на это. Не потому, что развлечения, предлагаемые лордом Седриком, мне казались неприятной обязанностью, отнюдь нет. Обычно по отношению к мужчинам я чувствовала себя стрелкой компаса, указывающей на север. Но Оливеру удалось привязать меня к себе так тесно, что у меня не оставалось ни сил, ни желания обращать внимание на других мужчин, как бы притягательны они ни были.

Я никогда так и не осмелилась признаться ему, какую роль сыграл рулевой в моем молниеносном успехе. Меня разволновала мысль о морском путешествии, о котором говорил лорд Седрик. Если он и не обладал чувством собственника, то Оливер, напротив, обладал им с избытком. Он охотно продал меня старому лорду, но никогда бы не смирился с тем, что я отдаюсь молодому мужчине.

А что вообще произойдет, если лорд Седрик будет продолжать предлагать мне то шофера, то метрдотеля, то экипаж судна?

Лорд Седрик с трудом убедился в том, что я не была Месалиной, которую он надеялся найти во мне. Он приобрел забавную привычку ходить тихо, как индеец на тропе войны, и оставаться под прикрытием, несмотря на сорокаградусную жару. Эти упражнения на неподвижность соответствовали его темпераменту. Тем не менее он совершенно напрасно разбрасывал на моем пути самых разнообразных представителей мужского пола, выбираемых им с необыкновенной тщательностью. Его терпение вознаграждалось чрезвычайно редко.

Тем временем Оливер стал в доме своим человеком. Ему даже понадобилось в целях конспирации проявить повышенное внимание к другому объекту женского пола, чтобы удушить в зародыше возможные подозрения. Оливер сделал вид, что влюбился в Патрицию Брандон. Но это было чересчур — с ее ростом почти в два метра. Она была англичанкой, с розовым лицом; светловолосая, спортивная, красивая, к тому же безумно любящая своего мужа, лорда Дэвида Брандона.

При помощи всяческих ухищрений семья Брандонов стала нашими близкими друзьями. Любовь Оливера к Патриции вызывала постоянный интерес у всех, подобно пошатнувшемуся здоровью какой-либо знаменитости. G ним все в порядке, ему стало хуже, он пережил страшный кризис, он лечится, у него новая вспышка болезни. Патриция лечила Оливера, кстати, очень самоотверженно.

Больше всего меня раздражало то, что наивная Патриция постоянно принимала вид роковой женщины.

Однажды Оливер, которого я застала в кабинке, где мы держали ракетки и другой инвентарь для игр на открытом воздухе (лорд Седрик не имел возможности заниматься всем этим), сказал мне, шнуруя свои туфли для игры в теннис:

— Анна, моя дорогая, путей к отступлению нет… Патриция уступает моим домоганиям…

— Что?!

— Ну да, — вздохнул Оливер с крайне недовольным видом, — я буду вынужден переспать с ней…

— Ну знаешь ли, это уж слишком, — воскликнула я в ярости.

— И тем не менее, я выбрал самую благопристойную женщину, неприступную, как скала, страстно любящую своего молодого и красивого мужа. Короче, я дал себе полную гарантию безответной любви.

— Ну, видимо, тебе просто невозможно сопротивляться, — констатировала я с горькой улыбкой. — И когда ты намереваешься насладиться своей победой?

— Я боюсь, — сказал Оливер, — как бы это не случилось сегодня вечером.

— Эта история с подставным лицом для отвода глаз мужа — подлинная находка, — сказала я, — но мне кажется, что мы еще лучше могли бы устранить любые подозрения, если бы я переспала с… Дэвидом. Ты знаешь, ведь я ему нравлюсь…

Наступила очередь Оливера побледнеть. Черты его лица напряглись.

— Успокойся, ты меня слышишь? Ты потеряешь все, если примешь всерьез эту идиотскую игру.

— Но сплю же я с Седриком, — возразила я, не желая сдаваться.

— Но, во всяком случае, у тебя от него не будет детей, — прошептал он сквозь зубы.

— Ну, это уж точно, нет никакой опасности, что я потеряю голову с таким наездником! Но мне понадобится лавировать с большим искусством, поскольку мой знатный лорд определенно хочет стать рогоносцем. Ему даже пришла в голову идея предложить мне целый экипаж, — произнесла я, подняв глаза к небу. — Но я ему дала понять, что мне достаточно и одного моряка.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Именно то, что говорю. Лорд Седрик хочет организовать морское путешествие.

— Поверь мне, я буду на борту. А что касается экипажа, то я сам его выберу, — добавил он и рассмеялся.

— Можешь набрать туземцев, — ввернула я непринужденно и пошла на корт.

Вскоре Оливер присоединился ко мне.

Было ли это усилием воли? В его взгляде я снова увидела жгучее желание, которое действовало на меня как колдовство.

Мы смотрели друг на друга, стоя с ракетками в руках. Навстречу нам через лужайку шли наши друзья в сопровождении лорда Седрика. Патриция делала широкие шаги своими длинными ногами в туфлях без каблуков. Она была очень красива, но внешность ее не содержала ни интриги, ни тайны. Я же была как джунгли. Я многозначительно взглянула на Оливера:

— Хочешь быть со мной?

— Чем больше я смотрю на тебя, тем больше хочу, — прошептал Оливер, глубоко погрузив свои темные глаза в мои.

И я еще раз проглотила эту подслащенную пилюлю.

Со времени нашей свадьбы лорд Седрик помолодел по крайней мере лет на пятнадцать.

После свадьбы он стал нормальным человеком. Лорд танцевал, плавал, ходил пешком, как старый англичанин из добропорядочной семьи.

Это неожиданное омоложение не отвечало моим желаниям. По правде говоря, я бы скорее подтолкнула лорда Седрика дальше по пути к маразму и кровоизлиянию в мозг.

Я когда-то слышала, что в определенном возрасте, например, вредна для здоровья езда на мотоцикле.

И да простит меня Господь, но мне хотелось, чтобы лорд этим увлекался. У каждого ведь есть свой конек. Мое желание заключалось в том, чтобы этим коньком для лорда стала езда на мотоцикле.

Я не поделилась этим маленьким секретом с лордом Давентри, нет! Эти слова никогда не прозвучали из моих уст, тем более что титул леди и прекрасное произношение давали мне множество других преимуществ для самовыражения. Как известно, высший шик заключается в том, чтобы определенным тоном достаточно веско сказать «дерьмо», не уронив своего достоинства в глазах присутствующих. Так, например, графиня де Монд произносила это слово таким образом, что ни у кого не возникало ни малейшего сомнения по поводу знатности ее происхождения, в то время как ее слуга никогда бы не рискнул это сделать, даже когда — время от времени — выдавал себя за графа…

Возвращаясь, однако, к лорду Седрику, надо отметить, что выглядел он весьма спортивным и обладал чрезвычайной выносливостью.