Джеймс прервал разговор:

— Минуточку! Вы не можете серьезно говорить о том, что мы с Луизой должны перебраться в Танзанию на два года! У нас обоих работа, карьера… Я с трудом вырвался сюда даже на несколько дней.

Министр поднял брови и снова посмотрел на Эмму.

— А вы? Я спрашиваю вас еще раз и прошу дать обдуманный ответ. Вы готовы взять на себя такое обязательство?

Эмма почувствовала, как Энджел напряглась, затаив дыхание.

— Да, готова, — сказала она и улыбнулась девочке. — Я хочу этого больше всего на свете.

Энджел вздохнула и уткнулась головой в ее бок.

— Итак, — произнес Джошуа, вновь обращаясь к Эмме, — вы планируете переехать сюда, в Танзанию? Это большая перемена.

— Да, большая, — подтвердила Эмма. — Но я смогу это сделать. Я точно знаю, что смогу.

Она внезапно почувствовала, что не только ее слова прозвучали уверенно, но и сама она ощутила возросшую внутреннюю силу.

— Насколько я понимаю, вы планируете присоединиться к Дэниэлу в его работе над вакциной от лихорадки Оламбо? Он сказал мне, что вы очень опытный ученый.

Эмма посмотрела на Дэниэла. Он одобрительно кивнул.

— Мы хотим начать новый исследовательский проект. Мы полагаем, что обнаружили связь, которая поможет разработать соответствующую вакцину.

Джеймс прокашлялся, желая вернуться к прежнему разговору, но Джошуа, казалось, не заметил этого. Он замолчал, обратив взгляд куда-то вдаль. Когда он опять повернулся к Эмме, она увидела боль в его глазах.

— Мне это очень близко. Я потерял своего сына во время эпидемии.

Дэниэл сказал что-то на маа, и на лице Джошуа появилась печальная улыбка. Затем Дэниэл снова перешел на английский:

— Но для нашего исследования необходимо сохранить питомник для львов и обеспечить его защиту от браконьеров.

— Львы Джорджа — это ключ к разгадке, — добавила Эмма. — Они живут в двух мирах — животном и человеческом. Они уникальны. Их нужно защищать.

Говоря это, Эмма чувствовала на себе полный признательности взгляд Джорджа.

Джошуа указал рукой на полицейского:

— Именно поэтому я пригласил сюда своего друга господина Малинди. Он будет разбираться, почему заявка господина Лоурэнса на признание данной местности национальным парком была проигнорирована. Я хотел, чтобы господин Малинди приехал сюда, встретился с господином Лоурэнсом и осмотрел все, прежде чем начинать расследование.

Лицо Джорджа изменилось от волнения.

— Но что это значит? Время идет, а браконьеры постоянно убивают животных…

Джошуа улыбнулся:

— Через две недели здесь появится временный сторожевой пост. Как только мы примем закон, эта территория будет объявлена национальным парком. — Джошуа посмотрел в глаза Джорджу. — Не волнуйтесь. Все получится. Когда я вернусь в Дар-эс-Салам, я обсужу новое исследование с министром здравоохранения. Уверен, что он тоже поддержит инициативу. Если будет необходимо, мы вместе обратимся к президенту.

Джордж стоял, открыв рот, не зная, что сказать от переполнявшей его радости и удивления.

Министр снова переключил внимание на Энджел. Джошуа не наклонялся, чтобы быть на одном уровне с ней, — он просто посмотрел на нее сверху вниз как человек, привыкший быть выше окружающих.

— Сейчас я задам тебе несколько вопросов, Энджел. Где ты родилась?

— В маньяте со смоковницами.

— Да, я знаю, где это. Вы долго там жили с мамой?

— На самом деле мы там не жили. Мы нигде не жили. Мы просто путешествовали с верблюдами, останавливаясь в местах, где требовалась наша помощь. Когда у нас заканчивались лекарства, мы возвращались к сестрам милосердия, чтобы взять еще. Когда у нас заканчивались деньги, мы шли в город и находили банк. — Энджел рассказывала со знанием дела. — У мамы было много денег, но мы никогда не тратили их понапрасну.

— У Лауры был трастовый фонд от отца, — пояснил Джеймс. — Я понятия не имел, чем она тут занималась. Мы перестали общаться много лет назад. У нас были совершенно разные представления о жизни. Она всегда была безудержной, упрямой, впутывалась в сумасшедшие авантюры. Я думал, что она просто… хорошо проводит здесь время.

— Мы хорошо проводили время! — воскликнула Энджел. — Мы делали все, что хотели.

Эмма почувствовала надлом в ее голосе и погладила девочку по плечу. Через тонкую материю она почувствовала тепло ее тела.

— Тебе нравилась такая жизнь? — спросил Джошуа. — Только ты и твоя мама.

— Вместе с нами были Мама Киту и Матата, добавила Энджел.

— Кто это такие?

— Наши верблюды. Мама Киту очень хорошая. Она отправила Эмму искать меня.

Джошуа ласково улыбнулся.

— Так ты хочешь, чтобы все было, как прежде?

— Она всего лишь ребенок! — возразил Джеймс.

Джошуа покачал головой.

— Она похоронила мать своими руками. Жила с львицей. Она не «всего лишь» ребенок.

Он снова повернулся к Энджел и заговорил с ней на маа. Эмма уже могла отличить характерные интонации этого языка. Джошуа перекинулся с девочкой несколькими репликами, и Эмма поняла, что в его последнем предложении прозвучал вопрос.

— Я хочу остаться с Эммой и Дэниэлом, — ответила Энджел с уверенностью в голосе. — Я хочу видеться с Мойо и ее львятами. — Когда она говорила, Джеймс подходил к ней ближе и ближе, словно его притягивали ее слова. — Хочу ходить в гости к своему другу Зури. И к монахиням. Мне надо поехать в маньяту у подножия Ол Доиньо Ленгаи. Мне нужно передать кое-что их вождю. А еще я учу Ндиси вязать.

Джеймс посмотрел на нее так, как будто он впервые должным образом увидел Энджел. Восторг и изумление смешались на его лице с тенью разочарования и потери. Джошуа следил за его реакцией. Когда Энджел замолчала, министр обратился к Джеймсу как можно более доверительным тоном:

— Вы сами видите, что она — африканский ребенок. Это ее дом. — Его взгляд был полон сострадания. — Это сложное время для вас. Вы скорбите по своей сестре. Я сочувствую вам и сожалею, что с вашей сестрой случилось несчастье, но я должен прислушаться к Энджел.

Джеймс смотрел на него несколько секунд, а затем потупился. Тыльной стороной руки он вытер нос и глаза.

— Если честно, — подняв голову, сказал он, — я думаю, что Лаура хотела бы того же. — Он повернулся к Эмме и добавил: — Думаю, вы бы ей понравились.

Эмма улыбнулась ему сквозь слезы:

— Спасибо.

Энджел сделала шаг, приблизившись к Джеймсу. Эмма ощутила приступ ревности. Ей захотелось остановить ее и крепко прижать к себе.

— Дядя Джеймс, — сказала Энджел, — мне очень жаль, что я не могу поехать с вами. Я не хотела показаться грубой.

Джеймс протянул руку и погладил ее по голове.

— Может, мы станем друзьями. Будем писать письма. Может, однажды ты приедешь к нам в гости… — Он вытер слезу с лица и улыбнулся ей.

Джошуа с уважением взглянул на него и затем обратил свое внимание на Эмму.

— Вам надо будет приехать в округ Аруша на официальное собеседование с социальным работником. Нужно оформить документы. Также нужно обсудить, что делать со школой.

— В деревне есть школа рядом со станцией, — сказал Дэниэл. — Учитель — мой друг. Он тоже масаи.

Энджел повернулась к нему и с нетерпением спросила:

— А у меня будет школьная форма?

— Конечно, — ответил Дэниэл, — ты должна будешь ее носить, как и все дети.

Глаза Энджел загорелись от восторга, и она взглянула на Мойо, чтобы поделиться своей радостью.

Понаблюдав за реакцией девочки, Джошуа произнес, глядя на Эмму:

— Нужно многое спланировать, но это может подождать несколько недель. Ребенку необходимо время, чтобы оправиться от потери. — Он сделал паузу, словно обдумывал свое окончательное решение.

Повисло молчание. Эмма задержала дыхание. Наконец он медленно кивнул и без намека на сомнения произнес:

— Я официально оставляю ее под вашу опеку. Если все пойдет хорошо, я не вижу причин менять это в будущем.

Эмма на секунду закрыла глаза. Ее настолько переполняли чувства, что она не находила слов.