— Вы, по сути дела, хотите сказать, что все эти смерти кому-то очень на руку? А как насчет Корригана?

— Корриган — фамилия распространенная. Корриганов поумирало много, но их смерть никого не осчастливила, насколько нам известно.

— Тогда все ясно. Вы и есть намеченная жертва. Смотрите в оба.

— Постараюсь. И не воображайте, что ваша эндорская волшебница [9] поразит меня язвой двенадцатиперстной кишки или испанкой. Такого закаленного в борьбе с болезнями врача голыми руками не возьмешь.

— Послушайте, Джим. Я хочу заняться этой Тирзой Грей. Вы мне поможете?

— Ни за что! Не понимаю — умный, образованный человек верит в какой-то вздор.

Я вздохнул.

— Другого слова не подберете? Меня от этого уже тошнит.

— Ну, чушь, если это вам подходит.

— Тоже не очень-то.

— И упрямец же вы, Марк!

— Насколько я понимаю, кому-то надо быть упрямцем в этой истории, — ответил я.

Коттедж в Глендовер Клоуз был совсем новый — одну сторону еще даже не достроили, и там работали каменщики.

Над грядкой с тюльпанами виднелась чья-то согнутая спина, которую инспектор Лежен без труда опознал как спину мистера Зэкарайна Осборна. Инспектор открыл калитку и вошел в сад. Мистер Осборн выпрямился, чтобы посмотреть, кто это посетил его обитель. Когда он узнал гостя, его покрасневшее от работы лицо залил еще более густой румянец удовольствия. У Мистера Осборна на лоне природы вид был почти такой же, как у мистера Осборна в аптеке. Он был без пиджака, в грубых башмаках, но выглядел необычайно опрятным и щеголеватым.

— Инспектор Лежен! — воскликнул он приветливо. — Такой визит большая честь. Да, сэр. Я получил ваш ответ на свое письмо, но не ожидал удостоиться увидеть вас здесь собственной персоной. Добро пожаловать! Заходите, и угостимся, чем бог послал.

Мистер Осборн провел Л ежена в домик. Там все сверкало чистотой и царил образцовый порядок. Комнаты, правда, были пустоватые.

— Еще не совсем устроился. Бываю на всех местных аукционах — иногда можно купить великолепные вещи за четверть цены. Чего выпьете? Стаканчик шерри? Пива? А может, чашку чаю?

Лежен выразил предпочтение пиву.

— Ну, вот, — сказал мистер Осборн, вернувшись через минуту с двумя пенящимися кружками. — Посидим, отдохнем, поговорим.

Покончив с формальностями, Осборн с надеждой наклонился вперед.

— Мои сведения вам пригодились?

Лежен, как мог, смягчил удар.

— Меньше, чем я думал, к сожалению.

— Обидно. Признаюсь, я разочарован. Хотя, по сути дела, нет оснований полагать, что джентльмен, который шел за отцом Горманом, обязательно его убийца. Это значило бы хотеть слишком многого. И мистер Ви-наблз — человек состоятельный и всеми здесь почитаемый, он вращается в лучшем кругу.

— Дело в том, — отвечал Лежен, — что мистер Ви-наблз никак не может быть человеком, которого вы тогда видели.

Мистер Осборн подскочил в кресле.

— Нет, это был он. Я совершенно уверен. Я прекрасно запоминаю лица, никогда не ошибаюсь.

— Боюсь, на этот раз вы ошиблись, — проговорил Лежен мягко. — Видите ли, мистер Винаблз — жертва полиомиелита. Более трех лет у него парализованы ноги, и он не может ходить.

— Полиомиелит! — воскликнул мистер Осборн. — Ах, боже, боже… Да, тогда конечно. И все-таки, извините меня, инспектор Лежен, надеюсь, вы не обидитесь, но правда ли это? Есть ли у вас медицинское подтверждение?

— Да, мистер Осборн. Есть. Мистер Винаблз — пациент сэра Уильяма Дагдейла, очень видного специалиста.

— А, конечно, конечно, это известнейший врач. Неужели я мог так ошибиться? Я был глубоко уверен. И зря только вас побеспокоил.

— Нет, нет, — перебил Лежен. — Ваша информация сохранила всю свою ценность. Ясно, что тот человек очень похож внешне на мистера Винаблза, а у мистера Винаблза внешность весьма приметная, так что ваши наблюдения нам очень пригодятся.

— Да, это правда, — мистер Осборн немного повеселел. — Представитель преступного мира, внешне напоминающий мистера Винаблза. Таких, конечно, немного. В документах Скотланд Ярда…

Он с надеждой посмотрел на инспектора.

— Все не так просто, — медленно проговорил Лежен. — Может быть, на того человека у нас вообще не заведено дело. А кроме того, вот вы и сами это сказали, тот человек может вообще не иметь отношения к убийству отца Гормана.

Мистер Осборн опять сник.

— Да, неловко получилось. Словно это мои выдумки… А ведь доведись мне выступать на суде, я бы давал показания с полной уверенностью, меня бы с толку не сбить.

Лежен молчал, задумчиво глядя на собеседника.

— Мистер Осборн, а почему бы вас нельзя было, как вы выражаетесь, сбить с толку?

Мистер Осборн изумился.

— Да потому что я убежден. Я прекрасно вас понимаю, да, да, Винаблз не тот человек, бесспорно. И я не вправе настаивать на своем. А все-таки я настаиваю…

Лежен наклонился вперед.

— Вы, наверно, удивились, зачем это я к вам сегодня пожаловал? Я получил медицинское подтверждение, что мистер Винаблз здесь ни при чем, и все-таки я у вас, зачем?

— Верно. Верно. Так зачем же, инспектор?

— Я здесь у вас, — ответил Лежен, — потому что ваша убежденность подействовала на меня. Я решил проверить, на чем она основана. Ведь вы помните, в тот вечер был густой туман. Я побывал в вашей аптеке. Постоял, где вы, на пороге, посмотрел на другую сторону. По-моему, вечером, да еще в туман, трудно разглядеть кого-нибудь на таком расстоянии, а уж черты лица рассмотреть вообще невозможно.

— В какой-то степени вы правы, действительно опускался туман. Но он был неровный, клочьями. Кое-где были просветы. И в такой просвет попал отец Горман. И поэтому я видел и его, и того человека очень ясно. Да, и потом тот человек, когда был как раз напротив моей двери, поднес к сигарете зажигалку. И профиль у него ярко осветился — нос, подбородок, кадык. Я еще подумал, какая необычная внешность. Понимаете.

Мистер Осборн замолк.

— Понимаю, — задумчиво сказал Лежен.

— Может, брат, — с надеждой произнес мистер Осборн. — Может, это его брат-близнец? Это бы разрешило все сомнения.

— Брат-близиец? — Лежен улыбнулся и покачал головой. — Удобный прием для романа. Но в жизни, — он снова покачал головой, — в жизни так не бывает. Не бывает.

— Это верно, не бывает. А если просто брат? Сильное сходство…

Мистер Осборн совсем опечалился.

— По нашим сведениям, у мистера Винаблза братьев нет.

— По вашим сведениям? — повторил мистер Осборн.

— Хоть он по национальности и англичанин, родился он за границей; родители привезли его в Англию, когда ему уже было одиннадцать лет.

— И вам, значит, немного о нем известно! то есть о его родных?

— Нет, — отвечал Лежен. — Узнать многое о мистере Винаблзе не просто, разве что мы бы его самого порасспросили, но мы не имеем права задавать ему какие бы то ни было вопросы.

Он сказал это намеренно. У полиции были возможности узнать, что необходимо, не обращаясь к самому мистеру Винаблзу, но об этом инспектор Осборну говорить не собирался.

— Итак, если бы не медицинское заключение, — спросил он, поднимаясь, — вы с уверенностью подтвердили бы свои слова?

— Да, — ответил мистер Осборн. — Это мой конек — запоминать лица. — Он усмехнулся. — Скольких своих клиентов я удивлял. Спрашиваю, бывало, как ваша астма, лучше? Вы приходили ко мне в марте. С рецептом доктора Харгрейвза. Вот уж они удивлялись! Очень помогало мне в деле. Покупателям нравится, когда их помнят.

Лежен вздохнул.

— Такой свидетель, как вы, незаменим на суде, — сказал он. — Опознать человека — дело непростое. Некоторые вообще ничего не могут толком сказать, бормочут только: «Да, по-моему, высокий. Волосы светлые — то есть не очень, но и не темные. Лицо обыкновенное. Глаза голубые, нет, серые — хотя, может, и карие. Серый макинтош, а может, темно-синий».