— Простите, мадам, вот ваш счет.

Он осторожно положил руку ей на плечо. Дама не просыпалась. Он нажал чуть сильнее, тихонько потряс ее. Тело дамы обмякло и совершенно неожиданно сползло в кресле. Митчелл наклонился ближе, побледнев, выпрямился…

— Не может быть! — сказал Альберт Дэвис, второй стюард.

— Говорю тебе, это — правда!

Митчелл был бледен, как мел, и дрожал.

— Ты уверен, Генри?

— Уверен. Она мертва. А, может быть, это приступ?

— Через несколько минут мы прибудем в Кройдон.

— Если ей просто плохо…

Некоторое время они колебались, затем решились. Митчелл вернулся в салон. Он переходил от одного кресла к другому и, наклонившись, к пассажиру, тихо, как бы по секрету, спрашивал:

— Простите, сэр, вы, случайно, не врач?

— Я — зубной врач, — сказал Норман Гейл. — Но если что-то нужно, я могу…

Он уже наполовину встал со своего места.

— Я — врач, — сказал доктор Брайант. — Что случилось?

— Там одна леди в конце салона… Мне не нравится, как она выглядит.

Брайант встал и пошел вслед за стюардом.

Маленький человек с усами незаметно последовал за ними.

Доктор Брайант наклонился над безжизненной фигурой. Это была тучная женщина средних лет, в платье мрачных черных тонов.

Диагноз занял меньше минуты.

— Она мертва, — сказал врач.

— А как вы думаете, это был приступ? — спросил Митчелл.

— Это я вряд ли смогу сказать без детального осмотра. Когда вы в последний раз видели ее? Я имею в виду, когда она была жива?

Митчелл начал вспоминать.

— Она хорошо себя чувствовала, когда я подавал ей кофе.

— А когда это было?

— Ну, возможно, минут сорок пять тому назад или примерно около этого. А потом, когда я принес ей счет, мне показалось, будто она спала.

— Она умерла, по крайней мере, полчаса тому назад, — оказал Брайант.

Их разговор стал вызывать интерес у других пассажиров, головы повернулись в их сторону, шеи вытянулись.

— Я думаю, это было что-то вроде приступа, вы согласны? — спросил Митчелл с надеждой в голосе.

У доктора Брайанта вовсе не было желания принимать на себя ответственность, он просто покачал головой, на лице его отразилось недоумение. Рядом с ним раздался голос. Говорил человек с усами, закутанный в шарф.

— Обратите внимание, у нее на шее какая-то метка.

Он говорил извиняющимся тоном, отдавая дань человеку, которого он считал фолее сведущим в этих вопросах.

— Верно, — ответил Брайант.

Голова женщины откинулась в сторону. На шее около горла была едва заметная метка от прокола.

— Пардон, — оба Дюпона сразу вмешались в разговор. — Леди умерла, вы ведь так сказали? И у нее метка на шее?

Это спросил Жан, младший из Дюпонов.

— А могу я сделать предположение?. Здесь летала оса. Я ее убил.

Он показал убитую осу, лежавшую на блюдце возле кофейной чашки.

— Может быть, несчастная леди умерла от укуса осы? Я слышал о таких случаях.

— Возможно, — согласился Брайант.

— Мне тоже известны подобные случаи. Да, это вполне вероятное объяснение, особенно если предположить, что она страдала сердечной недостаточностью.

— А может быть, можно что-нибудь сделать? — спросил стюард. — Через пару минут мы уже будем в Кройдоне.

— Спокойно, спокойно, — сказал доктор Брайант, чуть отходя в сторону. — Ничего уже сделать нельзя. Самое лучшее, это возвратиться сейчас на свои места. И еще… тело нельзя трогать, стюард.

— Совершенно верно, сэр, — согласился стюард. — Прошу всех занять свои места, — громко произнес он.

— Пардон, — сказал маленький человек. — Здесь есть еще что-то…

— Еще что-то?

— Да, именно то, что мы просмотрели.

Носком своего остроносого лакового туфля он указал на какой-то предмет. Стюард и доктор Брайант взглядом проследили за его движением. На полу что-то поблескивало, переливаясь желтым и черным цветом, почти скрытое от взора краем черной юбки.

— Еще одна оса? — удивленно спросил врач.

Эркюль Пуаро опустился на колени, вытащил из кармана крохотный пинцет и осторожно поднял загадочный предмет, потом выпрямился, держа в руках свою находку.

— Да, — сказал он. — Это очень похоже на осу, но это не оса!

Он повернул предмет сначала в одну, потом в другую сторону, так, чтобы доктор и стюард смогли его получше рассмотреть. Это был небольшой связанный бантом пушистый клочок шелка, прикрепленный к длинному странного вида шипу с острым бесцветным концом.

— О, господи! — воскликнул мистер Гленей, он встал со своего места и теперь в силу своего небольшого роста безуспешно пытался увидеть происходящее из-за плеча стюарда. — Чудеса! Поистине чудеса! Пожалуй, это самое удивительное, что мне приходилось видеть за всю мою жизнь! Я никогда бы этому не поверил, клянусь вам!

— Не могли бы вы выразиться пояснее, сэр? — попросил стюард. — Вы узнали эту вещь?

— Узнал ли я эту вещь? Бесспорно, узнал! — мистер Гленей был преисполнен чувства гордости и значительности. — Этот предмет, господа, не что иное, как колючка растения, которую некоторые туземные племена используют вместо пуль… Э… я не могу сейчас вспомнить, какие это племена и где они обитают: в Южной ли Америке, на острове Борнео, или еще где-нибудь, но несомненно одно: это — смертоносное орудие, которым выстреливают через трубку, путем сжатия воздуха. И, кроме того, я сильно подозреваю, что кончик этого шипа…

— Кончик этого шипа был отравлен широкоизвестным ядом для стрел, применяемым индейцами Южной Америки, — докончил за него Эркюль Пуаро. — Вот и все. Но возможно ли это?

— Это действительно весьма необычно, — сказал мистер Гленей возбужденно. — Я уже говорил- вам, джентльмены, это самое удивительное, что мне пришлось когда-либо видеть. Сам я писатель, пишу детективные романы. Но увидеть такое в жизни…

Ему не хватило слов, чтобы выразить все свои чувства.

Самолет чуть накренился и начал снижаться. Те, кто стоял, немного качнулись. Самолет делал круг, приближаясь к аэропорту Кройдон.

Никто не понял, как это произошло, но в сложившейся обстановке инициативу взял в свои руки маленький человек, выглядевший довольно нелепо со своим толстым шарфом на шее. Он распоряжался, как человек, облеченный властью, и с такой уверенностью, что никто не посмел бы ему перечить.

Он что-то шепнул на ухо Митчеллу. Стюард кивнул и, пробравшись среди пассажиров, встал около двери, которая находилась позади туалетов и вела в другой салон.

Самолет бежал уже по аэродрому. Наконец, он остановился. Митчелл громко сказал:

— Леди и джентльмены, я должен попросить вас остаться на своих местах до прихода властей. Надеюсь, это не займет много времени.

Пассажиры молча подчинились. Лишь леди Хорбери стала громко и бурно протестовать.

— Какая глупость! — закричала она. — Разве вы не знаете, кто я? Требую немедленно выпустить меня отсюда.

— Простите, мадам, но здесь ни для кого не может быть исключений.

— Но это же абсурд, сущий абсурд! — Сесилия топнула ногой. — Я буду жаловаться в авиакомпанию. Это просто возмутительно, запереть нас здесь, вместе с трупом.

— Вы правы, моя дорогая, — сказала Венеция Керр своим хорошо поставленным голосом, немного растягивая слова. — Это весьма прискорбно, но нам остается, я чувствую, лишь примириться. — Она села на с-вое место и достала сигареты. — А теперь-то, надеюсь, можно курить, стюард?

— Теперь это уже не имеет значения, — сказал Митчелл. полный тревоги и беспокойства.

Он оглянулся через плечо. Дэвис уже выпустил всех пассажиров другого салона через запасную дверь и ушел сообщить о случившемся.

Ждать пришлось всего несколько минут, хотя пассажирам это время показалось вечностью. Наконец все увидели, как по летному полю поспешно проследовали к самолету два человека — один в гражданском костюме, другой в форме полицейского. Митчелл вытянулся по-военному, распахнув перед ними дверь.