Характер преступления по смелости и наглости ни с чем не сравним. На виду у двенадцати свидетелей, включая и двух стюардов, убийца подносит трубку ко рту и посылает смертельную стрелу в свою жертву, и стрела эта летит по воздуху никем не замеченной. Все это кажется поистине невероятным, но суд располагает неопровержимыми вещественными доказательствами. Это: сама трубка, стрела, найденная на полу, царапина на шее покойной и, наконец, медицинское заключение, подтверждающее преступление, насколько бы невероятным оно ни представлялось.

Ввиду отсутствия дополнительных свидетельских показаний, дающих суду основание в обвинении кого-либо конкретно из бывших пассажиров самолета, он может только просить присяжных вынести решение о заочном осуждении одного или нескольких неизвестных в совершении убийства. Все выступавшие свидетели отрицали свое знакомство с покойной. Теперь дело полиции установить, с кем и в каких отношениях находилась покойная. За отсутствием каких-либо мотивов этого преступления он может лишь просить о вышеупомянутом решении присяжных. И пусть суд присяжных вынесет свой приговор.

Один из присяжных с квадратным лицом и недоверчивым взглядом выступил вперед.

— Могу я задать вам вопрос?

— Конечно.

— Как я понял, стрела была найдена под сиденьем в самолете? Кто занимал это место?

Судья стал расматривать свои записи. К нему подошел сержант Уилсон и что-то прошептал на ухо.

— Ах, да. Место, о котором вы спрашиваете, значится под номером 9. Его занимал мосье Эркюль Пуаро. Должен сказать, что мосье Пуаро — довольно известный и весьма уважаемый частный детектив, который много раз сотрудничал со Скотланд-Ярдом.

Человек с квадратным лицом перевел взгляд на мосье Эркюля Пуаро. Длинные усы маленького бельгийца произвели на него далеко не благоприятное впечатление.

«Иностранец, — сказали глаза человека с квадратным лицом. — А иностранцам никогда нельзя доверять, даже в том случае, если они в очень близкой и тесной связи с полицией».

А вслух он спросил:

— Так это тот самый мистер Пуаро, который поднял с пола стрелу?

— Да.

Присяжные ушли совещаться. Спустя пять минут они возвратились, и старший присяжный протянул судье лист бумаги.

— Что такое? — нахмурившись, спросил судья. — Чепуха! Такой приговор я принять не могу.

Вскоре ему вручили исправленный текст приговора.

«Мы считаем, что смерть мадам Морисо, или Жизель, наступила в результате отравления, но для того чтобы сказать, кто именно применил этот яд, улик недостаточно».

Когда Джейн после прочтения приговора вышла из здания суда, рядом с ней вдруг оказался Норман Гейл.

— Хотелось бы мне знать, каким был приговор, с которым судья не согласился? — спросил он.

— Могу вам в этом помочь, — раздался голос.

Джейн и Норман обернулись и увидели Эркюля Пуаро.

— Эго злодейское убийство было приписано мне, — сказал детектив и подмигнул.

— Не может быть! — воскликнула Джейн.

— Да, да. Выходя из зала, я слышал, как один присяжный сказал: «Попомните мое слово, это дело рук вот этого маленького иностранца!» Да и у всех у них создалось такое же впечатление.

Джейн растерялась, не зная, засмеяться ей или посочувствовать Пуаро. Наконец, она решила засмеяться. Пуаро рассмеялся вместе с ней.

— И вот, видите, — сказал он, — теперь мне совершенно необходимо заняться этим делом, чтобы реабилитировать себя.

Поклонившись, он ушел. Джейн и Норман внимательно посмотрели ему вслед.

— Какой-то странный и подозрительный тип, — сказал Гейл. — Называет себя детективом. Не пойму, как это он может заниматься расследованиями. Любой преступник за версту узнает его.

— У вас, видимо, очень устаревшие представления о детективах, — сказала Джейн. — Все эти накладные бороды и прочая чепуха давно вышли из моды. Теперь детективы решают все дела психологически, сидя на одном месте.

— Это требует куда меньше усилий.

— В физическом смысле, очевидно, да, но для этого, несомненно, требуется светлый и ясный ум.

— Понимаю. Бестолковый и тупой здесь ничего не добьется.

Они оба засмеялись.

— Послушайте, — сказал Гейл, и на щеках его выступил легкий румянец, он заговорил быстро и взволнованно. — Не будете ли вы против… с вашей стороны было бы очень мило… хотя сейчас уже немного поздновато… но, может быть, вы согласитесь выпить со мной чаю? Я чувствую, мы стали товарищами по несчастью, и это…

Он замолчал. А про себя подумал: «Ну, что это с тобой происходит, дуралей ты этакий? Неужели не в состоянии нормально пригласить девушку выпить с тобой чашку чая, обязательно должен краснеть, заикаться и выставлять себя круглым идиотом? Что о тебе подумает эта девушка?»

Смущение Гейла еще больше подчеркнуло самообладание и хладнокровие Джейн.

— Благодарю вас, — сказала она. — Я бы с удовольствием выпила чашку чая.

Они отыскали какое-то кафе. Надменная официантка с угрюмым видом приняла у них заказ. Вся ее манера держаться была полна сомнений, будто она хотела сказать: «Не вините меня, если останетесь разочарованы. Вы считаете, будто у ндс подают чай, а я об этом как-то и не догадывалась».

В кафе было почти пусто. Этим еще больше подчеркивалась интимность их чаепития. Джейн сняла перчатки и посмотрела на своего собеседника, сидевшего по другую сторону стола. Он действительно был привлекательным. И голубые глаза, и эта улыбка. Да, очень и очень мил.

— Это убийство похоже на какой-то кошмарный фильм, — сказал Гейл, желая побыстрее начать разговор.

Он еще не совсем оправился от смущения и чувствовал себя неловко.

— Да, правда, — сказала Джейн. — Я все время волнуюсь. Боюсь, как бы этот случай не отразился на моей работе. Даже представить себе не могу, как они к этому отнесутся?

— Да. А я об этом даже и не подумал.

— Мосье Антуану вряд ли понравится, что у него работает человек, замешанный в деле об убийстве, которого вызывали в суд в качестве свидетеля и прочее.

— Люди вообще очень странные создания, — задумчиво сказал Гейл. — Жизнь так несправедлива. Вот, например, этот случай, произошел он совсем не по вашей вине… — Он сердито нахмурился. — Как это все отвратительно!

— Ну, пока ведь еще ничего не случилось, — сказала Джейн. — Не нужно преждевременно истязать себя. А вообще-то здесь имеется одно «но»… Ведь и я могу оказаться лицом, совершившим убийство. И дамы, мои клиентки, будут чувствовать себя не совсем уютно, когда их волосы станет укладывать такой человек.

— Да на вас стоит только взглянуть, чтобы понять, что вы совершенно не способны на преступление, — воскликнул Норман, глядя на Джейн с искренним восхищением.

— Вот в этом я не уверена, — сказала Джейн. — Иногда меня просто подмывает взять и убить какую-нибудь из моих клиенток. Вот если бы только я была уверена в безнаказанности! Есть у меня одна, которую я особенно ненавижу. Волосы у нее, как у дикобраза, и вечно она всем недовольна. Мне кажется, что убийство такой мегеры будет добродетелью, а не преступлением. Вот видите, какие у меня на уме преступные мысли.

— И все же, этого убийства в самолете вы не совершали, — сказал с жаром Гейл. — Я в этом могу поклясться.

— А я могу поклясться, что и вы его не совершали, — сказала Джейн. — Но вам это не поможет, если уж ваши клиенты решат обратное.

— Мои клиенты, да… — Гейл задумался, — думаю, здесь вы правы, я совсем выпустил это из вида. Зубной врач, который может оказаться убийцей… Нет, это не очень заманчивая перспектива.

И он вдруг спросил, будто под влиянием какого-то порыва:

— А скажите, вас не шокирует, что я зубной врач?

Брови Джейн от удивления поползли вверх.

— Меня? Шокирует?

— Ведь о зубных врачах всегда болтают всевозможные небылицы. Во всяком случае, это далеко не романтическая профессия.

— Мужайтесь! — сказала Джейн. — Быть зубным врачом куда лучше, чем быть парикмахером.