- Вроде так.

Сердце ухнуло. Хватаясь за мысли и стараясь не потерять эту нить и надежду, я продолжила цепочку.

- А вас, - трясущимися руками я прислонилась к стене, будто так смогу его увидеть, - зовут Ричард Дарквелл. Вы из небольшого городка Уоркшира, занимались охотой и продавали шкурки и кожу.

- Святой Боже, - прошептал пленник и громко ударил по стене руками, - Мия, доченька, это ты?

Не задумываясь, я выпила отвар Лидии и бросила бутылку на пол. Нет, сегодня я точно не умру.

Я прижалась к стене настолько сильно, насколько могла, пытаясь ощутить его тепло, его дыхание, хоть что-то, кроме голоса.

- Папа, - протянула я, срываясь на крик, - Папа!

Я слышала, как он плакал, как тяжело дышал и бил кулаками стену, пытаясь вырваться, освободить нас, но это было так же невозможно, как все эти десять лет.

- Перестань, папа, - я знала, что его руки уже и так содраны в кровь, - все хорошо, перестань.

От обиды, от несправедливости происходящего, мне хотелось взорваться, выломать прутья руками, но я могла лишь смотреть перед собой, в серые кирпичи, понимая, что отец, которого я так долго ждала и искала, в каких-то пяти сантиметрах от меня. В непробиваемых пяти сантиметрах.

- Прости меня, Мия, прости. Я не хотел всего этого.

- Я знаю, знаю. Все будет хорошо, мы выберемся, слышишь? Я придумаю что-нибудь.

Мне мало верилось во все это. Но может завтра, когда меня будут выводить, я хотя бы увижу его. А он меня.

- Давай, я расскажу тебе про маму? – решила сменить тему я.

- Расскажи, - папа чуть-чуть успокоился, - и про себя расскажи. Все мне расскажи, Мия.

Глава тринадцатая. Два сердца

Я так и уснула, приложились ухом к стене, слушая отца и внимая каждому звуку его голоса. Мы вспоминали детство, я рассказывала ему то, что произошло после. Про маму и ее женитьбу на Робертсе. Он ожидаемо расстроился, но не подал виду. Я заверила, что Рита всё ещё любит его и только ради меня и папиного дела согласилась отдать себя ему в жертву. Естественно, я не рассказала почему ушла из дома и какие у меня отношения с Лианом.

- Я убью всех, кто хоть пальцем тебя тронет, - сказал он слишком уверенно.

Ох, папа.

Будь все иначе, уверена, ты бы сдержал эти слова.

За мной пришли утром.

Я услышала шевеление наверху и сразу проснулась, пытаясь тут же начать размышлять.

Недолго думая, я сняла с шеи кулон с ангелитом и бросила его к папиной камере.

- Возьми, - произнесла я шёпотом, - тебе он пригодится больше.

- Мия? Мне не нравится твой голос. Они ничего тебе не сделают, слышишь?

Ответить я уже не успела, так как спустилась стража, и, внезапно, Лидия.

Я поднялась с пола и отряхнула то, что осталось от платья, и даже попыталась привести в порядок волосы. Не очень получилось.

Прутья на моей клетке опустились, и Лидия вышла вперёд ко мне, держа в руках металлические наручники. Вид у нее был такой, что казнить сейчас будут ее, а не меня.

- Мия, дай мне пожалуйста руки и не используй ангелит, ради твоей же безопасности.

В соседней камере закричал папа. Один из стражей нажал что на стене и звуки прекратились. Оглушила мертвая тишина.

- Решила лично понаблюдать, - с нескрываемой злостью произнесла я, но кисти протянула.

Наручники щелкнули, и я наконец смогла преодолеть свой квадрат заточения. Всего на мгновение мне удалось увидеть папу. Обросший, похожий на старика человек, вцепился в прутья и что-то громко кричал, только беззвучно. Будто хватал ртом воздух.

Я что-нибудь придумаю, папа, обязательно.

Взяв меня ща плечо, демонесса заставила идти вперед.

- Бабушка добилась у судьи разрешения сопровождать тебя и находиться рядом. Как залог твоей безопасности до вынесения вердикта.

- Какая честь, - от негодования сводило зубы, стражи грубо толкали в спину и заставляли идти быстрее, - это такой способ помучить перед смертью?

Черные кудри игриво плясали на ее груди и плечах. Она всё ещё была красива. Даже в скорби. Глаза будто подведены чёрным, фарфоровая кожа, тонкие руки. За такую должен был умереть Дантелиан, а не за меня, глупую человечку.

- Я делаю, что могу, Мия! - ее спокойствие давало трещину, - думаешь, тебе одной паршиво?

Меня аж передёрнуло от нее.

- Нет, что ты, меня просто ведут на эшафот в чужом мире, а так я в полном порядке.

Слава богу она заткнулась и дальнейший путь до суда мы продолжили в полном молчании.

Приближение сопровождал гул голосов, которые становились все громче. Зал суда оказался прямо передо мной, и я тут же сравнила его с римской ареной.

Круглый зал, со всех сторон заставленный сидениями, на которых сидели взволнованные и верещащие сразу на двух языках - человеческом и демоническом, жители Темного мира. Когда мы зашли, они поумолкли. Так, стоя окружённая демонами, я начала потихоньку понимать всю сложность данной ситуации.

Точнее, безысходность.

Судью я увидела сразу. Взрослая женщина на большом стуле с высокой спинкой, в белом одеянии, сидела за столом, единственным содержимым которого был маленький медный колокольчик. Рядом с ней была ещё одна женщина, старше, но даже возраст не мог скрыть ее былую красоту. Чёрные, с проседью, волосы, чёрные, как омуты, глаза, и тонкие, чуть дрожащие губы. Высокая и стройная, как статуя. Я сразу поняла, чья это бабушка.

Сначала она внимательно осмотрела Лидию и лишь украдкой взглянула на меня. Мне и этого хватило, чтобы понять, кто именно, после смерти Лиана вырвет мне сердце.

Судья позвонила в колокольчик и поднялась. Тишина как в гробу тут же разлилась в круглом помещении.

Даже голова закружилась.

Она что-то быстро произнесла, но я не поняла.

- Суд будет на демоническом, я переведу, - поспешила за ее речью Лидия, - Нам нужно заковать тебя.

Только сейчас я заметила рядом с собой цепи, прибитые к полу. Лидия сама надела мне их на руки и ноги, так, что я оказалась на коленях. Судя по недоброму гоготанию зрителей, делала она всё слишком долго и осторожно.

- Они думают, я смогу нанести вред демонам в таком виде? - шепнула я Лидии, трудящейся над цепями.

- Тихо, молчи, ты не должна говорить, только слушать.

Пояснила она, чем снова вызвала неодобрение.

Я послушалась. Что ещё оставалось.

Я сохраняла лицо до последнего. Пока Лидия переводила судью, пока руки тяжело сводило от оков, и затекали ноги от сидения на коленях, на жестком полу, на острых коленках. Я думала о папе и о том, как же все это кончится.

Держалась до конца.

Пока не привели хозяина дома демонов.

Зал замолчал опять, на этот раз не от интереса, а от трепета, потому что Лиан, в рваных, грязных одеждах, связанный цепями и передвигающийся только с помощью трех стражей, внушал не меньший ужас, чем судья и герцогиня-бабушка вместе взятые.

Тяжелым взглядом он оглядел всех присутствующих, абсолютно. Он напоминал вулкан, ураган, и все вокруг наивно думают, что какие-то цепи способны его сдержать. Будто вот-вот он напряжет крупные плечи, расправит широкую спину, запрокинув голову, и звенья полетят в зрителей со скоростью пуль. Единственной его преградой был он сам.

Никто не мог сдержать высшего демона без его воли. Никто не мог даже слова сказать, или вздохнуть. Теперь я понимаю трепет людей, и даже меня, перед ним. Даже его соотечественники не могу посмотреть ему прямо в глаза.

Кроме одного. Дядя Лиана и Лидии.

Аст.

Как искривленное отражение Лиана, такой же черноволосый, бледный, только черты лица острые, глаза маленькие и злые, острый нос и подбородок. Он был так же по-своему очарователен, как и его племянник. Но более мерзок, по крайней мере, мне.

Демон смотрел на Лиана с нескрываемым злорадством, чем бесил рядом сидящую герцогиню. Представляю, как у нее тряслись руки. Вряд ли он ее сын, скорее всего она бабушка по матери, потому что ничего общего с благородной женщиной у него не было.

Все мысли покинули голову в один миг.

Пленник посмотрел на меня, и взгляд его замер. Надменность и дикий оскал покинули его лицо, сменяясь сначала удивлением, граничащим с шоком, а затем чуть ли не яростным гневом.

Он резко обернулся к судье, как раз в тот момент, когда его, как и меня, пригвоздили к полу с помощью цепей.

Его голос пронесся на демоническом до меня. Слов я не разобрала, но свое имя услышала четко.

Сестра подсудимого еле разжимала рот, не в силах перестать смотреть на брата.

- Он спрашивает, почему ты здесь, они якобы пришли к согласию, что тебя не тронут и отпустят домой.

Судья ответила ему, а затем вклинился Аст, кивая то в мою сторону, то на Лиана.

Голос Лидии звучал так тихо, что я еле слышала.

- Судья сказал, что версия была пересмотрена, так дядя внес коррективы. Ты манипулировала Лианом, и так же нанесла ранения другим демонам, и ему в частности. Девчонка должна ответить за свои действия, даже если является всего лишь человеком. Смертные не должны быть выше демонов.

Даже если бы мне можно было говорить, я бы промолчала. Звучит так бредово, будто он все это придумал прямо сейчас, экспромтом.

Ноги уже совсем отекли, и я перестала их чувствовать, а в руки точно перестала поступать кровь. Надеюсь, я умру сейчас.

Лиана перебили, запрещая ему говорить.

Однако он наплевал, и замолчал только когда герцогиня подняла руку и укоризненно взглянула на внука. Выдохнув и махнув головой, подсудимый демон отвернулся, и опустил глаза в пол, пытаясь взять себя в руки.

А суд шел.

Разговоры-разговоры-разговоры.

Лидия старалась переводить, подавляя дрожь в голосе.

От боли и неудобства я мало что понимала.

Прошло примерно полчаса, может больше. Потолок у здания был прозрачный, и над нашими головами сверкали звезды. Как мне хотелось отказаться сейчас среди них и ничего не чувствовать. Быть облачком газа.

Приговор не заставил себя ждать, судья поднялась и начала зачитывать свой вердикт, сливаясь тембром с уже почти не живой, бледной Лидией.

- На основании двух непростительных обвинений, как убийство высшего демона, без особо веских причин, а также нападение на другого высшего демона, без особо веских причин, суд приговаривает Дантелиана, высшего Демона, комиссара полиции Темного мира, к смертной казни, путем лишения его двух сердец, последовательно. Приговор исполнит потерпевший и истец, высший демон Аст.