— Пойдемте, я покажу вам. Садик небольшой, но… Минуту! — прерывает он сам себя и, наклонившись над куртиной, выдергивает несколько травинок. — Идем. Я покажу вам Dianthus Musalae[3]. Что-то особенное… Господи, забыл здесь разрыхлить!
Спохватившись, он опять начинает рыться в земле.
Через четверть часа выпрямляется снова.
— Да, да, — говорит он. — Я хотел показать вам свои колокольчики, Campanula Wilsonae[4]. Это самые лучшие, какие только… Погодите, только подвяжу вот этот Delphinium[5]…
Подвязав, он вспоминает:
— Ах да, вы хотите посмотреть на Erodium[6]. Минутку, — уже снова ворчит он. — Надо пересадить эту астру: ей тут тесно.
Тут вы уходите на цыпочках, предоставляя его задней части возвышаться среди многолетников.
Встретив вас еще раз, он опять скажет вам:
— Обязательно приходите посмотреть: у меня расцвела пернецианская роза. Бесподобно! Придете? Только без обмана!
Что ж, ладно. Давайте навещать его: посмотрим, как протекает его год.
Январь садовода
«Даже в январе нельзя сидеть сложа руки», — говорится в пособиях по садоводству. И это на самом деле так, потому что в январе садовод главным образом ухаживает за погодой.
Погода вообще — дело хитрое: она никогда не бывает такой, как надо. У нее всегда — то перелет, то недолет. Уровень температуры никогда не соответствует среднему за сто лет: обязательно хоть на пять градусов, да выше или ниже. Осадки — то на десять миллиметров ниже нормального, то на двадцать миллиметров выше; коли не сушь, так сырость.
И если даже люди, которым, в общем, до всего этого дела нет, имеют столько оснований жаловаться на погоду, то как же должен чувствовать себя садовод! Выпадет мало снегу, садовод с полным правом сетует на его недостаток; навалит много — становится страшно, как бы он не обломил ветви у стальника и рододендронов. Совсем нет снега — опять беда: губительны сухие морозы. Настанет оттепель — садовод проклинает сопровождающие ее безумные ветры, у которых скверная привычка раскидывать хвойные и другие покрытия по саду; да еще, того гляди, — чтоб им пусто было! — какое-нибудь деревце ему поломают. Начнет вдруг в январе светить солнце, садовод хватается за голову: кусты раньше времени нальются соком. Дождь пойдет — тревога за альпийские растения; сухо — сердце сжимается при мысли о рододендронах и андромедах. А ведь ему так мало надо: просто — с первого до тридцать первого января ноль целых девять десятых градуса ниже нуля, сто двадцать семь миллиметров снежного покрова (легкого и по возможности свежего), преобладание облачности, штиль либо умеренный ветер с запада; и все в порядке. Но не тут-то было: о нас, садоводах, никто не думает, никто не спрашивает, как нам надо. Оттого и идет все вкривь и вкось на этом свете.
Хуже всего садоводу в морозы без снега. Тогда земля затвердевает и сохнет с каждым днем, с каждой ночью все глубже и глубже. Садовод думает о корешках, замерзающих в земле, мертвой и твердой, как камень; о ветках, пронизываемых насквозь сухим ледяным ветром; о мерзнущих почках, в которые растение упаковало осенью все свои пожитки. Если бы садовод знал, что это поможет, он надел бы на свой падуб собственный пиджак, а на можжевельник — брюки. Ради тебя я с удовольствием сниму свою рубашку, понтийская азалийка; тебя, хейхера, я накрою своей шляпой; а для тебя красноглазка, остаются только мои носки; вот возьми, пожалуйста.
Существуют разные уловки, как поладить с погодой и повлиять на нее. Например, как только я решусь надеть на себя все, что у меня есть самого теплого из одежды, так сейчас же становится тепло. Точно так же наступает оттепель, если соберется компания для лыжной экскурсии в горы. И когда кто-нибудь напишет газетную статью, где говорится о морозе, о здоровом румянце на лицах, о хороводах конькобежцев на катках и других явлениях такого рода, то едва эту статью начнут набирать в типографии — опять-таки сразу наступает оттепель, и люди читают статью, а на дворе снова мокреть, дождь и термометр показывает восемь выше нуля. И читатель говорит, что в газетах все врут, морочат голову; ну вас с вашими газетами!
Наоборот, проклятия, упреки, заклинания, воздевание рук, восклицания «брр!» и прочие магические действия на погоду влияния не оказывают.
Что касается январской растительности, то самой примечательной ее разновидностью являются так называемые цветы на стеклах.
Для пышного их расцвета требуется, чтобы у вас в комнате надышали хоть немного водяных паров; если же воздух совершенно сух, вы не выведете на окнах самой жалкой елочки, не говоря уже о цветах. Далее, необходимо, чтобы в окне была где-нибудь щель, откуда дует: именно тут и распускаются цветы из льда.
В ботаническом отношении цветы из льда отличаются тем, что это, собственно говоря, не цветы, а просто ботва. Ботва, напоминающая цикорий, петрушку и листья сельдерея; затем — всевозможные лопухи из семейства Cynarocephalae, Carduaceae, Dipsaceae, Acanthaceae, Umbelliferae и проч., ее можно также сравнить с такими видами, как остропестр или волчец, скерда, осот, нотабазис, синеголовник, мордовник, чертополох, ворсянка, репейник, дикий шафран, борщевик и еще некоторыми колючими растениями, с перистыми, зубчатыми, раздвоенными, кружевными, фестончатыми и бахромчатыми листьями; иногда она похожа на ветви папоротника или листья пальм, иногда на иглы можжевельника; но цветов не имеет.
Итак, пособия по садоводству утверждают, — видимо, для утешения, — что «даже в январе садоводу нельзя сидеть сложа руки». Прежде всего будто бы можно обрабатывать почву, которая будто бы крошится от мороза. И вот уже на Новый год садовод кидается в сад — обрабатывать почву.
Да вот и она. И садовод спешит в сад, чтобы завершить обработку почвы. Через некоторое время он тащит ее к себе в дом, налипшую на сапоги, так как сверху она оттаяла. Тем не менее он делает радостное лицо и твердит, что земля уже раскрывается. Нужно только «произвести кое-какие подготовительные работы к наступающему сезону».
«Если у тебя в подвале сухо, приготовь цветочной земли, хорошенько смешай ее с прелыми листьями, компостом, перегнившим коровьим навозом и добавь немного песку». Превосходно! Только вот беда: в подвале — кокс и уголь; всюду эти женщины насуют своей домашней дребедени!.. Разве что в спальне чернозему навалить…
«Используй зимнее время для ремонта бельведерчика, павильончика, беседки». Правильно; только нет у меня ни бельведерчика, ни павильончика, ни беседки. «И в январе можно класть дерн…» Было бы куда; может, в прихожей или на чердаке? «Главное, следи за температурой в оранжерее». И рад бы следить, да оранжереи нету… От всех этих пособий по садоводству мало толку.
Так что выходит: ждать и ждать. Господи, какой январь длинный! Поскорей бы февраль…