— Если она там с кем-то, — поклялся себе Альберто, — то я уйду, не буду мешать, никого не буду вызывать на дуэль, просто перестану морочить ей голову. И всё. Не буду никому мешать.

— А если одна? — ядовито уточнило подсознание, разбуженное алкоголем, но ди Руаз его больше не слушал. Он нащупал наконец-то невидимый рычаг, дёрнул за него, и стена поползла в сторону.

Бывшие покои Тильды потерпели отнюдь не значительные изменения. Очевидно, всё это розовое и нежно-голубое, вперемешку с кремовым, было неплохо закреплено заклинаниями, иначе Нерисса давно избавилась бы от ненавистных цветов. Ведь она так любила во всём строгость!

В комнате внизу было светло. Альберто постарался пролезть сквозь образовавшуюся дыру как можно тише, спрыгнул на пол и, беззвучно ступая по ковру босыми ногами, подошёл к ступенькам.

Те, разумеется, не скрипели, в отличие от его собственных. О месте, где она проводила основное время и притворялась глупой фанаткой розовых кружев, Тильда Фиэл позаботилась на славу. Эта женщина отнюдь не казалась инфантильной дурочкой, которая только и знает, как превращать свой дом в кремовый торт, и Альберто знал, что прикрытие в виде этой комнаты работало на её выдуманную репутацию отлично.

Жаль, что он так и не успел как следует допросить Тильду, был сразу же делегирован сюда, ещё и в качестве ректора.

Альберто поднялся на три ступеньки и застыл, прислушиваясь. Никаких звуков не было, возможно, Нерисса и вправду одна? Коря себя за несмелость, такую неуместную сегодня, ди Руаз поднялся ещё на несколько ступенек, а потом, решившись, в два шага преодолел остаток разделявшего их расстояния и тихо приоткрыл дверь в спальню.

Облегчение накрыло его с головой. Альберто даже не думал, что он настолько напряжён, только сейчас сполна ощутил, насколько боялся увидеть Нериссу с каким-нибудь мужчиной.

Она растянулась на кровати, сбросила одеяло на пол, пальцами крепко сжимала подушку. Тёмные волосы разметались по простыням. Выражение лица даже во сне было каким-то напряжённым, словно Нерисса с кем-то ссорилась.

Альберто подошёл ещё ближе. Дурацкое желание склониться к девушке, поцеловать её в сухие со сна губы, признаться в своих чувствах наконец-то, было практически непреодолимым. Альберто не знал, что именно подталкивало его к подобному безумству, но с трудом сдерживался, чтобы ничего не сделать.

Нерисса вдруг закрутилась в кровати, перевернулась на бок, демонстрируя ему обнажённые плечи, и ди Руаз застыл в метре от девушки, опасаясь, что разбудил её. Не следовало приходить, если до сих пор сомневается!

— Любимый… — прошептала она сквозь сон.

Альберто почувствовал, как против собственной воли превращается в камень. Ему надо было уйти немедленно. Нерисса вот-вот проснётся, уже и разговаривать начала… К тому же, последнее, что мужчина желал услышать — это имя её возлюбленного.

— Любимый… — повторила Нерисса и перевернулась на другой бок.

Выражение её лица было совсем иным, мягким, нежным. Нерисса кому-то улыбалась, наверное, своему возлюбленному, и Альберто непроизвольно сжал руки в кулаки.

Если он узнает это имя, то уничтожит ни в чём не виновного человека. Если он — такой… тюлень, извините, господин маркиз, за выражение, то в чём виновата Нерисса? Надо было завоёвывать её ещё на старой работе, а не ходить, как каменное чучело!

Тем не менее, Альберто не сдвинулся с места. Он хотел узнать, кого именно любила Крессман — оправдывал это желанием убедиться, что с нею всё будет в порядке, а это не какой-нибудь женатый мужчина или сволочь из ориентировок о преступниках. Мало ли? Может быть, мужская вариация Тильды Фиэл?

— Альберто… — пробормотала Нери.

Ди Руаз удивлённо взглянул на неё. Неужели проснулась?

Нерисса спала.

И тон, которым она произнесла его имя, ничем не отличался от этого "любимый".

— Нери? — не удержавшись, шепотом переспросил ди Руаз. Она не ответила, вновь повернулась на бок, уже другой, обняла подушку и, закусив её угол, затихла.

Альберто хлопнул себя по лбу.

Проклятье. Нерисса имела в виду его! Никакого другого Альберто во всей академии и в кругу знакомства Нериссы не было, он в этом не сомневался, не зря же вчера проводил перепись населения, причём при её же участии. Значит, Крессман всё ещё чувствовала к нему что-то? Была влюблена?

И устроила этот цирк со свиданием только для того, чтобы разозлить его?!

— Ну, Нери, — покачал головой ди Руаз. — Я этого так не оставлю.

Он тихонько попятился к двери, выскользнул из спальни, спустился вниз по ступенькам и остановился у тайного хода. Зачем убегает? Мог же разбудить её, признаться в своих чувствах, раз уж решился, и дело с концом. Но Нерисса ни за что не признает, придумает какого-то другого Альберто, скажет, что имя не такое уж и редкое, чтобы принадлежать исключительно ему. А потом они поссорятся, и всё закончится ещё хуже.

Ну уж нет! Альберто понимал, что Нерисса водила его за нос, но при этом всё ещё не избавилась от всех чувств. Оставлять это просто так он не собирался.

— Ну погоди, — усмехнулся он. — Ещё увидим, кто признается первым.

Что ж, по крайней мере, ди Руаз мог быть уверен: ни в какого преступника Нерисса не влюбилась.