— Тогда убери его с дороги, иначе прокляну обоих, — пригрозила она.

— Да что ты можешь! — зло прошипела Элья. — Ты такая же недоучка, как и я, а потенциал у меня — больше!

И, стремясь доказать это, она выхватила невесть как сохранившуюся дудочку из-за пазухи.

Нерисса предупредительно вскинула руки.

— Ты не понимаешь, — осторожно произнесла она, — с чем имеешь дело. Змеиный Замок может рухнуть.

— То-то ты о нём думала, когда заигрывала с моим мужем!

— Да не нужен никому твой муж! — вскипела Крессман. Пульсар, погасший было на раскрытой ладони, вспыхнул с новой силой. — Обыкновенный заносчивый орк, который даже даром своим управлять не умеет, не то что кого-нибудь — тебя, например! — научить!

Этого Элья выдержать уже не смогла. Она уверенно поднесла дудочку к губам и спешно заиграла. Выражение её лица при этом могло испугать даже бывалого мага — жесткое, сосредоточенное, злое. Она играла с такой силой и с таким посылом, что Змеиному Замку оставалось только рухнуть.

Потолок задрожал, и Нерисса опасливо подняла глаза вверх. Она была уверена, что сейчас камни посыплются прямо на голову, и никакая магия с этим не поможет. Шар, состоявший из воды с проблесками пламени — второй натуры Нериссы, порой просыпавшейся в опасных ситуациях, — сам по себе сорвался с пальцев и поплыл в сторону Эльи. Эльфийка этого уже не замечала, только с ненавистью выдыхала воздух ещё стремительнее, явно пытаясь заставить соперницу отступить в страхе. Но не было смысла ни пятиться, ни отступать, ни пугаться. Что б ни пыталась сделать Элья, ей не удалось.

Воцарилась тишина, страшная, давящая на уши. Нерисса подняла голову вверх и с удивлением узрела, как из потолка свисает что-то напоминающее зыбкую зелёную тень. Щели, которых прежде было до ужаса много, куда-то стремительно исчезали, растворялись на глазах.

Элья, кажется, разозлилась пуще прежнего и заиграла вновь. Ненависть её, ещё более сильная, чем прежде, действовала как раз наоборот — в окне Нерисса видела, как медленно восстанавливались стены башни напротив, не совсем полноценно, но всё же! Да, силы эльфийки не хватало для того, чтобы принести существенную пользу Змеиному Замку, но и разрушить его она не могла. Казалось, в ненависти пытаясь причинить вред, она, напротив, могла развве что помогать зданию. Нериссу удивляло уже то, насколько ненаправленным был энергетический посыл.

— Это ненормально! — возмущённо воскликнула Элья. — Да упадёт когда-то на твою ненавистную голову потолок или нет?!

— А ты поиграй, — вкрадчиво произнесла Нерисса. — Поиграй ещё немного!

Неужели единственной сильной эмоцией, на которую была способна представительница древнейшей расы созидателей, это ненависть? Очевидно, музыкальная магия от этого притуплялась, но всё равно действовала. А когда Элья чувствовала себя счастливой или просто тосковала, эффекта не было вообще. Она словно не могла выдавить из себя ни единого чувства. Неужели такое бывает? Никогда прежде Крессман не слышала о подобном извращённом использовании собственных сил.

Элья же не собиралась сдаваться. Казалось, подзуживать её проще простого — она вновь взялась играть, и та башня, из которой Нерисса едва не выпала, неудачно став на ступеньку, медленно, но верно собиралась по кусочкам. Да, чтобы превратить её в прежнее могучее строение, надо было провести огромную работу, и Элье пришлось бы ненавидеть кого-то целыми днями, а то и месяцами, если не больше, но теперь Змеиный Замок не стоял на краю собственного разрушения!

Нет, как бы эльфийка ни раздражала Нериссу, следовало немедленно сказать о случившемся Альберто. Нельзя оставаться в стороне от возможного спасения!

Нерисса рванулась к кабинету и, не слушая возмущённое шипение Эльи, летевшее ей в спину, распахнула дверь.

— Господин ректор, вы нужны здесь. Немедленно!

— Это не может подождать? — Альберто раздражённо взглянул на Нериссу. — У нас сейчас важная тема для обсуждения. Профессор Ларстайн пытается оправдать собственную бездеятельность.

Неужели нельзя издеваться над подчинёнными чуть позже?

— Не сомневаюсь, что это очень важно, — выпалила Нери, — но то, что случилось здесь, касается жизнедеятельности Змеиного Замка, господин ректор, и если вы не выйдете…

Ди Руаз, кажется, правильно понял её посыл. По крайней мере, он явно не особо возражал и больше не пытался прогнать Нериссу.

— Это может подождать примерно пять минут?

— Да, — кивнула она. — Полагаю, да.

Сможет ли она задержать на такое короткое время Элью и Дрогара? О, ну, им было о чём спорить.

— Хорошо, — усмехнулся Альберто. — В таком случае, дождитесь меня. А вы, профессор Ларстайн, зря остановились. Продолжайте, я внимательно вас слушаю.

Было видно, как зло исказилось лицо проректора. Очевидно, он считал, что Альберто вытирает о него ноги? Мужчина принялся перебирать свою длинную седую бороду, дёргать за неё и, в один момент перестаравшись, аж взвыл от неожиданной боли.

Нерисса вновь перехватила возмущённый взгляд Альберто с весьма чётким посылом — закрыть дверь и не мешать, — и подчинилась, понимая, что другого выхода у неё нет. В конце концов, ди Руаз никогда не закрывал глаза на важные дела и мог отвлечься от одного в пользу другого только в крайнем случае, если не получалось совместить.

Элья, всё ещё пылавшая от ненависти, стояла у двери.

— Я не позволю препарировать себя, как какого-то кролика! — возмутилась она. — И своего мужа задержать здесь тоже не позволю!

— Да не позволяй на здоровье, — пожала плечами Нерисса. — Кто ж мешает…

И произнесла короткую формулу известного всем боевым магом, занимающимся поимкой хулиганов, заклинания.