Несмотря на нелюбовь попаданца к пьянкам, гулянки и "симпосиумы"[42] он всё-таки посещал — скучно всё-таки. Из-за "подвешенного" состояния и двойственного положения, бывал как у Румянцева и Салтыкова, так и у своих сержантов. Везде он чувствовал себя спокойно и вольготно — как из-за воспитания, так и из-за свойственного большинству современников попаданца пренебрежения к чинопочитанию.

— Гляди-ка, Пётр Семёнович, — негромко говорил Румянцев командующему Салтыкову, — эвон как держится — видно, что не впервой.

— Мда, правы были те, кто…, — начал было Салтыков и резко замолчал, наблюдая за уланским сержантом. Тот и вправду чувствовал себя свободно — подходил к разным группам офицеров и гвардейцев[43], свободно общался на нескольких языках, уверенно отвечал на вопросы и вообще — было видно, что такой вот симпосиум для него — явление совершенно привычное. Подойдя к столу, сержант уверенно (!) выбрал ананас — диковинку, которую большинство офицеров разве что пробовали один-два раза.

Он же выбирал с видом знатока и на лице было едва ли не написано, что ананаса ему захотелось, но вот от качества продукта он не в восторге. Военачальники переглянулись многозначительно — ну точно из знати.

Правда, на таких пирушках бывал он не часто — обычно ранг был заметно попроще. Вот и сегодня их пригласили казаки, прикомандированные к дивизии Чернышёва.

— Кто приглашал-то?

— Пугачёв Емельян, — отозвался Никифор, перебрасывая с натугой бочонок рома на другое плечо. Такой же бочонок тащил и сержант, но ему вес казался "детским".

— Трофеи притащил, вот и гуляет по случаю.

— Что-то слышал о нём, — наморщил лоб спортсмен.

— Да мог и слышать, — согласился каптенармус, — казак добрый, не раз в боях отличался. Молодой ещё — твой ровесник, а вот тоже молодец.

Вообще, отношения с казаками поначалу не слишком складывались, но постепенно улан начали воспринимать как равных — и это с учётом того, что уланский полк успел завоевать славу одного из лучших полков русской армии. Во многом этому поспособствовал попаданец, гонявший подчинённых "в хвост и в гриву". Но и результат — теперь "его" уланы считались лучшими кулачными бойцами, лучшими фехтовальщиками и лучшими плясунами в русской армии.

— Проходите, гости дорогие, — поприветствовал их пожилой казак, — да вы никак со своей выпивкой?

— Ну дык, — важно ответил Трифон, — командир (тут он покосился на сержанта) разрешает пить только на отдыхе, вот и накопилось.

— По казачьи[44], значит, — как-то неопределённо выразился встречающий, остро глянув на попаданца.

Казаки Игоря впечатлили — это были не те… ряженые с медалями "за возрождение снохачества" во всю грудь[45]. Эти были такие волчары, что отчётливо повеяло воспоминанием из детства — похожее было, когда к отцу приходили друзья-"афганцы". Сейчас вроде и сам вояка не из последних, а вот поди ж ты…

Пели, пили, танцевали — и постоянно прощупывали друг-друга. Любое действие или фраза могли иметь двойное и тройное дно.

— А какого-то роду-племени? — достаточно грамотно вплёл вопрос один из хорунжих, обратившись к Игорю.

— Русского, — лениво ответил тот. Затем вспомнил бабушку-немку и добавил, — и немного немецкого.

Снова надоевшие переглядывания Старшины[46] — они явно строили насчёт него какие-то домыслы и замыслы. Пусть спортсмен и не был детективом-любителем, но таких вот взглядов было слишком много, чтобы их игнорировать.

Офицеры в полку и не только, сам Салтыков, теперь вот казаки. Судя по всему, они уже как-то "определили" статус попаданца и вполне возможно — семью.

Экстремала иногда аж прорывает — настолько хочется в такие моменты подойти, взять "многозначительных" за грудки и спросить:

" — Да за кого же вы меня принимаете?!"

К превеликому своему сожалению, парень не то чтобы совсем не разбирался в истории… Попади он во времена Великой Отечественной — тут да… Петра Первого? Похуже, но основные даты помнил. А вот дальше… До начала Крымской войны — сплошное "белое пятно", да и потом — не сказать, чтобы великий знаток. Увы, но как раз по истории он получил тройку в аттестат, да и то — следовало признать, что большая часть его исторических знаний появилась не благодаря чтению книг.

Увлечение музыкой — и знание основных композиторов, их произведений и — в какое время, в каких государствах и при каких правителях они работали. Аналогично и с художниками… Более поздняя, современная история и вовсе — обрывки "срачей" на соответствующих форумах.

Наконец, когда ему надоели многозначительные взгляды и недомолвки, попаданец сделал решительный жест рукой от себя:

— Хватит играть словами. Хотите что-то сказать — говорите прямо — и не сегодня, сегодня мы пришли пить, петь и плясать.

Старшина, не сговариваясь, склонила головы и парень потихонечку запел:

Пели долго и нельзя сказать, чтобы многие песни понравились Игорю. Пусть он и пробыл здесь достаточно долго, но некоторые вещи отказывался воспринимать в принципе.

Затем, когда обстановка стал слишком уж "минорной", Андрей вышел в круг и начал танцевать. Поскольку за его движениями была школа, то казаки оживились.

— Давай-давай, — орали они, хлопая в ладоши. Вскоре загудел барабан, послышались нежные звуки свирели — и между хозяевами и гостями развернулось соревнование — кто спляшет лучше.

— Емелька, давай-ка в круг, Пугачёв! — заорал немолодой есаул.

Выскочил молоденький, отчаянного вида казак и показал класс — уровень был бы хорош даже для двадцать первого века.

— Боярин, покажи им! — раздались крики улан — и Игорь не выдержал. Скинув мундир и перевязь с саблей, он вышел в круг и начал плясать русскую.

— Простите, сержант — это вы написали песню "Выйду в поле с конём"? — обратился к Игорю подошедший молоденький семёновец, недавно прибывший в лагерь с компанией таких же новичков.