— Благодарю всех за приятный вечер, но я должен уйти, — проговорил он громко, так, чтобы слова достигали ушей не только тех, кто был за нашим столом.

Разговоры в зале стихли.

— Полагаю, моя гостья становится все более нетерпелива и ждет не дождется уединения, а я ненавижу разочаровывать дам.

Толпа лизоблюдов с готовностью рассмеялась, а я едва не покраснела. Мы медленно пошли из зала. Дориан постоянно смотрел на меня.

— Если я снова предложу вам руку, то вы ведь опять не примете ее?

— Ни в коем случае. Не хочу подавать им поводов для сплетен.

— Неужели? Боюсь, слишком поздно. Они уже видели, куда мы направляемся.

Я бросила на него подозрительный взгляд.

— И куда же?..

— Скажем так, в самое уединенное из всех мест. В мою спальню, конечно же.

Глава 9

— Подумаешь, спальня. Мне кажется, что вы, ребята, куда более склонны к публичному сексу.

Дориан направил меня за угол, в свои покои или крыло, черт его знает, как это называется.

— То, что мы делаем, — естественно. Мы ничего не скрываем. Кроме того, сознавать, что другие следят за тобой, довольно возбуждающе. Вы никогда не занимались ничем подобным?

— Извините, я не эксгибиционистка.

Но стоило мне только сказать это, как я вспомнила про Кийо. В баре мы практически не слезали друг с друга, занимались сексом на балконе; хоть и не привлекали чужого внимания, но это запросто могло случиться. При одной мысли об этом у меня пошли мурашки, конечно, в хорошем смысле.

Мы миновали очередную пару двойных дверей, возле которых стояли двое стражников. Они были вооружены, но я знала, что настоящую угрозу представляет их магия.

Как только Дориан притворил за нами двери, я развернулась и оглядела комнату.

— Боже мой! Зачем же заниматься сексом в гостиной, когда это можно делать тут!

— Я действительно занимаюсь этим тут. И там. Честно говоря, это не важно. Я люблю разнообразие.

Это была поистине огромная комната, дальняя стена которой оказалась практически сплошным окном. Должно быть, днем из него открывался шикарный вид. Все, от стен до огромной кровати, застеленной шелковым покрывалом, было выдержано в золотых и багряных оттенках. Факелы, горящие на стенах, только добавляли странного очарования. С одной стороны к спальне примыкало помещение, которое вполне могло оказаться ванной, судя по огромной мраморной купальне. По другую сторону располагалась своего рода маленькая гостиная.

Дориан поманил меня в резное кресло с бархатными подушками.

— Вина? — спросил он и взял с соседнего столика хрустальный кувшин.

— Вы знаете мой ответ.

— Уверен, небольшой глоточек не повредит.

— Персефона тоже думала, что несколько гранатовых зернышек ей не повредят. Теперь она сидит и правит Преисподней.

Дориан налил себе бокал и присел в кресло, немного в стороне от меня.

— Разве это так плохо, остаться править здесь?

— Я сделаю вид, что не слышала вашего вопроса. А теперь послушайте. Мне нужно поговорить с вами об этом парне, Эзоне. Он похитил человеческую девушку…

Дориан взмахнул рукой, прерывая меня.

— О делах пока ни слова!

— Но мне нужно вернуть ее.

— Я помогу вам, клянусь. А пока… один час погоды не сделает. Побудьте со мной. Я расскажу вам сказку.

— Сказку? Вы что, серьезно?

— Моя дорогая Одиллия, уверяю вас, я всегда серьезен. Впрочем, нет, вру. Как правило, я несерьезен, но сегодня все иначе. Так что располагайтесь поудобнее.

Я вздохнула, откинулась в кресле, вытащила еще один «Милки вэй», увидела, как Дориан посмотрел на него, отломила половину и угостила короля. Дориан кивнул в знак благодарности, съел его и запил вином. Отчего-то это выглядело забавно, и я едва не улыбнулась.

— Итак, скажите-ка мне вот что. Слышали ли вы когда-нибудь сказку про короля Бурь?

— Нет. Это реальный персонаж?

— Вполне.

— Значит, здесь есть еще какое-нибудь Царство Бурь или нечто вроде того?

— Не совсем. Он правил большой территорией, но титул был дан ему скорее из уважения, благодаря его способности повелевать бурями и вообще погодой.

— Звучит логично.

Дориан еле уловимо улыбнулся.

— По-моему, вы даже не догадываетесь, как это важно.

— Не совсем. То есть, как я понимаю, все вы обладаете той или иной магической силой, ведь так? Почему не бурями?

— Повелевать бурями и погодой — это фактически означает контролировать стихии. Воду. Воздух. Огонь молний. Король Бурь был страшен в гневе. Тот, кто видел его таким, никогда этого не забудет. Он мог призывать сами небеса, чтобы стереть с лица земли своих врагов. Мало кто из нас обладает такой силой. Я никогда не видел равного ему, хоть и живу почти два столетия. Силы не покидали его даже тогда, когда он приходил в ваш мир.

— А ваши собственные силы?

Это обстоятельство, если честно, следовало выяснить еще до того, как мы встретились.

— Я могу призывать и контролировать вещества, которые порождает земля. Грязь. Камни. Если попадется под руку — магма.

— Магма — это, конечно, круто, но все остальное, простите, не впечатляет.

Золотистые глаза короля вспыхнули.

— Я могу призвать камни, на которых стоит эта крепость, и в течение нескольких минут стереть весь замок в порошок.

Я оглянулась.

— Да?! Хорошо. Это совсем другое дело.

— Спасибо. Так или иначе, обладая подобной силой, король Бурь неизбежно должен был привлечь к себе единомышленников. В те дни мы были еще более раздроблены, расколоты на маленькие королевства. Наши политические и географические границы все время менялись. Король Бурь пытался исправить это. Он захватил и присоединил множество малых владений, пытался собрать блистающих под своей властью и добился поразительных результатов.

— Он был добрым королем? — Вопреки себе я заинтересовалась историей.

— Все зависит от того, что вы понимаете под словом «добрый». Он, разумеется, оказался хорошим военачальником, но был безжалостен, что довольно отвратительно, хотя иногда необходимо для власть имущего. Обладая такой силой, король Бурь нисколько не сомневался насчет того, имеет ли он право брать то, что ему вздумается, — неважно, удобно это другим или нет. Те, кто умудрялся разозлить его, умирали без лишних вопросов. Если ему нужна была их земля, то он забирал ее. Если ему нужна была женщина — он тоже забирал ее. Одни считали это за честь, других он брал силой. — Дориан примолк и кинул на меня странный взгляд, одновременно изучающий и сочувствующий. — Некоторые из них принадлежали к человеческому роду.

Я напряглась.

— Прямо как Эзон.

— К несчастью, да.

— К несчастью? Вы же один из них! У вас же должен быть пунктик на людях!

— Разумеется, у меня он есть. Он у нас у всех имеется — и у женщин, и мужчин. Вы пахнете мускусом и сексом. Этот запах просто кричит о плодородии. Он взывает к нашим самым глубинным, самым примитивным инстинктам, связанным с размножением. Для народа, дети которого начинают вырождаться, это кое-что да значит. Да, я понимаю мужчин вроде короля Бурь и Эзона, но… — Он пожал плечами. — Я никогда не спал с женщинами, которые не желали меня, ни разу не брал их силой. Даже человеческих женщин.

— Кажется, вы исключение из правил.

— Нет. Я и раньше вам говорил, что лишь немногие из нас посягают на людей. У вас хватает собственных насильников. Они тоже составляют лишь малую часть от общего.

Я сдвинулась и откинула голову на спинку кресла.

— Что ж, довольно справедливо. Валяйте, рассказывайте дальше.

Дориан явно удивился и задумался на мгновение. Он словно не верил своим ушам. Надо же, я осмелилась указывать ему, что делать. Я и сама в это не верила.

— Прекрасно. Амбиции короля Бурь простирались далеко за пределы этого мира. Он хотел захватить еще и ваш.

— Невозможно.

— Это не так. Мечта вернуть себе родину горит в каждом из нас. Она подталкивает многих на решительные действия. Он обеспечил себе серьезную поддержку, набрал целые армии желающих совершить переход во имя исполнения этой мечты. У него была сила, необходимая для того, чтобы осуществить это. Он планировал полномасштабное вторжение в ночь Самхейна. В нем участвовали бы и блистающие, и духи.