- Так. Не порть себе вечер. Мы едем в «Maxi», это на станции ………………… давай дуй сюда, подойдешь к клубу, наберешь меня, и я вынесу тебе пригласительный.

- Хорошо, уже бегу!

- К тому же Макс ну очень расстроился…

Яночкино молчание Наташа приняла за удовлетворение от сказанного ею, хотя на самом деле она была далеко от истины.

Яна давно хотела влиться в одну из общаговских компаний. Ей хотелось беззаботных вечеров, проведенных с веселыми ребятами, ей импонировала их сплоченность.

Даже в школе Яна Пухова всегда была одиночкой. Единственная близкая подруга после девятого класса уехала с родителями в другой город и Яночка осталась одна. Она не была изгоем, но и не была «своей».

После поступления в университете ситуация повторилась. В группе было двадцать пять человек, примерно половина на половину мальчиков и девочек. Сама Яна не привыкла проявлять инициативу и надеялась, что кто-то сам попытается завязать с ней более близкие дружеские отношения. Нет. К ней все относились хорошо, но скорее всего это было обусловлено ее успеваемостью в учебе. С «ботанами» предпочитали поддерживать хорошие отношения.

Одиночество не давило на нее, но как она хотела это изменить. Поэтому Яна очень надеялась, что, пойдя сегодня в клуб с ребятами, она может быть сможет влиться в их коллектив.

Почему-то ее красота не приносила ей удачи. Скорее наоборот. С ней не дружили, потому что девчонки завидовали ее внешности, а парни думали, что у нее наверняка имеется состоятельный поклонник или поклонники, так что им ловить все равно нечего. А правда была безрадостна: поклонники были, и довольно настойчивые, но Яна никого не подпускала к себе близко. Ее тело, казалось, спало, и не требовало ничего, кроме еженедельных занятий в спортзале университета.

Саму ее это нисколько не расстраивало, и втайне красавица надеялась, что так даже лучше. Когда твое сердце защищено, оно не может болеть.

Это было давно. Кареглазый мальчик, свидания, признания в любви и бабочки в животе. За периодом рая последовал ад, и даже сейчас, два года спустя она не могла и в мыслях заставить себя вернулся в маленький, некогда уютный, домик родителей и городок, бывший когда-то центром ее вселенной.

Лишь сейчас она начала замечать, что жизнь не стоит на месте, что учеба не дает того удовлетворения, какое она получала от нее первый год. Ее стали мучать кошмары, которые, казалось, наконец покинули ее.

Заглянув в комнату, она натянула черный пуховичок пониже колен, намотала красный вязаный шарф на шею, попутно убедилась, что у двух влюбленных все отлично, чмокнула Кристину в щечку и побежала по длинному коридору.

Глава 4.

Подземка московского метро почему-то всегда пугала Яну, она чувствовала себя в лабиринте, из которого нет выхода. Воздуха не хватало, дневной свет не просачивался через многие метры земли и бетона, а люди толкались, нисколько не заботясь о юной студентке с огромными от страха глазами. То, за что многие любили Москву – динамичность, не нравилась девушке, и она до сих пор не привыкла к столице.

Сегодня было по-другому. Несмотря на поздний час, народу все равно было много, но в основном это были молодые юноши и девушки, справляющие почему-то прижившийся в России католический праздник. Метро только что уехало и Яна, по привычке, стала смотреть на название станции на стене и придумывать из его букв новые слова. Она всегда любила эту детскую игру, постоянно упражняясь в нее на остановках, заодно коротая время.

- Ох, сладкая моя, чую ждешь ты здесь меня.

Пьяный голос, явно принадлежавший ее ровеснику или около того, проник сквозь пелену затуманенного мозга как раз тогда, когда игра дала результат в виде нового слова «рок».

Повернув голову, Яна увидела пьяного незнакомого парня лет двадцати пяти с глупой улыбкой на лице. Видимо, он считал себя неотразимым. На нем были светло-голубые джинсы, синяя куртка, поверх которой был повязан оранжевый шарфик. Все это дополняла нелепая шапочка почему-то зеленого цвета, скошенная на бок.

Позади него стояли два пацана, тоже далеко не трезвые с бутылками пива в руках, наблюдающие за ними и издающие звуки, отдаленно похожие на смех.

- Извините… Я… - не зная, что сказать, чтобы не разозлить его, Яночка начала лихорадочно перебирать в голове все культурные отказы, которые можно было применить в данной ситуации. – Я не знакомлюсь в метро. – наконец то произнесла она, но было поздно – ответ явно не понравился незнакомцу.

- А где ты знакомишься? В пентхаусе, когда тебе платят сто баксов за твои наверняка посредственные услуги? – злые огоньки в его глазах только начали зарождаться, но Яна знала – вспыхнувший костер уже не удастся потушить.

- Я сейчас позову на пом-м-мощь..

Дурацкая икота как всегда проявлялась только в кризисных ситуациях и только мешала.

- Да кому ты нужна! А ну пойдем. Покажу, что такое настоящий мужик.

Парень резко выкинул вперед правую руку, схватив девушку за пуховик и рванул к себе. Один из двух парней подоспел ему на помощь, схватив Яну под локоть с другой стороны и потащил вперед.

В ушах образовалась какая-то пробка и сквозь нее Яна чувствовала только частое биение своего сердца. Язык не желал подчиняться хозяйке и только тихий стон вырвался с ее губ. Ноги стали ватными и послушно дали себя вести двум недоброжелателям.

Покорность тела ужасно бесила Яну, но сопротивляться не было сил. Ее бывший психотерапевт сказал бы: «Яна, тебе нравиться быть жертвой. В этом правда». Он был дурак, ни хрена не понимая ее, он говорил совершенно глупые вещи, думая, что может помочь ей. Как некстати был помянут доктор Лезентьев. Почему все смотрят с таким равнодушием? Неужели никому нет дела до происходящего? Господи, помоги!

- Что происходит? Девушка, вам помочь?

Слова долетели до нее с минутным опозданием, но этого было достаточно что бы кивнуть мужчине, задавшему вопрос и остановившемуся прямо перед ними, тем самым загородив путь к экскаватору.

Дальнейшее развивалось настолько быстро, что девушка почувствовала освобождение от рук, сжимавших ее с двух сторон и в следующий момент увидела спины трех преследователей, бежавших к выходу.

- С вами все в порядке? Вы не ранены?

Лицо спасителя обрамляли густые темно-каштановые волосы, свободно спадающие на плечи и, несмотря на февральский холод, не прикрытые шапкой. Нос прямой, чуть больше обычного идеально подходил к узким губам, которые, казалось, никогда не улыбаются. На вид незнакомцу было около сорока и глядя на него, не кстати вспоминалась давно забытая фраза из любимого фильма «В сорок лет жизнь только начинается…».

Но самым поразительным во внешности мужчины были глаза. Казалось, они собрали в себе все оттенки синего, голубого. Более темные на радужке, около зрачка они были практически белесыми. Настроение хозяина могло руководить этим удивительным цветом, в гневе почти до черного, в минуты радости или эйфории – до светло голубого. Глаза заставляли не отводить взора от хозяина этих сапфиров, притягивали, как магнит, пленили, практически погружали в гипноз. Как это возможно?

- Девушка! Вы меня слышите?

- Д-д-да. Из-з-звините. Со м-м-мной все в пор-р-рядке.

Нервное потрясение вырвалось в заикании и мелкой дрожи, которую, не смотря на все свое самообладание, Яне никак не получалось утихомирить.

- А я вот смотрю и знаю – вы врете. Пойдемте-ка присядем, вам надо успокоиться.

Рука оказалась теплой и приятной на ощупь. Жаль, что момент соприкосновения с ее пальчиками длился до боли недолго. Сидя на жесткой скамейке метро, она не могла побороть в себе желания еще раз заглянуть в эти удивительные глаза.

- Ну вот, вам, пожалуй, уже полегчало. Так ведь?

- Д-д-да. Сп-п-пасибо.

- И давно это у вас? Знаете, если побегали по шарлатанам и ничего не произошло, не отчаивайтесь. У меня есть знакомый специалист, а я удовольствием дам вам его координаты.

- В-в-вы о чем?

- О вашем заикании. Его можно излечить.