— Смотри, какой крепкий, здоровый мальчик для иностранца, — сказал некий прохожий своему спутнику, когда Марко шел мимо сегодня утром. — На вид — поляк или русский.

Именно эти слова заставили Марко снова вспомнить легенду об Исчезнувшем Принце. Он знал, что большинство людей, считавших его «иностранцем», никогда и слыхом не слыхали о Самавии. А те, которым доводилось что-то припомнить о ее существовании, знали о ней только как о гордой, непокорной стране, так невыгодно расположенной на карте мира, что окружавшие ее более могущественные соседи считали своим долгом взять ее под контроль и наводить там свои порядки, а вследствие этого они постоянно нападали на Самавию и боролись с ее народом, ведя также междоусобные войны за право ею обладать. Однако так было не всегда. Будучи очень древней страной, много-много веков назад Самавия славилась своей мирной счастливой жизнью, богатством и красотой. Часто говорили, что эта страна — одно из самых прекрасных мест мира. Любимое предание самавийцев гласило, что именно здесь был расположен рай. В те прошлые времена жители Самавии отличались большим ростом, физической красотой и силой, почему их назвали благородными великанами. В те времена они занимались скотоводством и землепашеством. Их богатые урожаи и замечательные тучные стада вызывали зависть у населения менее плодородных стран. Среди пастухов и погонщиков стад было много поэтов, которые пасли своих овец на горных склонах и в цветущих долинах и пели песни под звуки свирели. Они пели о любви к родной стране, о мужестве, о преданности своим вождям и отечеству. Простое гостеприимство беднейшего из крестьян было так же сердечно и величаво, как поведение богачей. Однако все так было, говорил, грустно улыбаясь, Лористан, когда они еще помнили, что живут в райском саду. Пятьсот лет назад на трон взошел недобрый и слабый король. Его отец дожил до девяноста лет, и принцу надоело жить в Самавии и терпеливо ждать короны. Он стал странствовать по миру, посещать другие страны и королевские дворы. Вернувшись и став, наконец, королем, он жил не так, как предки. Он был странным, коварным, гневливым и страшно завистливым человеком. Он завидовал королям других, больших, стран и старался ввести в Самавии их обычаи и привить народу их чувства и устремления, но удалось ему внедрить только тягчайшие недостатки и пороки. Начались политические распри и жестокая междоусобная, межпартийная борьба. Бессмысленно тратились деньги, и страна впервые взглянула в лицо бедности. Богатые самавийцы после первоначального периода шока и непонимания, что происходит, впали в страшную ярость. Восстали толпы, начались кровавые схватки. А так как все зло принес с собой король, то люди не захотели, чтобы он над ними властвовал. Они решили низложить его, а на трон возвести королевского сына...

И вот именно в этом месте Марко начинал слушать рассказ отца с особенным вниманием.

...Молодой принц составлял прямую противоположность отцу. Он был настоящим самавийцем царственного происхождения, выше и сильнее для своего возраста, чем любой другой, и красивый, как молодой бог, с наружностью древнего викинга. Более того, он был храбр, как лев, еще до того, как достиг шестнадцати лет, пастухи стали слагать песни о его мужестве, благородной, королевской вежливости, щедрости и доброте. Люди, жившие в городах, распевали эти песни тоже. Король-отец всегда ревниво относился к славе сына и завидовал ему буквально с тех пор, как тот был еще ребенком. Ему не нравилось, что, когда малыш проезжал по улицам, жители приветствовали его радостными криками. Когда же король вернулся из своих длительных путешествий и увидел, что ребенок стал великолепным юношей, он возненавидел его. Народ между тем требовал, чтобы король отрекся от трона. У него бывали припадки безумной ярости, и он совершал такие жестокие дела, что люди тоже начинали безумствовать. Однажды толпа осадила дворец, убила вооруженную до зубов охрану и ворвалась в личные покои короля, где он дрожал, позеленев от злобы и страха. «Ты нам больше не король», —

сказали восставшие и потребовали, под угрозой смерти, чтобы он немедленно покинул страну. А где принц? Пусть он станет королем. И люди стали громко выкликать нараспев его имя: «Принц Айвор, принц Айвор, принц Айвор!»

Но ответа не последовало. Все слуги попрятались кто куда, и во дворце стояла мертвая тишина.

Король, хоть и очень перепугался, все же не мог не улыбнуться с издевкой.

— Позовите еще раз, — сказал король, а не то принц побоится выползти из своей норы, куда забился от страха.

Но тут какой-то грубый житель лесов ударил короля, крикнув:

— Трус! Если принц не выходит к нам, то значит ты его убил, а потому ты сам теперь умрешь.

Страсти и волнение вспыхнули жарким пламенем. Люди бросились искать принца во всех залах и комнатах дворца и во все горло звали принца, ломая запертые двери и все сметая на своем пути. В одном из шкафов они обнаружили пажа, и тот поклялся, что видел, как его королевское высочество рано утром шел по коридору и негромко пел одну из пастушьих песен.

Вот таким странным образом, за пятьсот лет до рождения Марко, принц исчез, исчез из дворца и самой истории, потому что больше его никто никогда не видел.

Люди искали его повсюду, во всех тайных убежищах, в долинах и пещерах, на горах и в расщелинах скал, считая, что король где-то тайно держит его пленником, а может быть, уже и убил. Ярость народная превратилась в настоящее сумасшествие. Снова начались восстания, каждую неделю дворец обыскивали сверху донизу. Но принца не нашли. Он исчез, как звезда, падающая с небосклона. Во время одного из мятежей, после последних безуспешных поисков, убили короля. Один из могущественных его вассалов, стоявший во главе восставших, сам себя провозгласил королем. С тех пор некогда прекрасное маленькое королевство стало яблоком раздора между соседями, вернее, костью, из-за которой они грызлись, как собаки. Пасторальный покой навсегда покинул страну. Ее рвали на части, угнетали и топтали более сильные государства. Ее терзали междоусобные распри. Королей убивали, на смену им приходили новые. Никто не мог быть уверен, что в зрелые годы он будет жить под властью того же самого короля, кому подчинялся в юности, и что сыновья не погибнут в бесполезных войнах или от нищеты и произвола несправедливых законов. Больше уже не было пастухов-поэтов, хотя жители гор еще иногда пели старинные песни. Одной из самых любимых была баллада об Исчезнувшем Принце, которого звали Айвор. Если бы Айвору суждено было стать королем, то он спас бы Самавию. И все храбрые сердца верили, что Принц, несмотря ни на что, обязательно вернется. А в городах часто повторяли, невесело шутя, — «это сбудется тогда, когда принц Айвор вернется».

В детстве Марко очень волновала и огорчала неразгаданная тайна исчезновения принца. Куда же он пропал? Убили его или упрятали в темницу? Но ведь он был такой рослый и сильный, что сумел бы сбежать из любой тюрьмы. И мальчик придумывал десятки разгадок к волновавшему его таинственному исчезновению.

— Неужели никто не нашел ни его меча, ни шлема, ничего о нем не слышал — никогда-никогда-никогда? — повторял он снова и снова, не находя себе места от волнения.

Однажды в зимний вечер, когда они сидели перед неярким огнем в холодной комнате, в австрийском городе, он впал в такое беспокойство и так много задавал испытующих и недоумевающих вопросов, что отец ответил ему так, как не отвечал никогда прежде, и ответ этот послужил как бы эпилогом к истории об Исчезнувшем Принце, хотя надо заметить, ответ Марко не удовлетворил.

— Все вот так же, как ты сейчас, ломали себе голову в поисках разгадки. Некоторые, очень старые, пастухи, жившие в горах, еще рассказывали странную историю, которую большинство людей считало легендой. Прошло почти сто лет после исчезновения принца, и один старый пастух перед смертью поведал сыну тайну. Отец рассказал, что как-то ранним утром он шел по склону горы и в лесу нашел, как ему показалось, бездыханное тело молодого прекрасного охотника. Некий враг предательски всадил ему в спину нож и решил, что убил его, но молодой человек был еще жив, и пастух перетащил его в пещеру, где часто укрывался от бурь и непогоды. В городе в это время бушевал мятеж, и он боялся рассказать кому-либо о своей находке. К тому времени, как пастух понял, что укрывает принца, короля уже убили, трон захватил человек еще худший, который правил Самавией железной, кровавой рукой.