- Ты хочешь сказать, что кокон - творение его разума? - поразилась Лили.

- Кокон - это рука создателя, - проскрипел старушечий голос, и затем из тьмы показалась старая демоница.

- Бабушка, - прострекотал Небирос на незнакомом языке, но Лили почему-то поняла это единственное слово.

- Кокон - это рука Бога, которую он протягивает своему ребенку, - повторила она.

- Вы хотите сказать, что он не погиб бы в коконе? - пробормотала Лили, глядя во все глаза на старуху.

- Кто знает, - приподняла и опустила та морщинистые крылья, - это зависит от того, насколько сердит на него отец.

- Вы знаете, где Ник? - ухватилась за ее слова Лили, наконец, придя в себя после внезапного появления старухи.

- Мне кажется, ты уже спрашивала меня, - рассмеялась та, и у Лили похолодело в животе - демоница не могла знать, это было невозможно.

- Он в коконе? Где? В горах Азура? - Лили безумно хотелось, чтобы старуха снова рассмеялась и назвала ее тупицей, но демоница судьбы лишь смотрела на нее своими выцветшими серо-зелеными глазами.

- Я не знаю, где кокон. Что мне до него, - вновь пожала крыльями старуха и пешком двинулась в сторону одного из ходов пещер.

- Небирос, - взмолилась Лили, прося его или остановить старуху или объяснить ее слова, но он лишь молча проводил ее взглядом, не двинувшись с места.

- Ее бесполезно останавливать, - произнес он. - Она всегда обладала своеобразным характером. Все, что она хотела сказать - она уже сказала.

- Но все повторяется, ты понимаешь - он снова в беде, в коконе! Нам нужно узнать, где он.

- И что тогда? - Небирос не отводил взгляда от прохода, в котором скрылась старуха.

- Что значит, что тогда? Попытаться спасти его.

- Лили, - прошелестел он, - это уже было. Да, я могу попытаться, или Саргатанас, или Джаред, но, похоже, мы зациклились, а в этом случае все равно ничего не изменить.

- Но это всего лишь вторая жизнь, - воскликнула Лили, - почему ты считаешь, что мы зациклились? Мы можем хотя бы попытаться! Еще рано судить!

- Нет, - он устало покачал головой, - Маба сказала - ты уже спрашивала ее, ничего не меняется. Все остальное - лишь детали. Ловушка - в его разуме. Этого не остановить.

- Да черта с два! Нельзя так сдаваться! - Лили вскочила на ноги и в сердцах пнула демона, но он даже не шелохнулся, продолжая отстраненно глядеть в пространство.

Тогда она побежала, не разбирая дороги, лишь бы быть подальше от него - вверх, к сияющему водовороту из сфер. Ей нужно было двигаться, что-то делать, что угодно, но только не сдаться еще до того, как все было кончено, даже если это неизбежно. Она переставляла ноги, с трудом дыша, слезы струились по ее щекам. Но не хотела верить, что на этот раз они проиграли даже без войны, без смертей и без сражений. Просто так, лишь на словах какой-то демоницы. Она спотыкалась, падала, подымалась и бежала вновь, мечтая хотя бы о капле света и покоя, которой одаривал ее когда-то Синглаф, капле надежды.

21

- Что с тобой? - спросил Самаэль, когда к нему в комнату влетела Грерия, испачканная в пыли и крови.- Что случилось?

- Я была права, - задыхаясь, произнесла Грерия, - эта подлая тварь давно ждала подходящего момента. Она никогда не готова была довольствоваться положением слуги, всегда мечтая о власти.

- О чем ты говоришь? - глаза Самаэля гневно блеснули.

- О Нитре, об этой проклятой подлой ведьме.

Самаэль зло расхохотался.

- Она порвала тебе платье? Девочки подрались?

- Тут не над чем насмехаться, - Грерия подошла вплотную к нему и выдохнула падшему прямо в лицо. - Они бросили мне вызов. Но я знаю, что за этим стоит. Неуважение к его власти. Они решили, что сами вправе выбрать королеву.

- Я же говорю: девочки подрались, - прошипел Самаэль, и, дернув Грерию на себя, легким движением завалил ее на спину на кровать. - Ты можешь попросить меня о помощи, но это не значит, что ты можешь вваливаться ко мне домой и бесцеремонно нарушать мой покой.

- Ты бредишь, - выплюнула Грерия, пытаясь высвободить свои запястья из его захвата. - Что ты можешь противопоставить ведьмам?

- То, о чем ты даже не догадываешься, - по слогам выговорил Самаэль, и стена огня отгородила их от остальной части комнаты. Жар прошелся по волосам Грерии, и их кончики опалились и свернулись, наполнив пространство запахом гари.

- Самаэль, прекрати, - испуганно вскрикнула Грерия и замерла, глядя на бушующую стену пламени. - Ты… это невозможно.

- Я сошел вместе с ним. Я - падший, как и он. - Произнес Самаэль, не отводя от нее мрачного горящего взгляда. - Ты забываешься, ведьма.

- Но эти бумаги, твои выходки, попойки… - Грерия была растеряна. То, что рассказывали о Самаэле, никак не сочеталось с той мощью, которую она сейчас ощутила. Он превосходил по силе целую толпу жалких ведьм. Он был столпом ада, о которых она слышала еще в детстве. Только об этом было слишком легко забыть, когда он вел себя, как легкомысленный повеса. Грерия не к месту вспомнила, как накинулась на него в первый раз за небрежное ведение дел, и ее ноги похолодели от ужаса.

- Самаэль, - выдохнула она, - прости меня, прошу тебя, Самаэль.

Увидев искреннее раскаяние в ее глазах, ангел ослабил хватку, и огонь отступил, а затем и вовсе растворился в пространстве, будто его и не было.

- Не доводи меня, - мрачно изрек он, вставая с кровати.

- Прости, я забыла, кто ты, - честно произнесла она, подымаясь и поправляя и без того потрепанное платье.

- Кого они хотят видеть в качестве королевы? - спросил он, возвращаясь к столу.

- Это не имеет значения. Марионетку. Главная среди них - Нитра.

- Она не увидит следующего зарева, - отозвался падший, поглядев в окно.

И на этот раз Грерии хотелось склониться перед ним, как перед Абой, и убраться подальше и поскорее. Слишком его вспышка гнева и силы напомнила ей Ника, неудержимого и мощного в своей безраздельной ненависти.

22

Синглаф снова укрылся в уединении, не в силах говорить с братьями о том, что случилось. Он молился и молчал, слушая и внимая Небесам, но ответом ему была лишь тишина. Возможно, оттого, что тьма повредила его восприятие, а возможно, из-за чувства вины по отношению к Икатан, которое не покидало его.

- Марк, - поприветствовал он пришедшего по его зову брата.

Бывший монах был как всегда угрюм и молчалив.

- Да, Синглаф.

- Я хочу, чтобы ты отправился на землю и удерживал души умерших от колодца так долго, как только мог.

- Это вызовет войну, - холодно отметил Марк.

- Да, - в тон ему отозвался Синглаф.

- Мы развязываем войну с адом? - удивился Марк.

- Мы должны вынудить их к диалогу.

- Из-за вашей неудавшейся миссии?

Синглаф передернул плечами, но не нашелся, что ответить по поводу своего позорного провала.

- Это не Его воля. - Наконец, сказал Марк то, чего больше всего боялся Синглаф.

- Откуда тебе знать? - вспылил он.

- Вы больше не слышите его, ведь так? - Спросил Марк с той же интонацией, словно Синглаф ничего не отвечал только что.

- Нет, - сознался Синглаф, опустив голову и не в силах больше смотреть на правильного и прямолинейного Марка.

- Тогда вам стоит какое-то время провести на вторых, - заметил Марк.

- А может, сразу отправиться в ад? - снова вспылил Синглаф, но усилием воли заставил себя успокоиться.

- Вы не в себе, наставник, - проговорил Марк, глядя на него долгим взглядом. - Вы отравлены, и вы бы это поняли, если бы были в состоянии.

- Неужели я повторю ее путь? - в страхе произнес Синглаф. - Неужели я обрек ее на это своим поручением?

- Нет, не повторите, - утешил его Марк. - Вы исцелитесь. Она тоже исцелилась, по-своему.

- Ты считаешь ее темной? - спросил Синглаф.

- Светлейшей из темных, - ответил Марк, и, подумав, добавил, - и темнейшей из светлых.

- Как это понять?

- Она - связующее звено между нами. Хрупкий мост, соединяющий небо и ад.