- У тебя есть предложение получше? - поинтересовалась она. - Разве это была не твоя идея, ждать его в мотеле?

- Вообще-то, нет, я не думал, что дела настолько плохи, что ты уцепишься за мои слова. - Он опустился рядом с ней на кровать, но из-за его безликости, Лили не ощутила нарушения личного пространства, только уже ставшее привычным в его обществе раздражение.

- Уйди, - попросила она, но ангел не сдвинулся с места.

- Поскольку других кандидатов не видно, может, расскажешь мне все же, что случилось? - спросил он.

И Лили, утомленная долгим ожиданием и решившая, что не имеет значения, будет ли надзиратель знать, что происходит или нет, рассказала все то, что собиралась поведать Синглафу.

Светлый молчал, и Лили подумала, что некоторые новости все же способны его потрясти. Но он молчал слишком долго, и она обернулась, беспокоясь, словно могла что-то прочесть по его лицу.

- Это плохо, - наконец, сказал он, и Лили хмыкнула: очень ценное было замечание.

- Нужно расстроить эти встречи.

- Как? - Лили посмотрела на него, как на безумца. - Я не могу этого сделать, потому и хотела обратиться к Синглафу. Для этого нужна мощь Начала, если не Престола.

- Я думал, ты с ними в одной команде. Ну, за исключением Самаэля, конечно, - добавил он, увидев, какой она метнула в его сторону взгляд.

- Я простила его, - отозвалась Лили, - но это не меняет сути дела.

- Дела с войной - да, а вообще, забавно, - заметил он, - ты не утратила светлого всепрощения?

- Кто бы говорил, - отмахнулась от него Лили. Ведь не она сейчас освещала комнату мотеля дневным светом.

- Ты знаешь, с кем он собрался встретиться? - не обращая внимания на издевку, уточнил светлый. И Лили перечислила ему все имена, которые были ей известны. Потом, поразмыслив, рассказала также все остальное, что успела о них выяснить. Если ее надзиратель собирался играть на ее стороне, ему следовало знать больше.

- Позаботилась о деталях, неплохая работа, - одобрил он, и почему-то теперь ей стало легче, словно она нашла того, кто справится с задачей, хотя умом понимала, что сил одного брата с седьмых будет недостаточно.

- Мне понадобится твоя помощь, - вырвал он Лили из раздумий, и она опустилась на землю.

- Ну да, конечно, - проговорила она, представляя, как он предложит ей отговорить пару человек из ее списка. Отправит этаким миссионером, как любили поступать ангелы, только он забыл, что в ней теперь нет света, которым бы она могла привлекать души на свою сторону. Никто из списка не стал бы слушать обыкновенную девчонку с улицы, более того, ее близко не подпустят ни к одному из этих людей. Но, к ее удивлению, надзиратель сказал совсем не это.

- Если ты уж примирилась с Самаэлем, я хочу, чтобы ты вернулась в ад и держала меня в курсе дела.

- То ты обличаешь меня, теперь сам предлагаешь мне сделаться шпионкой?

- Только так я смогу заняться делами на земле, если ты будешь следить за делами в аду.

- А не много ли ты на себя берешь, новичок? Может, тебе все же было бы лучше научиться летать и обратиться за помощью к небесам?

- А может, тебе иногда было бы лучше слушать, а не говорить?

Лили замолчала, не желая развивать глупый спор, но не понимала, что он может противопоставить плану Самаэля.

- Как ты собираешься остановить их? - не выдержала она.

- Так ты поэтому не хочешь возвращаться? Хочешь посмотреть, как я это делаю? Как уговариваю? - в его голосе снова явственно прорезалась насмешка. - Если проблема только в этом, я могу тебе отдельно продемонстрировать, факультативом.

- Что ты несешь, - отвернулась Лили. Впрочем, чего она ожидала от больного.

- Только не убивай невинных людей, - тихо добавила она.

- То есть ты допускаешь такую мысль, что я их поубиваю? - он откровенно забавлялся.

- Я уже все допускаю, - ответила Лили, подымаясь с кровати, но его пальцы схватили ее за руку и не позволили закончить движение, повалив обратно.

- Где же твоя воля? Где твоя сила духа? Что за пустота в этих глазах, что за обреченность, равная покорности?

- Мне не до этого светлого дерьма, - отозвалась она, сбрасывая его руку, и подымаясь на кровати.

- А до чего же тогда? - с горечью спросил он. - Ты только что лишила ад последнего шанса, а теперь говоришь мне, что и на небеса тебе плевать. Тогда на что тебе не плевать?

- На кого, - исправила его Лили, и тут же добавила: - это уже не имеет значения.

- Так что это, реквием по нему?

- Замолчи, - Лили зажмурилась, словно это могло остановить поток его слов, словно они проникали в ее душу через его свет. - Замолчи.

- Мир рухнет, вне зависимости от того, остановлю я жнива или нет, - проговорил он, и Лили только молча кивнула.

- Значит, ты понимаешь? Но твоя светлая часть не позволяет тебе принести столь большую кровавую жертву, так?

- Мир уже рухнул, - прошептала Лили.

И на несколько долгих секунд между ними повисла тишина.

- Ты бы хотела все вернуть? - вдруг спросил он.

- Нет, - покачала головой Лили, - я поняла, что в этом нет смысла. Есть ключевые точки, которые не изменить. Да, между ними жизнь может потечь иначе, но она все равно пройдет через них. - Лили говорила скорее сама с собой, она не ждала, что светлый поймет.

- Это необходимо, иначе хаос захлестнул бы вселенную, - произнес он.

53

Фурак де Шейн ступил из автомобиля на аллею своего загородного дома. Бумаги и договора всю неделю не давали ему покоя, и теперь он решил провести вечер у камина с виски и своим псом Циркусом. Если завтра Гаррисон снова начнет звонить ему и говорить о проблемах на бирже, он уволит этого сукиного сына, несмотря на то, что тот неплохо зарекомендовал себя в предыдущие два года. Но де Шейн знал, что таких Гаррисонов будет еще не два и не пять, и только его империя - одна в своем роде, и он обязан удержать ее на плаву, даже если мировые финансы дали сильный крен. Эти идиоты из штатов так долго колебались, прежде чем принять очевидное для Фурака решение - им необходимо было экстренно развязать войну в странах четверки, имитируя народные волнения, затем в случае удачи сменить власть и посадить на пост руководителя главенствующей страны своего ставленника, послушного их воле. Пусть методы и были дикими и устаревшими, но что еще следовало применять в диких условиях стран четверки.

Де Шейн потер уставшие виски, устроившись у камина и вытянув ноги. Циркус улегся рядом на шкуру на мраморном полу. Огонь весело потрескивал за защитным стеклом. Шейн поначалу не хотел ставить стекло и отгораживаться от огня, но подпалины, оставшиеся на предыдущем ковре, его убедили. Он приходил сюда забыться, отвлечься от дел, а не заниматься хлопотами по замене испорченной вещи на новую. Циркус сладко зевнул и Фурак с завистью посмотрел на собаку. Он давно уже не высыпался, как следует. Казалось, что финансовые отчеты проникли ему прямо в голову, и сводили баланс даже тогда, когда Шейну полагалось спать.

Виски в бокале отлично смотрелся на свету и приятным теплом растекался по грудной клетке. Фурак прикрыл глаза от удовольствия. Быть может, здесь, в этой расслабляющей обстановке, он, наконец, сумеет отвлечься от всего и задремать.

- Неплохой камин, - услышал он незнакомый голос, - хотя вентиляцию можно было устроить и получше, рабочие-румыны схалтурили, как обычно.

- Простите? - Фурак напрягся в кресле, машинально сжав подлокотники.

- О, я же не представился, - незнакомец подтянул второе кресло к огню, нисколько не смущаясь, и сел напротив Шейна. - Я - тот, с кем вы хотите заключить контракт.

- Для контрактов есть специально отведенное время и место, - осторожно заметил Фурак, исследуя пути к отступлению и решая, стоит ли закричать и вызвать охрану.

- Только не для этих, - улыбнулся незнакомец и извлек из-под отворота идеально сидящего дорогого пиджака контракт на желтой бумаге с загадочными вензелями и рукописными буквами.

- О, - только и смог выговорить Фурак, - так это вы.