большой симпатией.

Вторая семья Шаляпина жила в Петербурге, но он не порывал отношений и

с первой семьей, оставшейся в Москве, постоянно заботился об Иоле

Игнатьевне и детях. С появлением второй семьи прибавились новые заботы.

Необходимы были и большие средства для содержания теперь уже двух домов.

* * *

Когда в 1909 году Шаляпин вновь приехал в Петербург, он поселился вместе

со своей второй семьей недалеко от Мариинского театра, на Крюковом канале. В

доме №10 по набережной Крюкова канала певец снимал три меблировайные

комнаты в квартире Животовских на первом этаже. Это небольшое

светлозеленое трехэтажное здание можно видеть и сегодня. Сохранилась и

старинная деревянная дверь парадного входа с бронзовыми украшениями. Дом

находился по соседству с Мариинским театром, рядом — Торговый мост через

Крюков канал с изящными фонарями на узорчатых чугунных кронштейнах.

Шаляпин любил этот район. Ему нравился вид из окна на канал, по

которому сновали небольшие лодки. В спокойной воде отражалась стройная

легкая колокольня Никольского собора, вдалеке виднелся смутный силуэт

голубого купола Троицкого собора. Рядом — старинный Никольский двор.

На Крюковом канале, в доме №6-8, вблизи Новой Голландии, жил Эдуард

Францевич Направник, прославленный дирижер Мариинского театра. В этом же

доме снимала квартиру балерина Т. Карсавина. Совсем рядом, на Торговой

улице (сейчас улица Союза Печатников), жил певец И. Тартаков, на Малой

Подьяческой — певец В. Шаронов, сослуживцы Федора Ивановича. На

Английском проспекте (ныне проспект Маклина) снимали квартиры балерина

Анна Павлова и драматическая актриса Вера Федоровна Комиссаржевская. В

1906-1907 годах театр Комиссаржевской находился поблизости — в доме №39

на Офицерской улице (ныне улица Декабристов).

Как обычно, когда певец приезжал в Петербург, многие хотели с ним

увидеться и уже с утра толпились в гостиной. Вот как описывал свое посещение

Шаляпина М. Бихтер, который одно время был аккомпаниатором артиста:

«Я вошел в просторную комнату, освещенную яркими лучами солнца, окна

ее выходили на канал. Несколько человек ожидали Федора Ивановича, подобно

тому, как в древности ожидали выхода царя. Был час пополудни. Говорили тихо.

Но вот отворилась правая дверь, и к нам вышел молодой великан-славянин.

Одет он был в утреннюю одежду, ибо только что поднялся с постели. Сквозь

распахнувшийся халат видна была длинная до пят рубашка с великолепно

расшитым в манере Рериха подолом. И тут все иное перестало существовать для

нас, и глаза все мгновенно устремились к вошедшему. Некоторое время

Шаляпин разговаривал с ожидавшими. Но вот посетители разошлись, и мы

остались однц. Он подвел меня к роялю и сел рядом слева. Шаляпин готовил

песни Мефистофеля (разных авторов), к выступлению в симфоническом

концерте Зилоти5 и «Дон-Кихота» Массне — для гастролей, кажется, в Париже.

Сердце мое сильно билось, руки дрожали, когда я услышал шаляпинский голос.

Как описать его? Он не был звучен, наоборот — звучал глуховато, сипловато и

изредка напряженно. Но оттенок голоса, в основном окрашенный в трагические

тона, всегда слышавшийся из глубины его существа многоцветной, желанной

правдивостью, заключал в себе как бы массу разнородных голосов,

воплощающих трагическую сторону бытия русского народа. Он звучал то

трубным звуком, то жалобой, то примирением, то ужасом, непреодолимым

влечением захватывал слушателя, не оставляя ему хотя бы частицы внимания ни

для чего другого.

Очевидно, этим свойством дарования, которое воплощало творческий синтез

родников народного (недеревенского) пения, Шаляпин и привлекал к себе

стремительный вихрь внимания».

Каждый, кто встречался с Шаляпиным, неизбежно оказывался покоренным

его талантом — не только художническим, но и человеческим. Немыслимо

представить себе певца в одиночестве, которого, возможно, он иногда и желал.

Артист всегда был окружен людьми. Среди них и старые друзья, знавшие

Шаляпина в начале его сценической карьеры.

Мамонт Дальский, один из первых учителей певца, щедро и безрассудно

тратил свой талант в провинции и теперь редко бывал в Петербурге. Но когда

Дальский и Шаляпин одновременно оказывались в столице, они неизменно

проводили время вместе и даже мечтали о создании своего театра на паевых

началах. Об этом в 1907 году сообщала «Петербургская газета».

По-прежнему одним из самых близких друзей Шаляпина в Петербурге был

Василий Васильевич Андреев. Певец любил бывать у Андреева. Ему нравилась

удивительно теплая и непринужденная обстановка его дома. Андреев жил тогда

в доме №13 на Пантелеймоновской улице (ныне улица Пестеля). Хозяин и гость

соперничали в остроумии. Постоянный свидетель этих встреч музыкант А. С.

Чегодаев вспоминал: «Приятели быстро перебрасывались веселыми шутками,

рассказывали анекдоты, звучали сочные русские пословицы. Шаляпин смешил

всех...

— Какие у вас разнообразные таланты, — сказал я, обращаясь к Андрееву и

Шаляпину. — Вы и поете, и играете, и острите!

— Это что еще! — ответил Андреев. — Я и рисовать могу.

Он взял лист бумаги и стал изображать на нем свой портрет.

— Плохо, Васюк! — сказал Шаляпин. — Я лучше тебя рисую... Без

оригинала нарисую портрет. Угадаешь ли кто?

Скоро на том же листке из-под пера Шаляпина появился портрет Л. Н.

Толстого, затем Н. А. Римского-Корсакова.

— Федя! Подпиши их! Ты так здорово рисуешь! Может быть, потом будешь

знаменитым художником! Подпишись! — сказал Андреев.

Шаляпин продолжал рисовать.

— Мне надо, — говорил он, сразу посерьезнев, — на днях выступать в

новой роли. Я хочу себе придумать подходящий грим...»

К началу 1900-х годов В. В. Андреев приобрел известность не только в

России, но и в Европе. В 1892 и 1900 годах он со своим оркестром

гастролировал во Франции, в 1908-1911 годах — в Англии, Германии, Америке.

Гастроли оркестра имели столь большой успех, что зарубежные пианисты

стали включать в свои программы фантазии на темы произведений из

андреевского репертуара. Французские, английские, американские певцы

выступали с исполнением русских песен, а в Англии во многих клубах

появились курсы игры на русских народных инструментах.

На концерте 2 апреля 1913 года в Мариинском театре, посвященном 25-

летию деятельности В. В. Андреева и его ансамбля, юбиляр получил

телеграммы со всех концов света — от Леонкавалло, Пуччини, Никита,

Тосканини, Сен-Санса, Ермоловой, Куприна, Савиной, Варламова, Горького,

Глазунова, Направника и многих других музыкантов, писателей, художников.

Шаляпин приветствовал своего друга вместе с профессорами Петербургской

консерватории, артистами Мариинского и Александрийского театров. Он сказал:

«Ты пригрел у своего доброго теплого сердца сиротинкубалалайку. От твоей

заботы, любви она выросла в чудесную русскую красавицу, покорившую своей

красотой весь мир».

В 1900-х годах Шаляпин встречался и с другим Андреевым — писателем.

Леонид Николаевич Андреев часто бывал в Мариинском театре на спектаклях с

участием певца. Еще в начале 1900-х годов в газете «Курьер» появился

восторженный очерк о Шаляпине, подписанный неким Джемсом Линчем. Под

этим псевдонимом Леонид Андреев публиковал свои театральные статьи.

Шаляпин бывал на даче Л. Н. Андреева на Черной речке в местечке Ваммельсуу

(теперь поселок Молодежное Сестрорецкого района), в доме, похожем на

корабль, и даже крестил младшего сына писателя Савву,

* * *

Каждый день Шаляпина в Петербурге был наполнен, каждый час рассчитан