Корвет «Клеймор» принял ту же смерть, что и «Мститель», но слава обошла его. Нельзя быть героем, сражаясь против отчизны.

Гальмало оказался на редкость опытным моряком. Он совершал чудеса ловкости и сообразительности; только вдохновенный мастер мог прочертить утлым челном извилистый и безопасный путь сквозь рифы и валы, под самым носом у неприятеля. Ветер утих, и плавание теперь не представляло больших опасностей.

Гальмало благополучно миновал скалы Менкье, обогнул Бычий Вал и укрылся в бухточке с северной его стороны, чтобы немного передохнуть, потом снова взял курс на юг, пробрался между Гранвилем и островами Шосси, благополучно обошел дозорные посты у Шосси и у Гранвиля. Так он достиг бухты Сен-Мишель, что уже само по себе было весьма дерзким маневром, ввиду близости Канкаля, где стояла на якоре французская эскадра.

К вечеру второго дня, приблизительно через час после захода солнца, гичка обогнула гору Сен-Мишель и пристала к берегу, куда не ступает нога человека, ибо смельчака подстерегает здесь опасность увязнуть в зыбучих песках.

К счастью, в это время начался прилив.

Гальмало подгреб как можно ближе к берегу, ощупал веслом песок и, убедившись, что он способен выдержать тяжесть человека, врезался носом гички прямо в берег и выскочил первым.

Вслед за ним вышел старик и внимательно огляделся вокруг.

- Ваша светлость, - сказал Гальмало, - мы с вами находимся в устье реки Куэнон. Вон там по левому борту Бовуар, а по правому - Гюинь. А вон там прямо, видите, колокольню, так это Ардевон.

Старик нагнулся, взял одну галету, сунул ее в карман и приказал Гальмало:

- Остальное возьми себе.

Гальмало положил в мешок остаток окорока и остаток галет и взвалил мешок на плечо. Затем он сказал:

- Ваша светлость, мне вести вас или идти за вами?

- Ни то, ни другое.

Гальмало удивленно уставился на старика.

А тот продолжал:

- Сейчас, Гальмало, нам приходится расставаться. Два человека - это ничто. Тут нужно идти или с тысячным отрядом, или одному.

Не докончив фразы, старик вытащил из кармана зеленый шелковый бант, напоминавший кокарду, с вышитой посредине золотой лилией.

- Ты читать умеешь? - спросил он.

- Нет.

- Тем лучше. Грамота - лишняя обуза. А память у тебя хорошая?

- Да.

- Вот это отлично. Слушай меня, Гальмало. Ты пойдешь вправо, а я влево; я направлюсь в сторону Фужера, а ты в сторону Базужа. Не бросай мешок, так легче сойдешь за крестьянина. Оружие спрячь. Вырежь себе в кустах палку. Пробирайся через рожь, она нынче высока. Крадись вдоль изгородей. Минуя околицы, иди напрямик полем. Прохожих сторонись. Избегай проезжих дорог и мостов. Не вздумай заходить в Понторсон. Ах да, путь тебе преграждает река Куэнон. Как ты через нее переберешься?

- Вплавь.

- Отлично. Впрочем, ее можно перейти и вброд. Знаешь, где брод?

- Между Ансе и Вьевилем.

- Отлично. Теперь я вижу, что ты действительно местный уроженец.

- Но ведь ночь на дворе. Где же вы будете ночевать, ваша светлость?

- Обо мне не беспокойся. А вот ты где думаешь переночевать?

- Где-нибудь на мху. Ведь до матросской службы я был крестьянином.

- Да, кстати, выбрось матросскую шапку, а то тебя по ней опознают. А крестьянский головной убор ты легко найдешь.

- Ну за этим дело не станет. Любой рыбак с охотой продаст мне свою шапку.

- Отлично. А теперь слушай. Ты здешние места знаешь?

- Все до единого.

- По всей округе знаешь?

- От Нуармутье до самого Лаваля.

- А как они называются, тоже знаешь?

- И леса знаю, и как они называются, знаю, все знаю.

- И все запомнишь, что я тебе скажу?

- Запомню.

- Отлично. А теперь слушай внимательно. Сколько лье ты можешь пройти за день?

- Ну десять, пятнадцать, восемнадцать. А если понадобится - и все двадцать.

- Может понадобиться. Запомни каждое мое слово. Пойдешь отсюда прямо в Сент-Обэнский лес.

- Тот, что рядом с Ламбалем?⁵²

- Да. На краю оврага, который идет между Сен-Риэлем и Пледелиаком, растет высокий каштан. Там ты и остановишься. И никого не увидишь.

- А все равно там кто-нибудь да есть. Знаю, знаю.

- Ты подашь сигнал. Умеешь подавать сигналы?

Гальмало надул щеки, повернулся лицом к морю и несколько раз ухнул по-совиному.

Казалось, что звук идет из самой ночной мглы. Неотличимо похожее и зловещее ухание.

- Отлично, - произнес старик. - Молодец.

И он протянул Гальмало зеленый шелковый бант.

- Вот моя кокарда. Возьми ее. Неважно, что имени моего здесь никто не знает. Вполне достаточно этой кокарды. Смотри, вот эту лилию вышивала в тюрьме Тампль сама королева.

Гальмало преклонил колена. С священным трепетом он принял из рук старца вышитую кокарду и приблизил ее было к губам, но тут же отдернул руку, убоявшись такого святотатства.

- Смею ли я? - спросил он.

- Конечно, ведь целуешь же ты распятие!

Гальмало коснулся губами золотой лилии.

- Встань, - приказал старик.

Гальмало встал с колен и засунул бант за пазуху.

А старик продолжал:

- Слушай меня хорошенько. Запомни пароль: «Подымайтесь. Будьте беспощадны». Итак, добравшись до каштана, что на краю оврага, подашь сигнал. Трижды подашь. На третий раз из-под земли выйдет человек.

- Из ямы, что под корнями. Знаю.

- Человек этот некто Планшено, его прозвали также «Королевское Сердце». Покажешь ему кокарду. Он все поймет. Затем пойдешь в Астиллейский лес по любой дороге, которая тебе приглянется; там ты встретишь колченогого человека, который зовется Мускетон и не дает спуску никому. Скажи ему, что я его помню и люблю и что пора ему подымать все окрестные приходы. Оттуда иди в Куэсбонский лес, он всего в одном лье от Плэрмеля. Там прокричишь по-совиному, из берлоги выйдет человек, это господин Тюо, сенешал Плэрмеля, бывший член так называемого Учредительного собрания, но придерживается он наших убеждений. Скажешь ему, что пора подготовить к штурму замок Куэсбон, который принадлежит маркизу Гюэ, ныне эмигрировавшему. Местность там пересеченная, овраги, перелески - словом, самая для нас подходящая. Господин Тюо - человек решительный и умный. Оттуда пойдешь в Сент-Уэн-ле-Туа и поговоришь с Жаном Шуаном, который, по моему мнению, подлинный вождь. Оттуда пойдешь в Виль-Англозский лес, увидишь там Гитте, его зовут также Святитель Мартен, и скажешь ему, чтобы он зорко следил за неким Курменилем, зятем старика Гупиль де Префельна,⁵³

который возглавляет в Аржентане якобинскую секцию. Запомни все хорошенько. Я ничего не записываю, потому что писать ничего нельзя. Ларуари написал несколько строк, и это его погубило. Оттуда ты пойдешь в Ружфейский лес, где встретишь Миэлета, он умеет прыгать через овраги, опираясь на длинный шест.

- У нас такой шест зовется жердиной.

- Ты тоже умеешь ею пользоваться?

- Еще бы, неужто я не бретонец, неужто я не крестьянин? Да у нас жердь первый друг, с нею и руки крепче и ноги длиннее.

- Другими словами, с нею враг слабее и расстояние короче. Хорошая штука.

- Раз как-то я со своей жердиной отбился от трех жандармов, а у них были сабли.

- Когда же это?

- Лет десять тому назад.

- При короле?

- Ну да.

- Значит, ты сражался еще при короле?

- Ну да.

- Против кого сражался?

- Хоть убей, не знаю. Я соль тайком привозил.

- Отлично.

- У нас это называлось бороться против соляных налогов. Да разве соляные налоги и король одно и то же?

- Да. Нет. Впрочем, тебе это знать необязательно.

- Прошу прощения, что осмелился задать вашей светлости вопрос!

- Хорошо, слушай дальше. Ты знаешь Ла Тург?

- Это я-то? Да я сам оттуда.

- Как так?

- Да так, я ведь родом из Паринье.

- Правильно, Тург рядом с Паринье.

- Знаю ли я Тург - да это же родовой замок моих господ, большой такой, с круглой башней. Старое здание от нового отделено крепкой железной дверью, ее и пушкой не прошибешь. В новом замке хранится книга про святого Варфоломея, многие нарочно приезжали в Тург поглядеть эту книжку. А лягушек там вокруг - пропасть. Сколько я их мальчишкой переловил. И подземный ход там тоже есть. Может, кроме меня, никто этого хода и не знает.