Если он не уйдет в ближайшее время, то выдаст себя. Итак, кивнув, Ефраим повернулся и вышел, закрыв за собой дверь. Пусть девчонка-сорванец сама с этим разбирается. Он не хотел драмы и, безусловно, не хотел иметь дело с пятнадцатилетней, которая раздвигала ноги для всех.

Медисон провела пальцем по розовому сердцу. Это коробка Джил. Она, должно быть, схватила ее случайно. Медисон вздохнула, чтобы успокоиться, затем высыпала содержимое коробки на кровать.

Медисон ахнула и закрыла рот рукой. Кто знал, что нужно всего две недели, чтобы так сильно изменить человека?

Она замерла от этой мысли. Джил изменилась или, может быть, Медисон что-то упустила.

Она отодвинула в сторону презервативы, сигареты, остатки спиртного и села. Она стала прокручивать в уме все, что помнила о Джил.

Было не так уж много, потому что Медисон была занята на новой работе и подыскивала жильё для них.

Должно быть что-то, что она упустила. Если Джил действительно была ответственным ребенком, то двух недель было бы недостаточно, чтобы Кенди изменила ее. Нет, Медисон не потерпела неудачу.

Она что-то упустила в какой-то момент, и Джил оступилась. Кенди просто дала толчок такому поведению перед Мэдисон.

До тех пор она просто скрывала это.

– Дерьмо, – пробормотала она.

Медисон взяла пачку презервативов и поморщилась. Часть ее хотела выбросить их, представив, что если у Джил их не будет, то и сексом заниматься она не будет. Это было глупо, так как она уже знала, Джил ненавидит ими пользоваться.

Конечно, если их не будет, она улизнет и будет заниматься сексом без них.

И тогда может возникнуть более серьезная проблема, чем секс в пятнадцать.

Она могла заразиться чем-то или забеременеть. Джил теперь стала как Кенди. Она не должна иметь ребенка. Нет, не было никакого выбора, она бросила презервативы, одежду и телефон обратно в коробку и закрыла ее.

Алкоголь и сигареты совсем другая история. Она взяла все и пошла в ванную. Медисон опустошила бутылки, выбросила сигареты в унитаз и смыла.

Вот так. Через неделю она обыщет комнату Джил как раз, когда та обживётся. До тех пор ей придется внимательно следить за ней. Одно было ясно, Кенди должна уйти.

– Мне очень жаль, мисс. Этот автомобиль свое отслужил. – Эрл, механик "гаража Эрла", вытер вспотевшее грязное лицо, такой же грязной и жирной тряпкой.

– О, нет! – Медисон убрала за плечо свои длинные черные волосы, которые, как все говорили, были, как шелк. До этого момента она не была уверена, хороший или плохой у нее выдался день.

Десять минут назад она бы сказала, что пятьдесят на пятьдесят. Теперь семьдесят пять к двадцати пяти, день плохой.

Ее день начался хорошо. Она надела самую строгую юбку, которая была чуть выше колена и любимую блузку цвета лаванды, которая каким-то образом пережила поездку и не помялась.

Даже осталась горячая вода после того как ее сосед закончил свой получасовой душ. Все эти полчаса она проклинала его.

Джил оделась соответствующим образом после того как бабушка занялась ею. Джошуа был счастлив, и она была в состоянии съесть завтрак, несмотря на нервозность. Ее машина даже завелась с первой попытки.

А потом все стало немного двусмысленным.

У нее работа в очень хорошей школе. Здание было новым. У нее было отличное место для парковки.

Старшим преподавателем была пожилая женщина, которая постоянно улыбалась и класс хорошо проветривался Медисон.

Ее стол был сделан из дуба и полностью закрывал вид снизу, поэтому никто не видел, как она нервно ерзает на стуле.

Всё в ее кабинете было совершенно новым. Ученики уже совсем другая история.

Парни пялились на нее в течение всего дня. Она чувствовала, как их взгляды скользят по ее заду и вниз по ногам. Каждый раз, когда она разговаривала с одним из своих учеников – мужского пола ей нужно было постараться, чтобы удержать их взгляд на её лице, а не на груди. Она не могла понять этого. Юбка не была слишком обтягивающей, на блузке не было декольте.

На самом деле по сравнению с тем, как одеты многие из студенток, ее одежда должна казаться консервативной. Некоторые из девушек в ее классе напомнили ей полуголых фанаток в музыкальных клипах.

Их грудь практически вываливалась из одежды, многие, включая Джил, к ужасу, носили лифчики, увеличивающие грудь.

Они носили стринги и джинсы с заниженной талией, чтобы все видели их трусики. Жуткое зрелище.

Девушки в ее классе, те, что одеты так, чтобы произвести впечатление на мужскую часть населения, сразу же ее возненавидели.

Они смеялись и шептались, когда кто-то из наиболее популярных парней пялился на Медисон. Это раздражало, если не сказать больше.

В итоге она подписывала бумаги только, чтобы следить за кабинетом. Теперь она боялась, отлично.

К ее ужасу, не только ученики бросали на нее взгляды. С учителями было еще хуже.

Мужчины разговаривали с ней, задавали вопросы, но их глаза неподвижно застывали на ее груди.

Это безумие. В середине перерыва она извинилась и вернулась в свой кабинет, чтобы поесть в тишине.

Что случилось с мужчинами? У нее не было такой проблемы в Нью-Мексико. Там все мужчины знали ее.

Она проводила почти все свое свободное время в резервации со своими друзьями. Это было ее убежищем, с тех пор как ей было десять лет.

Они все знали ее и относились как к члену семьи. Хотя изредка у нее там были поклонники.

Медисон встречалась с несколькими мужчинами из племени. Они относились к ней уважительно. Они были ее друзьями и семьей. Они научили ее всему о ех жизни и культуре.

Внимание мужчин из школы было иного характера.

Если бы дома, мужчина так на неё пялился, то как правило, ему хватало ума выглядеть виноватым и пробормотать извинения.

Но не здесь. Здесь все с удовольствием пялились на нее.

Эти мужчины начинали осмотр с лица, и она могла видеть, как они оценивающе, скользили вниз, голодным взглядом.

Наконец, она смирилась с этой ситуацией. Через несколько недель это закончится. Они привыкнут к ней и станут относиться с большим уважением. Она просто должна переждать.

Был один мужчина, который не смотрел на нее так, Ник. Он работал в ее отделе и, казался милым. Обидно то, что он гей. По крайней мере, один мужчина вел себя нормально.

Остальная часть дня, казалось, покатилась по наклонной. Джил – ее младшая сестра – решила произвести фурор.

Она переоделась между завтраком и первым звонком. В бюстгальтер с пуш-апом, высоко задранные стринги, слишком обтягивающую одежду, и накрасилась от души.

Она флиртовала с каждым мальчиком в классе, в классе Медисон. Это было похоже на фильм ужасов. Медисон, конечно, приказала ей оставаться после уроков в течение недели. Ей было не до смеха.

Как же хорошо. Джил нахмурилась за то, что получила выговор перед классом, но не сказала ни слова, умная девочка.

Медисон решила поспешить домой и переодеться, прежде чем искать новую машину. На полпути ее автомобиль начал барахлить. Казалось, ей помогли высшие силы, когда машина заглохла перед "Гаражом Эрла".

Но сейчас она поняла, что они просто дразнили ее. Кто-то смеется над ней нет никаких сомнений.

– Нет надежды?

Эрл засунул зубочистку в рот.

– Никакой. Я удивлен, что она продержалась так долго.

Она вздохнула.

– Я тоже.

Эрл обошел машину, бормоча что-то себе под нос.

– Эрл?

– Да?

– Хочешь эту машину? Можешь разобрать ее и продать по частям.

Он медленно кивнул.

– За сколько?

Она покачала головой.

– Просто забирай. Она твоя.

– Уверены?

– Да.

– Хорошо. – Он улыбнулся ей, обнажая пожелтевшие от табака зубы.

Медисон схватила несколько вещиц и засунула их в рюкзак. Подписав документ и попрощавшись с автомобилем, она решила пройти последние три мили пешком. Ей нужно проветрить голову.