Ефраим открыл глаза и выругался. Крис стоял у его кровати и держал пистолет.

– Опусти его, пока не поранился.

– Конечно. Как только я пойму, что ты не собираешься снова нападать на Медисон я так и быть послушаюсь.

Он оторвал голову от подушки, попытался сесть, но что-то стягивало его руки.

– Какого черта?

На обеих руках были наручники, приковывавшие его к металлической раме кровати.

Четыре пары наручников на каждую руку.

– Тебе не кажется, что ты перестарался?

Он смотрел точно на наручники.

– Оу, я бы сказал, для того, кто стреляет себе в сердце и полностью восстанавливается за пару часов, должен быть скован всеми наручниками, которое только можно найти.

– Где Медисон? Она в порядке?

– Ты имеешь ввиду после того как она вырубилась, когда ты себя застрелил и, конечно давайте не будем забывать про потерю крови? Ага, она замечательно.

– Крис, я не в настроении для всего этого дерьма, скажи мне, где она?

– Ты не веселый. – Он махнул в сторону передней части дома. – После того как выстрелил пистолет, прибежала бабушка. К счастью, Медисон заверила ее, что пистолет, который ты ей дал на сохранение, выстрелил случайно. – Он наклонил голову в бок. – Кстати, ты в большом дерьме перед миссис Бакмен за то, что дал Медисон пистолет.

– Это волнует меня меньше всего, ты мне скажешь?

– Конечно, в любом случае миссис Бакмен или бабушка, как мне разрешено ее называть, – он улыбнулся, – утащила Медисон вниз на праздничную вечеринку-сюрприз по поводу ее дня рождения. Но не беспокойся, я остался и подлатал тебя, в то время как бабушка не приняла бы отказа от Медисон. Мы ей сказали, что я был расстроен из-за того, что меня бросила мама и из-за всей этой ерунды.

– Итак, она в порядке?

– Ага.

– Твоя мама бросила тебя?

– Ага.

– Вот сука. – Ефраиму удалось подтянуться немного выше на подушках.

– Она такая, но не беспокойся, Медисон взяла надо мной шефство.

– Боже помоги нам, – пробормотал Ефраим.

Крис положил пистолет в верхний выдвижной ящик бюро.

– Ты знаешь, что она считает, что ты забыл о ее дне рождения.

– Бля, я не забыл о ее дне рождения.

– Я знаю.

Он стрельнул глазами в Криса.

– Стой, откуда ты знаешь?

Крис округлил глаза так, как будто это было очевидно.

– Я нашел коробочки, когда снимал с тебя одежду.

Ефраим вдруг посмотрел на свое тело и обнаружил, что он был чистым и голым.

– Ты меня помыл?

– Черт, нет! – сказал Крис с отвращением. – Медисон тайком сделала это. Затем она помогла мне отнести тебя в кровать.

– Она ведь не видела коробочки?

– Нет, я положил их тебе под подушку, когда она отвернулась.

– Хорошо, спасибо, – сказал он с облегчением. – Ты не думаешь, что можно было бы меня освободить?

– Извини, мужик, у меня приказ этого не делать. Медисон сказала, что принесет мне огромный кусок пирога, если не буду снимать с тебя наручники.

– Ты оставишь меня в таком положении за пирог? – спросил он ошеломленный от того, что кусок пирога имел такую власть над мальчишкой. Он размышлял было ли это похоже на жажду крови.

– Ну, и ты еще и кровопийца.

– Черт, это Медисон так сказала тебе?

Он кивнул.

– Очень даже хорошо. Я усвоил основы. И буду держать язык за зубами. Вампиры реально существуют. Ты – Страж, и я не совсем понял, какого черта это значит, кроме того, что ты можешь ходить под солнцем и прочее дерьмо.

– Тебе кто-нибудь говорил, что ты слишком много ругаешься?

Он обдумал вопрос.

– Думаю, об этом упоминалось раз или два.

– Что ты хочешь знать?

– Ты ответишь на мои вопросы? – удивился он.

– Взамен, все, что ты услышишь останется между нами тремя.

– Я обещаю.

– Хорошо, тогда спрашивай. – Ефраим попытался поудобнее устроиться.

– Хорошо, эмм, сколько тебе лет?

– Двести шесть.

Крис распахнул глаза.

– Слегка староват, чтобы встречаться с двадцатичетырехлетней, ты так не считаешь?

– Крис. – Одно единственное слово заставило кровь застыть в жилах.

Крис поднял руки как будто сдаваясь.

– Расслабься, большой человек, я просто так ляпнул.

– Если хочешь узнать что-то еще спрашивай быстрее.

– Хммм, где ты родился?

– В Лондоне.

– У тебя нет акцента.

– Я утратил его семьдесят пять лет назад. Следующий.

– Как это произошло с тобой?

– Ты имеешь ввиду как я стал Стражником?

– Да.

– Мой отец был вампиром, а моя мать человеком. Каким-то образом она забеременела мной. Я думаю, что он переживал как она родит, поэтому последние месяцы беременности поил своей кровью. Это сработало. Она выжила, и я выжил.

– Ты родился с клыками?

– Нет! – сказал он, усмехнувшись. – Я был нормальным, немного слабым, не взрослел и выглядел как маленький мальчик, пока не достиг твоего возраста.

– Правда? А что изменилось?

– Я впал в кому.

– На сколько?

– На месяц. Затем, я очнулся и выглядел так как выгляжу сейчас. – Он посмотрел на наручники и криво улыбнулся, – Вообще-то я очнулся в таком же положении: был прикован к кровати после того как укусил служанку.

– То есть я так полагаю, умереть ты не можешь.

– Нет.

– Это все объясняет.

– Объясняет, что?

– Почему ты выстрелил в себя. Ты знал, что не умрешь и поэтому сделал это. Тебе ведь было не сильно больно? – предположил Крис.

– Крис, поверь, мне было очень больно. Я чувствовал каждое малейшее движение этой пули, когда она прорывала мою кожу, грудь, сердце и затем, когда она застряла у меня в позвоночнике. Если бы я был человеком, это была бы мгновенная смерть и безболезненная. Поверь мне, если я тебе скажу, что не хотел бы повторения именно этого события.

– Но ты вырубился!

– Нет, Крис, я не вырубился. Мои глаза могли закрыться, мое тело могло обмякнуть, но я был не полностью без сознания. Я не мог ни на чем вокруг себя сосредоточиться. Когда понял, что ранил ее, я был на начальной стадии жажды крови. Если бы я не среагировал вовремя, пока у меня было небольшое подобие контроля, я бы не сдержался и Медисон бы умерла. Жажда крови не дает мне мыслить ясно. Если я глубоко в жажде крови, единственное, что меня может остановить это кровь или насилие. Когда пуля прошла через меня, мое тело отключилось, но мозг остался затуманенным. Я сознавал все и боль, и запах, и вкус крови Медисон. Время и кровь были единственными вещами, которые удерживали меня от того, чтобы очнуться все еще в жажде крови. Если бы я очнулся, то прямо сейчас громил бы дом разыскивая ее.

Крис присел на край кровати, переваривая то, что говорил Ефраим.

– Ты знал, что будет так больно?

– Да.

– Но ты все же сделал это.

– Да.

– Почему?

– Что значит "почему"?

– Я имею ввиду, почему ты целенаправленно причинил себе столько боли, если знал, как плохо будет?

– Потому что я причинял боль Медисон.

– Почему ты просто не отпустил ее? Я знаю, она сказала, что ее кровь была твоей слабостью и так далее, но если ты знал, что ранишь ее, ты мог бы ее отпустить.

– Нет, во время жажды крови не мог бы. Я себя не контролировал.

– Но ты был в состоянии выстрелить в себя.

– Мне пришлось, пока у меня все еще была маленькая толика контроля над рукой.

Крис посмотрел на дверь спальни.

– Что случилось с теми другими существами? Они были вампирами, да?

– Да, они пришли за моей кровью. Я то, что ты бы назвал Дневной бродяга. Плюс вечная жизнь, как я, полагаю. Они хотели моей крови и это убило их.

– Именно поэтому ты позволил им это сделать.

– Не то чтобы позволил. Они поймали меня в ловушку.

– Ты имеешь ввиду, когда целовал ту шалаву.

Ефраим вздохнул.

– Я никого не целовал.

– Ты уверен? Для меня это выглядело именно так.

– Она думает, что я целовал ее?

Крис встал и прошелся по комнате.

– Не знаю. Она бы не сказала мне, что думает по поводу случившегося.