Собирались долго, по-русски. 20 сентября 1776 года Муравьев сообщал в Москву сестре, что «на днях» Львов едет в Париж, Мадрид и Лондон; отпуск в сенате Соймонов и Хемницер получили с 26 октября, но выехали значительно позже. Лишь в январе добрались до Дрездена. Задуманный маршрут переменился: ограничились только Германией, Голландией и Францией!

Быстро проехали Кёльн, Лейпциг, Франкфурт-на-Майпе, голландский город Нимвееген. До нас дошел «Дневник путешествия по Западной Европе 1777 года» Хемницера, в котором он делал отметки, где и когда они были, с кем встретились, что осматривали, какие посещали театры¹¹. Между строк, скупых, почти протокольных, просачивается неудержимая жажда все рассмотреть, все изведать, познать.

Прежде всего - города, их площади, улицы и дома, бульвары и парки. Три дня в Амстердаме. Ост-Индский дом, воздвигнутый в 1606 году Хендриком де Кейсером.

Могучее здание ратуши - создание Якоба ван Кампена. Скульптуры Артуса Квеллинуса старшего, его настенные барельефы, бронзовые фигуры на фронтонах, мощные, изящные и в то же время помпезные. Это одно из сильнейших впечатлений в начале поездки.

Лейден, Роттердам, Моне, французский Валансьен - все это мимо, мимо, скорей! Скорей - к Парижу!

Вот наконец и Париж - 19 февраля.

Поселились в отеле «Монпансье», но настолько дорогом, что через сутки перебрались в другой, недалеко от грозной Бастилии. Отсюда рукой подать до Пале-Рояля, до Сены и Тюильри, до Елисейских полей. В день прибытия, изнуренные дорогой, никуда не ходили. Но утром - на улицы! На бульвары!

Бульвар Капуцинов и посреди - площадь Оперы с грандиозным зданием «Национальной академии музыки»; отсюда вид на Вандомскуго площадь. Через день после официальных визитов - Сен-Жерменская ярмарка, а еще через день - Пале-Рояль, дворец, воздвигнутый кардиналом Ришелье.

Посещают Тюильри, «Отель Инвалидов». «Церковь лучшая, какую видеть можно», - записывает лаконично Хемницер. Высокий купол собора Инвалидов, возведенного в 1706 году Жюлем Ардуэном-Мансаром, виднеется издалека. Над мощным двухъярусным корпусом с высоким порталом - стройный барабан, на котором зиждется купол, увенчанный световым фонарем и шпилем.

И еще одно здание должно было оставить заметный след в их памяти: загородный королевский замок Марли, в одной миле от Версаля. Небольшой сравнительно дворец напоминал виллу Ротонду Палладио в Виченце.

Львов внимательно присматривался к французским регулярным садово-парковым планировкам. В первые же дни спутники катаются по Булонскому лесу. Там они посещают «ристалище» Лонгшамп. На Елисейских полях, находящихся рядом с парком Тюильри на берегу Сены, Хемницера пленило здание Колизея с круглым залом, сплошь увешанным зеркалами. Побывали в парке Сен-Клу, где видели «каскаду пущенную», посетили «сад подземельный», были в королевском Ботаническом саду. Наиболее изощренную систему фонтанов наблюдали в созданном Андре Ленотром грандиозном парке Версаля, стяжавшем мировую славу.

Какая фантазия!.. Бассейны красного мрамора, бассейны «Латона», «Нептун», Швейцарское озеро, бассейн «Аполлон» с выходящим из него грандиозным Крестовым каналом. Высота бьющей воды достигала двадцати трех метров. Полный запуск фонтанов разрешался только раз в месяц и собирал громадные толпы людей. Сначала били «Малые фонтаны», следом «Большие». Вечерами и ночью - праздники с пушечной пальбой и фейерверком.

Кроме волшебного зрелища хитроумных каскадов интересовали их секреты механизмов, то есть как, какими средствами достигаются такие чудеса движения воды. Они поехали в Люсьен, в поместье графини Дю Барри, чтобы осмотреть на Сене водяную машину, доставляющую воду для фонтанов Версаля. «Она построена... тому назад 105 лет; ...выколи глаза от зависти, чтобы в других местах подобной машины не было. На реке находятся 4 колеса, которые, воду черпая из реки, выливают ее в первый на реке бассейн и нажимают ее вверх сквозь трубы в другие бассейны, коих всех от реки до Версалии три. В том бассейне, где мы были, 65 насосов, кои эту воду нажимают вверх к Версалии и прочим местам». Посетили они также великолепный сад Люксембургского дворца, построенного в 1620 году для Марии Медичи. Большое впечатление на них произвела картинная галерея Люксембургского дворца. Хемницер писал краткие отзывы от себя, то есть от своего собственного имени, но во многих высказываниях его ощущается несомненно влияние младшего друга. Знаменательно, что значительно позже в письме из Турции Хемницер после осмотра храма святой Софии в Константинополе признавался Львову: «Глаза мои видели бы больше, есть ли бы твои глаза тут случились»¹².

В 1777 году после посещения галереи Хемницер записывает: «Картина, примечания достойная между множества славнейших мастеров картин, - распятие, писанное Рубенсом во весь рост: Богоматерь в сокрушенном отчаянии по правую сторону, а Мария Магдалина по другую. Лица их изображены совершенными в сем страдании и такими, какими видится лицо, совершенно расплаканное и коего черты совсем тогда изменены бывают. ...Отсюда пошли в комнаты, ведущие к галерее Рубенсовой, изображающей всю историю Генриха Четвертого». И в другом месте опять упоминает «галерею славного Рубенса».

И в то же время обожествляемый впоследствии Рафаэль, творчество которого приравнивалось Львовым к «волшебству», представлен в записях Хемницера лишь схематическим описанием картины Богородицы, «подводящей Христа к Ивану Крестителю» и кратким упоминанием о «Снятии с креста».

Так же мимоходом упомянуто полотно «Явление Христа к Марии Магдалине» знаменитого Агостино Карраччи (1558-1602) и картина «Усекновение главы Иоанна Предтечи» Симона Вуэ (1590-1649), придворного живописца Людовика XIII, последователя итальянской школы, автора цветных рисунков для гобеленов. И тут же отмечена серия из четырнадцати картин, изображающих приключения Энея кисти Антуана Куапеля (1661-1722), последователя новейшей «галантной» живописи во Франции.

В записках отмечены плафоны Пьера Миньяра (1612-1695) в пригородном замке Сен-Клу, а также знаменитые росписи Шарля Лебрена (1619-1690), изображающие легендарную историю подвигов Людовика XIV.

Русские путешественники обратили внимание и на полотно фламандского живописца Якоба Иорданса (1583-1678) «такой величины, где представлены лица в совершенный рост, изображая изгнание из храма торгующих в нем: образы лиц и действия совершенны». Им импонирует грандиозный конный монумент Людовика XIV в центре площади Вандома. Их воображение покорил саркофаг из каррарского мрамора над прахом кардинала Ришелье в его мавзолее при храме академии Сорбонны, созданный Франсуа Жирардоном (1628-1715). Хемницер подробно описывает фигуру властителя, умирающего в объятиях Закона, в то время как у его ног, на цоколе монумента, плачет Наука.

При посещении церкви Сэн-Рош Хемницер отмечает «Благовещение из мрамора» - скульптуру Этьена Фальконе, любимого друга Дидро.

Общение с художниками было в характере энергичного, инициативного Хемницера. Находясь во власти идей русского сентиментализма, он заводит знакомство с очень модным в те годы Жаном-Батистом Грезом (1725-1805). Пять картин, которые Грез показал им, были написаны на бытовые темы. Творчеством Греза восхищался Дидро, а он в те дни был законодателем вкуса. Дважды посещали петербуржцы французского художника-реставратора картин и плафонов Пико. Поражаясь тонкости его мастерства, Хемницер описывал технологию очистки картин от позднейших наслоений.

Всякая «техника» глубоко интересовала путешественников. Хемницер рассказывает о комнате во дворце герцога Шартра, где кровать особым механизмом убиралась в люк на полу, а зеркало отодвигалось в сторону и открывалось перспективное изображение сада, античных зданий, египетских пирамид, гробниц, пещер, руин и «олимпийских игр». Занимало их также в театре Версаля особое устройство, с помощью которого партер за короткое время превращался в маскарадный зал.

Всякие «новости» приковывали к себе внимание спутников, дразнили воображение. С детской непосредственностью они увлекались смотром войск в Булонском лесу, а позднее в Гааге - сменой караулов. Спутников забавлял обычай встречать появление короля грохотом литавров и труб; на специальных местах «за балясами» они присутствуют на ритуале «открытого» воскресного ужина короля в парадной столовой Версаля. Посетили они Версальский зверинец с редчайшими животными, где удивлялись полосатому ослу - зебре, - Хемницер подробно описывал его.