За восемь лет ссылки Салтыков повидал многое, столкнулся со множеством безобразий. «Провинциальная жизнь великая школа, но школа очень грязная», — писал Салтыков 22 декабря 1852 года брату Дмитрию. И эту школу он с честью прошел, не запятнав своей совести, познав всю глубину народных страданий, произвол и беззаконие царских властей.

Салтыков развернул невиданный доселе обывателями фронт борьбы со взяточничеством, злоупотреблениями властью. Он лично сам ревизует уездные учреждения, отдает под суд чиновников, не считаясь с их рангом, тем более что губернатор полностью доверял ему. Салтыкова до глубины души возмущали не только злоупотребления властей, но и равнодушие и терпимость к ним обывателей. Отчеты и доклады Салтыкова своему начальству полны гнева и протеста против увиденного, фактов и умозаключений, которые затем послужили основой первой сатирической книги — «Губернские очерки». Материал этой книги собирался в Вятке, потому так быстро, сразу после возвращения из ссылки, стала она печататься. Многие факты легли и в основу рассказов Щедрина 50-60-х годов.

Уже в Вятке Салтыков открыто выступил защитником крепостного крестьянства и остался им в течение всей службы на высоких чиновничьих постах. Но возможности одинокого борца с произволом были весьма ограниченны. В одной из записок к министру после возвращения из ссылки Салтыков так характеризовал суть государственной системы самодержавия: «В провинции существует не действие, а произвол полицейской власти, совершенно убежденной, что не она существует для народа, а народ для нее».

В Вятке познакомился Салтыков и с его будущей женой — Елизаветой Аполлоновной Болтиной, дочерью вятского вице-губернатора. Женился он на ней в 1856 году. Любил ее всю жизнь, но счастья и взаимопонимания между ними не было. Красивая, но не разделяющая его интересов светская женщина не стала единомышленником и другом великого сатирика.

Разрешение о возвращении из ссылки Салтыков получил только после смерти Николая I. В начале января 1856 года он вернулся в Петербург, и уже через несколько месяцев прогрессивная Россия узнала имя «нового» писателя — бесстрашного обличителя самодержавно-крепостнического государства. «Н. Щедрин» — впервые подписал Салтыков свое произведение таким псевдонимом. Это были «Губернские очерки», напечатанные в журнале «Русский вестник».

«Губернские очерки» открыли новый этап в творчестве Салтыкова. На смену отвлеченным, утопическим мечтам о справедливости, юношеским порывам к протесту теперь пришло суровое изображение правды жизни, резкая критика бюрократического аппарата самодержавия. Герои очерков были взяты Щедриным из жизни, изображены обстоятельства, в которых творится «произвол полицейской власти, совершенно убежденной, что не она существует для народа, а народ для нее».

В «Губернских очерках» он создал широкую галерею типов дореформенного царского чиновничества, дворянства, нарождающейся буржуазии. Живоглоты, чиновники-грабители фейеры, купцы хрептюгины, крепостники-помещики, полоумные аристократы чебылкины, пошлые мещане — обыватели города Крутогорска — все они порождение самодержавно-крепостнической системы. Город Крутогорск, вокруг которого развертываются события, воплощает в себе типические черты царской России. И хотя Щедрин не указывает еще путей борьбы со злом, хотя простые люди изображены не в тяжком груде, а на богомолье, в странствиях и остроге, вся книга звучит гимном порабощенному народу, протестом против его долготерпения.

Уже в этом первом сатирическом произведении Щедрин начинает борьбу с дворянским либерализмом, высмеивает пустословие дворянских «талантливых натур».

«Губернские очерки» вызвали большие споры в различных литературных лагерях. Подлинный политический смысл этого произведения по-настоящему оценили Чернышевский и Добролюбов. Их статьи имели решающее значение и для дальнейшего творческого развития писателя. Чернышевский так сказал об особенностях таланта Щедрина: «Он писатель по преимуществу скорбный и негодующий».

Щедрин продолжал традиции гоголевской сатиры, но уже в «Губернских очерках» он в социальных выводах идет дальше Гоголя. «Никто, — пишет Чернышевский, — не карал наших общественных пороков словом более горьким, не выставлял наших общественных язв с большей беспощадностью».

Добролюбов в своей статье разбирает, главным образом, метод, которым Щедрин пользуется, изображая либералов и народ, и приходит к заключению, что Щедрин «любит этот народ» и «защищает его от разного рода талантливых натур», то есть либеральных болтунов.

Чернышевский и Добролюбов провели резкую грань между либеральным «обличительством», которое было модным в литературе тех лет, и подлинной сатирой «Губернских очерков» Щедрина.

В этом произведении определилась не только идейная, но и жанровая особенность творчества Салтыкова-Щедрина. Он первым в русской литературе создал цикл сатирических очерков.

[ПОВЕСТЬ «ЗАПУТАННОЕ ДЕЛО»] ПОЛНА «ЖИВОГО, ДО БОЛИ СЕРДЕЧНОЙ ПРОЧУВСТВОВАННОГО ОТНОШЕНИЯ К БЕДНОМУ ЧЕЛОВЕЧЕСТВУ... БУДИТ В ВАС ЧЕЛОВЕЧЕСКОЕ ЧУВСТВО И МУЖЕСТВЕННУЮ МЫСЛЬ».

Н. А. Добролюбов. «Забитые люди»

«ЗАПУТАННОЕ ДЕЛО».

Рисунок Т. Занегина. 1938

ДЕЛО III ОТДЕЛЕНИЯ О

ССЫЛКЕ М. Е. САЛТЫКОВА

В ВЯТКУ. 1848

КАНЦЕЛЯРИЯ НА НЕВСКОМ ПРОСПЕКТЕ.

Рисунок Т. Занегина. 1938

АРСЕНАЛЬНАЯ ГАУПТВАХТА В ПЕТЕРБУРГЕ, ГДЕ НАХОДИЛСЯ

ПОД АРЕСТОМ М. Е. САЛТЫКОВ В АПРЕЛЕ 1848 ГОДА.

В ГОРОДЕ ГЛУПОВЕ

Почти десять лет (с 1858 по 1868 год с небольшим перерывом) Салтыков-Щед рин провел на государственной службе. Был вице губернатором в Твери и Рязани, председателем Казенной палаты в Пензе, Туле и Рязани.

По натуре своей Салтыков не мог стоять в сторон! от политической деятельности, на каждое новое мест< он ехал с желанием активно действовать. Приня! дела в Рязани, Салтыков сразу же заявил чинов никам: «Я не дам в обиду мужика! Будет с него господа! Очень слишком даже будет!» Началас непримиримая борьба со злоупотреблениями чинов ников и помещиков. Это восстановило против не подкупного вице-губернатора все «высшее общество губернии. В Петербург полетели жалобы, доносы.

Решительный и требовательный, не терпящий ни какого подхалимства, Салтыков был прям и резок вышестоящим начальством. Вскоре в губернии ви це-губернатора Салтыкова стали называть «вице Робеспьером».

Люди, близко знавшие Салтыкова, с уважение; говорили, что в службу, как и в литературу, о вкладывал всю свою страстную душу. Этот внешн суровый человек горел, волновался, бушевал по пс воду всякой, даже самой малой несправедливосп

«Он и там вносил в дело ту же прямоту, ту ж искренность, страстность и ничем не подкупную ч* стность, какими отличался в литературе...» — писа позже сотрудник «Отечественных записок Н. С. Кривенко. Некоторые бумаги Салтыкова случалось прочитывать царю при рассмотрении разных дел, царь обратил на них внимание и выразил недовольство их «слишком мрачным тоном».

То обстоятельство, что Салтыков оставался на службе в канун крестьянской реформы и в первые годы после отмены крепостного права, сыграло для его творчества не меньшую роль, чем вятская ссылка, обогатившая его глубоким знанием народной жизни.