«Александр Н. к. ш. п.»
Первым в большое плавание отважился пуститься Миша Яковлев. Он переписал свои басни в особую тетрадь и послал её в журнал «Вестник Европы». При этом просил издателя скрыть от публики имя сочинителя.
Время шло, басни не появлялись. Ехидный Илличевский написал эпиграмму «Уваженная скромность»:
Нагромоздивши басен том,
Клеон давай пускать в журнал свои тетради,
Прося из скромности издателя о том,
Чтоб имени его не выставлял в печати.
Издатель скромностью такою тронут был,
И имя он, и басни — скрыл.
Басни Яковлева так и не увидели света.
Удачнее оказалась попытка Дельвига. Его стихотворение «На взятие Парижа», за подписью «Руской», появилось в двенадцатом номере «Вестника Европы» в июне 1814 года.
Первое стихотворение Пушкина увидело свет при не совсем обычных обстоятельствах. Очевидно, Дельвиг, посылая в журнал своё стихотворение, посоветовался с товарищами и потихоньку от Пушкина отправил заодно и его стихотворение «К другу стихотворцу».
Вскоре ничего не подозревавший Пушкин зашёл в Газетную комнату, взял свежий номер «Вестника Европы» и с изумлением прочитал:
«От издателя: Просим сочинителя присланной в „Вестник Европы“ пьесы, под названием „К другу стихотворцу“, как всех других сочинителей, объявить нам своё имя, ибо мы поставили себе законом: не печатать тех сочинений, которых авторы не сообщили нам своего имени и адреса».
Так Пушкин узнал о проделке друзей.
Предатели-друзья
Невинное творенье
Украдкой в город шлют
И плод уединенья
Тисненью предают.
Стихотворение «К другу стихотворцу» было напечатано в № 13 «Вестника Европы» за 1814 год. Внизу стояла подпись: «Александр Н. к. ш. п.» Пушкин написал свою фамилию наоборот и выпустил из неё все гласные.
Теперь он частенько, заходя в Газетную комнату, как бы невзначай брал заветный номер «Вестника Европы», открывал десятую страницу. Его стихотворение напечатано…
Товарищи допытывались: кто такой Арист, его друг-стихотворец, которого он уговаривает не писать стихов, не вступать на путь поэта? Кюхельбекер? Возможно, что и он. Да и не он один, а все, кто лезет на Парнас за лаврами, забыв, что там растёт и крапива.
Писать хорошие стихи непросто. Пусть даже Аристу — его другу-стихотворцу — удастся стать писателем. Что ждёт его? Богатство, слава, жизнь спокойная и приятная? Нимало. Нищета и страдания — вот участь писателей.
Катится мимо их Фортуны колесо;
Родился наг и наг ступает в гроб Руссо;
Камоэнс[5] с нищими постелю разделяет;
Костров на чердаке безвестно умирает.
Руками чуждыми могиле предан он:
Их жизнь — ряд горестей, гремяща слава — сон.
Ариста не убеждают эти доводы. Он резонно замечает, что странно отговаривать от писания стихов при помощи тех же стихов. Тогда автор рассказывает ему притчу про деревенского старика священника:
В деревне, помнится, с мирянами простыми,
Священник пожилой и с кудрями седыми,
В миру с соседями, в чести, довольстве жил
И первым мудрецом у всех издáвна слыл.
Однажды, осушив бутылки и стаканы,
Со свадьбы, под вечер, он шёл немного пьяный;
Попалися ему навстречу мужики.
«Послушай, батюшка, — сказали простяки, —
Настави грешных нас — ты пить ведь запрещаешь,
Быть трезвым всякому всегда повелеваешь,
И верим мы тебе; да что ж сегодня сам…» —
«Послушайте, — сказал священник мужикам, —
Как в церкви вас учу, так вы и поступайте,
Живите хорошо, а мне — не подражайте».
Таков был ответ другу-стихотворцу. Пушкин не оправдывал себя, но другим советовал ему не подражать.
В том же 1814 году в журнале «Вестник Европы» были напечатаны одно за другим четыре его стихотворения.