Всю ночь проворочался, обдумывая слова Курта, выходило, что он прав по всем пунктам. Но, немецкий прагматизм адвоката, не нашёл поддержки в моём лице. Его не разыгрывали, назначая, как они считают, минимальную цену, не убивали своим равнодушием, не возносили на небо, чтобы сбросить назад, не забирали душу, без права на возврат. Я сделаю всё возможное, чтобы Алан не узнал о ребёнке, уеду за границу, оформлю фиктивный брак, я буду играть на опережение. Я предупреждён значит, вооружён. Завтра с утра меня ждёт семейный доктор. Я очень надеюсь, что смогу забеременеть с первого раза, считается, что со своим истинным - это вполне реально.

Мне все твердят: «Не играй с любовью!», ну что вы, господа, мои игры закончились в семь лет, до семнадцати я выживал, как мог, в доме моих «родителей». Сейчас у меня есть любящая семья, которая никогда не оставит меня без поддержки. А что есть у тебя, Алан, амбиции твоего отца, так подавись ими!

* * *

Всё утро понедельника я провёл в клинике доктора Гаспара, сдал все необходимые анализы, получил консультацию по беременности. Оказалось, что мой цикл нарушился, начавшись раньше на два дня, как пояснил доктор: « Такое случается очень часто, тем более, если омега встретил свою пару». Сегодня первый день, значит, в четверг наступит оптимальный срок для зачатия, точнее в ночь с четверга на пятницу. Анализы были отличные, гарантирующие почти стопроцентный результат. Врач, поддавшись на уговоры и моё страстное желание посетить в четверг премьеру оперы Энгельберта Хумпердинка «Гензель и Гретель», выписал чудесные пилюли. Только истинный меломан может понять желание омеги, отправиться на столь долгожданную премьеру, во время начавшегося цикла. Я нашел родственную душу в лице доктора Гаспара. А замечательный препарат, выписанный им, поможет мне избежать не нужных последствий во время свидания с Аланом, приглушив симптомы, а также, обеспечив стопроцентную беременность, вот такой вот «побочный» эффект.

В понедельник идти в университет смысла не было, поэтому, с чистой совестью прогуляв лекции, оправился в мастерскую к Андрэ. Там меня ждал, давно готовый вечерний наряд, для грядущего посещения Гранд-Опера. Даже, если Дюпон не сможет достать билеты на премьеру, в чём я просто уверен, у меня они давно на руках, хотел сходить с Марком, я не собираюсь отказывать себе в удовольствии. Андрэ встретил меня с распростёртыми объятьями, впрочем, как всегда, рассказал о состоявшемся ужине с семьёй Тениси. Поделился своими впечатлениями об «омеге» Марка, кстати, Майкл ему очень понравился, а непоседа Николя привёл в полный восторг всю семью Лангре. Омега рассказал о своих переживаниях по поводу того, что единственный бета в их семье, мог остаться без пары. Теперь они счастливы за младшего брата. Вечером долго болтал по телефону с Марком, затем с Алексом, завалился спать возбуждённым и неудовлетворённым. И это только первый день цикла, ты мне за всё ответишь, Алан, дай только добраться до тебя!

Сегодня вторник, приняв прописанные Гаспаром таблетки, поехал в университет. Чувствую себя легендарным омегой из племени амазонов, отправившимся на охоту за альфой. Ради такого случая я даже приоделся, изменив своему обычному стилю. Надел зауженные джинсы, заправив их в светло-серые сапоги на шнуровке, поверх футболки натянул облегающий белый свитер тонкой вязки с высоким воротом, отделанный кожаными вставками, дополнив гардероб курткой из натуральной замши под цвет сапог, свои длинные волосы забрал в высокий хвост. Утром, Майкл с Марком, увидев меня на университетской парковке, даже присвистнули. Альфа, обращаясь шёпотом к Марку, сказал: «П***ц Дюпону», но я услышал и полностью с ним солидарен. Готье вышел на тропу войны, он страшно зол и возбуждён.

* * *

Сижу на широком подоконнике, напротив аудитории Алекса, жду друга, сегодня он ночует у меня, с ответным визитом. Перечитываю «Демона» М. Ю. Лермонтова, увлёкся настолько, что снова пропустил появление Алана.

- Привет! – он трогает меня за руку. От неожиданности роняю сборник любимого поэта на пол. Альфа поднимает его, усаживается напротив меня.

- Здравствуй, Алан. – Протягиваю руку за своей собственностью.

Ходят тут всякие французы, потом поэты пропадают. Он не спешит отдавать книгу, листает, пытается что-то прочитать. Ну-ну, удиви меня знанием русского, полиглот.

- Это на русском? – спрашивает он.

Киваю в ответ.

- Ты знаешь язык Пушкина?

- Мой дедушка-омега был из семьи русских эмигрантов, - отвечаю, решив не скрывать от Алана информацию о себе, но только ту, о которой он сам меня спросит, - и это не Пушкин, но тоже замечательный поэт - Михаил Лермонтов.

- Прочтёшь? – просит альфа, протягивая мне сборник.

Открыв книгу на первой попавшейся странице, смотрю на стихотворение, символично, однако. Начинаю читать:

«В простосердечии невежды

Короче знать я вас желал,

Но эти сладкие надежды

Теперь я вовсе потерял.

Без вас хочу сказать вам много,

При вас я слушать вас хочу,

Но молча вы глядите строго,