«Деревня»
В Ленинграде на набережной реки Фонтанки близ Летнего сада и сейчас стоит красивый особняк с четырьмя колоннами. Когда-то, в десятых годах XIX века, верхний этаж особняка занимали два брата Тургеневы — Александр и Николай. Старший — Александр Иванович, крупный чиновник, историк по образованию, собирал старинные рукописи и книги, интересовался литературой. Был он, что называется, «добрый малый» — добродушный, общительный, любитель вкусно поесть, потанцевать на балах, с улыбкой подремать в учёном собрании. Перед братом Николаем благоговел. Тот был иной — серьёзный, сосредоточенный, всецело преданный своим политическим идеалам. Учёный-экономист, Николай Иванович, или, как его называли за хромоту — «хромой Тургенев», ненавидел крепостничество. Чтобы бороться за свои идеалы, вступил он в тайный «Союз благоденствия».
Часто по вечерам в обширной холостяцкой квартире Тургеневых собирались молодые вольнодумцы. Один из них — Н. И. Кривцов — записал в своём дневнике: «Вечером я был у Тургеневых, где был молодой Пушкин, исполненный ума и обещающий ещё больше в будущем».
Пушкин знал Тургеневых с детства. Ведь это Александр Иванович помог определить его в Царскосельский лицей.
Окончив ученье, поэт постоянно бывал у своих старших друзей. Его куда сильнее, чем модные залы, привлекали дружеские сходки вольнодумцев —
Где ум кипит, где в мыслях волен я,
Где спорю вслух, где чувствую живее,
И где мы все — прекрасного друзья.
Жадно вслушивался юный Пушкин в гневные речи будущих декабристов. В стране аракчеевщина.
Сам народ поёт в своих песнях:
Ты, Ракчеев господин,
Всю Россию разорил,
Бедных людей прослезил,
Солдат гладом поморил.
Военные поселения, издевательства над простым человеком, избиения солдат и крестьян, тиранство помещиков и это гнусное рабство, постыдная торговля людьми…
Правда, при Александре I было запрещено печатать в «Санкт-Петербургских ведомостях» объявления о продаже крепостных людей без земли, но это ловко обходили. Вместо «дворовый человек доброго поведения 45 лет и здоровая, видная собою крепостная девка, умеющая плести кружева, продаются» — печатали: «отпускаются в услужение». И все понимали, что это значило. Торговля людьми процветала.
И вот летом 1819 года, приехав в Михайловское, Пушкин, друг декабристов, друг Николая Тургенева, увидел крепостную деревню иными глазами, чем прежде.
Кроме холмов, лугов и рощ, он увидел здесь «барство дикое» и «рабство тощее» — произвол помещиков и ужасающую нищету и бесправие крестьян.
Повсюду вокруг Михайловского раскинулись большие и маленькие поместья, где владельцы крепостных душ самовластно управляли своими рабами, чинили суд и расправу.
На сходках декабристов много говорилось о жестокосердии помещиков. Но как бледнели даже самые страшные рассказы перед действительной жизнью! Вот они — псковские мужики… Изнурённые, в жалкой одежде. Вот их труд — беспросветный и тяжкий. И так до могилы. А их господа? Те, кто волен в их жизни и смерти? Какое невежество! Какая жестокость и дикость!
Один (это «добрый» помещик) заставляет крепостного человека не спать и будить его, барина, среди ночи: ведь так приятно засыпать снова! Второй — велит выдрать на конюшне повара за невкусный пирог. Третий отдаёт на растерзание собакам крепостную девушку — она не захотела быть его фавориткой. Четвёртый… Да разве всех перечтёшь!
Пушкин знал тогда помещика, который задался целью разорить своих крестьян. За три года он превратил их в нищих. У крестьянина не было ничего своего. «Он, — рассказывал Пушкин, — пахал барскою сохою, запряжённой барскою клячею, скот его был весь продан… Он садился за спартанскую трапезу на барском дворе; дома не имел он ни штей, ни хлеба…»
Крестьяне убили своего мучителя-барина. Но сколько оставалось таких же других!
Как раз в то время, когда Пушкин приехал в Михайловское, в близлежащем Порховском уезде помещик Баранов засёк насмерть своего крепостного Григория Иванова.
Всё это обступило поэта в Михайловском, глубоко взволновало. Ему стали понятны слова Николая Тургенева, что в деревне невозможно спокойно наслаждаться природой, — всё отравляет «нечестивое рабство».
Свои мысли, чувства, впечатления Пушкин высказал в стихотворении «Деревня».
В первой его части описана деревенская природа. Это природа Михайловского:
Везде передо мной подвижные картины:
Здесь вижу двух озёр лазурные равнины,
Где парус рыбаря белеет иногда,
За ними ряд холмов и нивы полосаты.
Вдали рассыпанные хаты,
На влажных берегах бродящие стада,
Овины дымные и мельницы крилаты…
Всё в этом описании точно: и «лазурные равнины» двух озёр — Маленца и Кучане, и широкая холмистая долина с лугами и нивами, далеко уходящая к самому горизонту, и стада на влажных берегах Сороти.
Эти «подвижные картины» и сейчас открываются с михайловского холма.
Пейзаж полон прелести и гармонии. А жизнь крепостного крестьянина, того, кто возделывает нивы, пасёт стада? Там иное.
Но мысль ужасная здесь душу омрачает:
Среди цветущих нив и гор
Друг человечества печально замечает
Везде невежества убийственный позор.
Не видя слёз, не внемля стона,
На пагубу людей избранное судьбой,
Здесь барство дикое, без чувства, без закона,
Присвоило себе насильственной лозой
И труд, и собственность, и время земледельца.
Склонясь на чуждый плуг, покорствуя бичам,
Здесь рабство тощее влачится по браздам
Неумолимого владельца.
Здесь тягостный ярем до гроба все влекут,
Надежд и склонностей в душе питать не смея,
Здесь девы юные цветут
Для прихоти бесчувственной злодея…
Пушкин ничего не придумал, не преувеличил. Он только в гневных стихах запечатлел то, что, как язва, разъедало Россию на всём необъятном пространстве от Петербурга до Камчатки.
Псковская деревня дала жизненные наблюдения, конкретные факты. Жестокость и произвол помещиков-крепостников, которые Пушкин заклеймил в стихотворении «Деревня», в кружке Тургеневых так и называли «псковское хамство».
Летом 1819 года Пушкин пробыл в Михайловском месяц. В середине августа он уже вернулся в Петербург.
Александр Иванович Тургенев сообщал своему младшему брату Сергею: «Пушкин возвратился из деревни, которую описал».
Появиться в печати «Деревня» не могла. Но она ходила по рукам в бесчисленных списках.
Когда царь Александр I прочитал один из них, он сперва попросил поблагодарить Пушкина «за добрые чувства», но вскоре раздражённо заявил директору Царскосельского лицея Е. А. Энгельгардту: «Пушкина надобно сослать в Сибирь. Он наводнил всю Россию возмутительными стихами; вся молодёжь наизусть их читает».
Над вольнолюбивым автором «Деревни» собирались тучи.
Заступничество влиятельных друзей избавило Пушкина от Сибири. Но царь не простил его.
Поэт был выслан на юг. Его отправили к генералу Инзову, при котором он служил в Кишинёве, затем перевели в Одессу под начальство генерал-губернатора Новороссийского края графа Воронцова.
Пять лет провёл Пушкин вдали от Михайловского.
Он и не предполагал, что вернётся сюда не по собственной воле.