Мегги со знанием дела кивала: ну да, какой же лес без эльфов, делала большие глаза и фыркала над приключениями незадачливых дровосеков, которые бежали из лесу, сломя голову и теряя топоры.

— Я охочусь в лесу на вепрей, по-моему, эльфы это поощряют, потому что дикие свиньи подрывают деревья.

Девушка немедленно озаботилась популяцией вепрей. У них такие миленькие полосатенькие поросята.

— Это грозный противник! — возмущался Майкл. — Охотничьи трофеи моей семьи вы успеете посмотреть в замке.

— Где же ваши друзья? — лукаво спросила Маргарет.

— Я не лгун, они на теннисном турнире, но вы устали с дороги, я представлю вам их за ужином.

Мегги еще раз окинула безмятежный и такой комфортный замок, совсем не похожий на унылое жилище Свемпов.

— Удивительное место, — прошептала она.

— Вы правы, — Майкл взял девушку за руку и посмотрел ей в глаза. — Но для любителей истинных приключений один выход — роща Духов.. и он найдет, что искал.

Маргарет вздрогнула.

— Мне нужно искать, — ее глаза наполнились слезами: Норма, сэр Чарльз, суровая Хелен — все пронеслись у нее перед глазами, и мир вокруг вмиг потерял свою привлекательность, как во время солнечного затмения.

— Потом, — умоляли глаза Майкла.

Опершись о руку герцога Хобстерского, она вступила в замок.

Традиционный вопрос, что надеть, остро не стоял: Мегги имела при себе багаж, а общество, перед которым необходимо предстать, вряд ли особо отличалось от ее привычного округа. Разве что обаятельный Майкл не стал бы окружать себя скучными и погруженными в осознание собственной значимости персонами, которых обычно примечала леди Хелен.

Распятье Хелен было оставлено в шкатулке, а его место занял кулончик со знаком зодиака. «Какая безвкусица, - сказала бы моя мать», — подумала Мегги и глазами вернулась к серебряной погремушке, перекочевавшей в шкатулку. Легкий сквозняк коснулся волос, и Маргарет показалось, что за ее спиной кто-то быстро пересек комнату.

— Норма? — негромко позвала она, но ответа не последовало. Стало прохладно и неуютно среди нарядной комнаты. «Кто это был? Если не Норма, то кто? .. Я что, теперь свои привидения за собой вожу? Какая чушь… А вот эти сережки подойдут к моему платью…».

В зале на секунду воцарилась тишина, когда леди Маргарет Свемп вошла в столовую.

Опустив глаза, как и полагалось, по мнению Хелен, леди из приличного общества, оказавшейся среди незнакомых людей, она скромно присела на кончик стула, любезно отодвинутого Майклом Хобстером. Пробыв в таком положении положенные тридцать секунд, она обвела сияющим взглядом изысканное общество. Увиденное пришлось ей по вкусу, среди присутствующих находились разные люди, их объединяло одно: они были молоды и жизнерадостны.

Мегги обнаружила, что без указаний леди Хелен, как себя вести, с кем и о чем разговаривать, а также без ее едких замечаний относительно одежды, манер и осанки можно получить удовольствие от общения. Не надо, тоскливо посматривая на часы, ждать пока закончится мероприятие, обливаясь холодным потом при мысли, что ее не так поймут. «Кажется, сегодня я сказала больше слов, чем за всю предыдущую жизнь!» — с удивлением подумала она. Местное общество Мегги стало намного ближе, чем ее старые знакомцы: «Тут никто не прерывает разговоры, когда я подхожу, и тем более, не шепчется за моей спиной. Все сами подходят и хотят услышать, что я скажу — прямо чудеса, какая-то магия!»

— Друзья мои, — захмелевшим голосом воззвал сэр Джейк Ферискл. — Я предлагаю совершить романтическую прогулку на чердак этого замка. Сэр Майкл утверждает, что человеческая нога не ступала там со времен таинственного исчезновения герцога Хобстерского, то есть, уже в течение четырехсот лет!

Все ответили одобрительными возгласами и, прихватив с собой свечи, начали шумно подниматься по лестнице.

Маргарет задержалась внизу.

— Они сожгут ваш прекрасный замок! — со смехом сказала она Майклу.

— Как вы разгадали мой невинный обман? — изумился герцог Хобстерский, вернувшийся в столовую через потайную дверь.

— Это мой секрет, — ответила Мегги.

— Раз так, пойдемте, я покажу вам настоящие чудеса, а не эту театральную мишуру с магнитофонными воплями и багровыми глазами на батарейках.

Он взял Мегги за руку и повел за собой.

— Вы не романтик, — хихикнула Мегги, увидев в руках электрический фонарь.

— Там может быть опасно.

— Значит, вы обманываете своих друзей, посылая их на встречу с опасностями, которых нет, — веселилась Мегги.

Герцог улыбнулся.

— Они видят то, что хотят видеть. С настоящими призраками это было бы менее увлекательно и безопасно.

— А мы идем на встречу с настоящими? — подивилась Маргарет. — Но единственный, кто здесь представляет для меня опасность, это вы, герцог, — пошутила она.

— Я польщен, сударыня.

Герцог нежно сжал руки Мегги в своих руках, его дыхание коснулось ее лица. Тепло его тела манило, и Майкл неожиданно показался необъяснимо притягательным и живым. Он смотрел на Мегги, а она чувствовала, как ее сердце замирает от счастья и радостного предвкушения. Мысли улетучились из головы в неизвестном направлении, и они остались в тягучем и приятном тумане, из которого не хотелось искать выхода. Шквал возбуждения охватил Мегги. Ее глаза сверкнули в темноте, и она сама прижалась горячими губами к ошеломленному потерей инициативы Майклу. Он болезненно вскрикнул.

— Мегги, — прошептал пораженный герцог, вытирая кровь, стекающую на его белоснежный воротник.

Она бросилась бежать.

========== Глава 4. Мегги в неведении ==========

Мегги прислонилась пылающим лбом к прохладной стене. «Какой тонкокожий этот герцог… Какого черта я полезла к нему целоваться!». Недалеко послышались шаги. Она вздохнула, но без печали, и вышла навстречу Майклу. Тот спокойно подошел к ней со словами извинений.

— Не ожидал, что встречу тут кого-нибудь из нас, — начал он.

Мегги онемела.

— Иди ко мне, Маргарет, — с легкой усмешкой продолжил он. — Так ли приветствуют брата по крови…

Мегги не знала, плакать или смеяться. «По крайней мере, не одна я сошла с ума, нас тут скоро будет целая палата! Но Майкл.. с такими, как он - везунчиками и добряками, ничего подобного не должно случаться!

Везунчик Майкл, тем временем, решил взять реванш прямо у стены и, несомненно, преуспел бы, если ограничился бы всякими милыми глупостями. Но он начал между поцелуями говорить всякую ерунду.

— Дорогой братец, никак не возьму в голову, о чем это ты… Какая еще «одна из»! — не на шутку рассердилась Мегги.

Майкл, увидев ее ошарашенное лицо, тотчас отдернул руки:

— Одна из любительниц приключений, — он неловко попытался объясниться, естественно, еще больше возмутив Мегги. — Нам пора, гости заждались.

Разочарованной Мегги ничего не оставалось, как пойти за ним. «Стоило уезжать из Свемпхола, чтобы встретить очередного идиота с навязчивыми идеями!».

— Слышите смех? Ваши друзья еще не скоро вернутся, может, будете любезны показать мне картинную галерею, — тем не менее, попросила она.

— Конечно, леди Маргарет, для меня большая честь ваш интерес к скромной коллекции фамильных портретов Хобстеров.

— Но я слышала о бесценных шедеврах…

«Только гляну, нет ли того милого пажа у него в родственниках и, поминай, как звали», — думала Мегги.

«Не будь ты моей гостьей, посмотрел бы я тогда, о каких картинах ты запела бы, моя дорогая Маргарет… Но неужели я ошибся в своих предположениях!», — изумлялся Майкл, потирая укушенную шею.

Но, делать нечего, пришлось вести настырную гостью смотреть портреты предков. Раздражение прошло, когда Майкл увидел искренний интерес Мегги к изображениям. Она не спеша передвигалась по залу и замирала, внимательно рассматривая каждое новое лицо.

Возле портрета жуткого вида Мегги остановилась надолго.

— Это мамина работа, она изобразила одного из наших предков по описанию старых хроник. Лесли Убийца, — сообщил Майкл, смягченный волнением Маргарет. — Наш род известен с незапамятных времен и не раз попадал в опалу. Сэр Лесли сумел вернуть семье утраченный титул, успешно выступив на стороне короля. Взяв богатую военную добычу, и осыпанный милостями он построил этот замок на земле, пожалованной ему короной. Говорят, здесь когда-то было языческое капище, и земля долго была в запустении. Теперь только лес напоминает о тех временах. К сожалению, тяготы войны отразились на его нраве, и в преклонных годах о нем стали распускать постыдные для нашего рода слухи, отсюда и прозвище. Он действительно был суров, сыновья его побаивались и предпочли военную службу, редко показываясь на глаза отцу.