— Так много голосов! — говорит Натали.

Жук усмехается.

— Да, и просто представь, сколько еще их будет с тех городов, которые ненавидят Стражей.

Не сомневаюсь, что Пуриан Роуз уже заплатил мне за свой вчерашний визит. Ему должно было быть известно, как слабы его позиции в предстоящем голосовании. И это меня поражает: мы ведь действительно можем выиграть это голосование. Я всегда надеялся, что у нас все получится, но глядя на все эти цифры, эта надежда стала превращаться в реальность. Все, что мне нужно, это проголосовать против «Закона Роуза», и мои люди будут свободны от заточения в Десятом штате.

Но тогда Натали умрет.

У меня все внутри сжалось.

Натали или двадцать миллионов людей.

Кого я выбираю?

— Братан, только не устраивай сцен, — вдруг говорит мне Жук, заглядывая через плечо.

Я поворачиваюсь, удивляясь, что он имеет в виду, и мои клыки сразу же наливаются ядом, когда я пристально гляжу в бесчувственные зеленые глаза Себастьяна Идена. Я делаю шаг, намереваясь защитить Натали.

— Признаться, я не думал, что ты появишься, — говорит Себастьян, многозначительно переводя взгляд с меня на Натали.

— И пропустить возможность оскорбить Пуриана Роуза в прямом эфире? — говорю я.

— Я бы на твоем месте был поосторожнее, кровосос, — говорит ледяным тоном Себастьян. — Не забывай, что поставлено на кон.

— Не буду, — отвечаю я.

Безжалостная улыбка исказила его губы.

— Передавай Полли мой привет, — говорит он Натали прежде, чем взойти на помост.

— Господи, он такой говнюк, — бормочет Натали, затем разворачивается, чтобы продолжить разговор с Дей.

— О чем это он говорил? — шепчет мне Жук, когда она отвлеклась.

— Ни о чем. Тебе не о чем волноваться, — отвечаю я.

Он сжимает губы, не поверив мне. Жук знает меня почти так же хорошо, как Натали, так что он может видеть, когда я вру. Одно из его достоинств в том, что он не лезет с этим.

На цифровых экранах вещание Си-Би-Эн сворачивается до небольших размеров. Гламурный ведущий «Февральских Полей» одаривает нас широкой улыбкой блестящих губ.

— Подведем итоги голосования в штате Доминион, — мы все замолкаем и смотрим на экран. — Результаты голосования в штате в пользу «Закона Роуза».

— Два-ноль, — бормочу я.

— Не парься по этому поводу, дружище, — Жук похлопывает меня рукой по плечу, заставляя мои шрамы заныть. — Мы следующие. Мы повернем голосование в нашу пользу.

Мышцы на моей шее напряглись. Самое время принимать решение. Я поднимаю взгляд на Сигура, который все еще наблюдает за процессом с Пограничной Стены. Я не могу видеть выражение его лица из-за маски, но его тело напряжено.

Натали или мои люди?

Началась трансляция городской площади Блэк Сити.

— Следующий штат — Черная река, — провозглашают «Февральские Поля», — Первым голосует Блэк Сити.

У меня сводит желудок. Пора начинать шоу.

Традиционно первой голосует столица штата, чтобы меньшие города штата знали, какой политики им следует придерживаться. Это неписаное правило среди городов, чтобы показать силу и единство штата, хотя меньшие города не всегда проявляют солидарность.

Телевизионные камеры поворачивается к Себастьяну, который стоит на платформе рядом со стеклянными кубами. Позади него стоит ряд гвардейцев Стражей в полной боевой готовности с заряженным оружием. Послание простое: голосовать «ЗА».

Себастьян машет рукой, приглашая первых избирателей. В нормальное время первым должен голосовать Эмиссар, но так как на данный момент в штате Черной реки нет Эмиссара — ни один политик не изъявил готовность взять себе эту отравленную чашу — то голосовать сразу начинают жители.

— Мы идем, — говорит Жук, пока Салли поднимается на помост, её черное развевающееся платье тащится следом по покрытым сажей булыжникам.

Напряжение в плечах слегка отпускает, мы знаем, что её голос с нами.

Джуно комментирует в прямом эфире.

— Первый храбрый горожанин поднимается на помост, одетый в черное — цвет, который стал символом надежды в этом городе, — говорит она, имея в виду мой наряд Феникса. — После месяцев подготовки все сводится к этим нескольким моментам...

Лицо Салли транслируется на всех цифровых экранах, пока она поднимается к урнам для голосования. Она окидывает взглядом Себастьяна, который стоит у урны ПРОТИВ, его рука лежит на рукояти его меча. Она спешно подходит к урне ЗА и опускает свой бюллетень, затем быстро возвращается к толпе и тащит своих мальчиков с городской площади.

— Я думала, мы можем рассчитывать на её голос, — шепчет Натали, — наверное, мы не знаем, кому можно доверять.

Я оглядываюсь. Два охранника Стражей, которые следовали за нами, все еще находятся поблизости, наблюдая за мной.

Еще несколько десятков голосований прошли в том же духе, когда люди, дрожа, спешили отправить свои бюллетени в ящик с надписью «ЗА». Я взглянул на экран: 48 ЗА; 0 ПРОТИВ.

— Что за хрень, — бормочет Жук себе под нос.

— Подождем, — говорит Натали.

Джеймс и Хилари Мэдден с радио «Жар-птица» поднимаются по ступенькам на платформу.

Я затаил дыхание, и Натали сжимает мою руку.

Они сгибают свои бюллетени и идут в сторону Себастьяна. Джеймс бросает взгляд в нашу сторону, в его глазах холодный блеск. В этот момент я понимаю, что мы их потеряли. Они сворачивают направо и бросают свои бюллетени в ящик «ЗА».

Жук громко ругается.

— Вот предатели. Держу пари, они были одними из тех, кто украл у нас оружие! Повесить бы их!

Я с трудом сглатываю комок, застрявший у меня в горле. Меня он тоже хочет повесить? Я думаю, что Жук прав в своих подозрениях, хотя... Как видные деятели «Людей за Единство» Джеймс и Хилари имеют полный доступ ко всем территориям гетто Легион, включая оружейный магазин. Они демонстративно спускаются по ступеням, с высоко поднятыми головами.

Жук плюет в Джеймса, когда тот проходит мимо, мужчина поворачивается, размахивается кулаком, промахиваясь на миллиметр. Все происходит так быстро: Джеймс и Жук начинают драться, нанося друг другу удары кулаками. Дей и Хилари пытаются оттащить их друг от друга, но их отбрасывают на землю, когда в драку вступают еще люди. Вскоре дерутся уже не двое, а двадцать человек. Кулаки так и летают, люди толкаются, их толкают. В пылу схватки Джеймсу и Хилари удается сбежать. Воспоминания о бунте двухмесячной давности вспыхивают в моей памяти. Я не могу снова позволить этому случиться! Я спешу на помост и выхватываю у Джуно микрофон.

— Остановитесь! — кричу я во все легкие.

Мой голос раздается по всей городской площади. Повисает мертвая тишина. К счастью, драка сразу прекращается.

Тысячи лиц пристально смотрят на меня из толпы, напоминая мне день, когда меня распяли. Во рту внезапно стало сухо, и появился привкус испарений акации. Только не сейчас... Я облизываю сухие губы и начинаю говорить.

— Мы здесь, чтобы голосовать, а не драться, — говорю я, — Не доводите до кровопролития и не подрывайте то, чего мы пытаемся достичь сегодня. Правительство, возможно, думает, что это приемлемо — запугивать нас своим оружием и солдатами, — я бросаю взгляд на Себастьяна, который смотрит на меня с негодованием, — но это не наш путь. Нами не будет управлять страх.

Одинокий голос выкрикивает в толпе:

— Нет страха, нет власти!

Скандирование подхватывает еще кто-то, и еще, прямо как в день моего распятия. Вскоре уже весь город скандировал: НЕТ СТРАХА, НЕТ ВЛАСТИ!

Я бы должен быть счастлив. Это именно то, чего хотели повстанцы, но я даже дышать не могу. Это именно то, чего Роуз хотел избежать. По его плану я должен был показать непоколебимую его поддержку. Если же нет... Я скольжу взглядом с Натали на двух стражей, стоящих на небольшом расстоянии позади неё. Они её убьют. Все еще есть шанс сделать все правильно.

Я достаю свой избирательный бюллетень. Никогда листок бумаги не казался моей руке таким тяжелым.

Я закрываю глаза.

Проголосовать «ЗА» и спасти Натали.