— Я не понимаю, — промолвила Зокора, принимая чашку от Афалы. — Вежливым нужно быть с врагами. А друзьям говорят правду.

— И что же это за правда? — спросил я, пока Армин ещё подбирал подходящие слова.

— В храме Сольтара прошлой ночью произошло чудо. Ангел смерти принёс Сольтару душу девушки-телохранителя. Теперь она, заключённая в белый мрамор, покоится у ног бога. На площади Дали собралось множество людей, которые хотят увидеть это чудо, — она посмотрела на меня и выгнула бровь.

— Это правда, эссэри, — поспешно продолжил Армин. — Там скопились тысячи. Говорят, что ангел смерти всё ещё в городе, сотни из них утверждают, что видели его.

Зокора подняла взгляд на Вароша и позволила себе улыбнуться.

— Храм Борона тоже почти не справляется с наплывом людей. Видимо, они полагают, что конец света близок, поэтому многие хотят облегчить свою душу.

— Священники моего бога известны своим терпением и основательностью, — ответил Варош. — Думаю, что все грешники получат заслуженное наказание, — он посмотрел на Лиандру. — Однако я бы посоветовал не показываться на улицах без вашего парика.

Когда Лиандра впервые вошла в Газалабад, на ней ещё не было парика. Из-за её волос и бледной кожи её приняли за белую женщину, согласно местным легендам, ещё один предвестник божественной юрисдикции. Уже тогда десятки людей обратились в храм Борона, чтобы исповедовать свои грехи.

— При других обстоятельствах я бы тоже этому улыбнулся, — смущённо произнёс Армин. — Только религиозное рвение редко основано на здравом смысле. Пока что ситуация ещё спокойна, но уже курсируют первые слухи, — он посмотрел на меня округлившимися глазами. — Это Наталия, не так ли эссэри?

— Да, — резко сказал я. — Он захотел её, вот я и отнёс её к нему.

— Вы действительно положили её к его ногам? — спросил он всё ещё тем же странным, преисполненным волнения голосом.

— Да, — вздохнул я. — Боюсь, я немного на него рассердился, — я пожал плечами. — В чём проблема? Священники проведут для неё ритуал, и если Сольтар будет милостив, то придаст её душе форму белой совы. Ей бы это понравилось.

— Но она из камня и спит у его ног, — он заламывал руки. — Разве вы не понимаете? Она стражница. Она держит в руках серебряные кинжалы и будет умрать за него, раз за разом, пока не закончится война!

В то время как мы бестолково на него уставились, глаза Серафины расширились, а её рот округлился.

— Боги! — выдохнула она. — Знак стражницы!

— Просите, — вежливо сказала Лиандра, но голосом, который не принимал ответа «нет». — Не могли бы вы объяснить нам, что именно это значит.

Армин открыл рот, снова закрыл и в ожидании помощи, посмотрел на Серафину.

— Хелис?

Она тоже заговорила довольно нерешительно.

— Это местная легенда. Пророчество.

Я тихо вздохнул. Даже если совсем недавно якобы сбылось одно пророчество, я скептически относился к такому роду вещей. Эссэра Фала, бабушка Файлид, поделилась со мной именно этим пророчеством. Оглядываясь назад, оно казалось вполне понятным, но прежде, чем это случилось, его невозможно было интерпретировать. Теперь же слова пророчества казались мне насмешкой. Какая польза в таком знание, если понимаешь его только после того, как всё закончилось?

— Это отрывок из книги богов.

— И о чём же в нём речь? — сердито спросил я.

— Придёт время, — произнесла она по памяти, — когда между самими богами будет разногласие. Сольтар будет плакать кровавыми слезами, а у его ног будет покоиться чистая душа для его защиты.

— Это за чепуха, — возразил я. — Я изучал письмена Сольтара, но никогда не встречал такового отрывка. Или слышал о книге богов.

— Я слышала об этой книге, — к моему удивлению отозвалась Лиандра. — Это скорее апокрифическое собрание текстов, содержание которых слишком запутано, чтобы иметь смысл, — она пожала плечами. — Чуть более тысячи лет назад кому-то пришла в голову идея записать бредни душевнобольного, ошибочно предполагая, что так откроется будущее, — она непонимающе покачала головой. — Если на протяжении многих лет собирать небольшие фразы, то со временем то или иное обретёт смысл, но это остаётся лишь совпадением.

— Что значит апокрифическое? — спросил я.

Она выглядела удивлённой. Но почему? Это ведь она получила храмовое образование и знала заумные слова, а не я.

— Туманное.

— Спасибо, — поблагодарил я и повернулся к Зокоре. — Ты была в храме. Сольтар плакал кровавыми слезами?

— Нет, — промолвила она. — А если и плакал, то я их не увидела.

Я в этом сомневался, от взгляда Зокоры почти ничто не ускользало.

Теперь я обратился к Армину.

— Всё это конечно прекрасно, но какое отношение имеет к нам?

— Как вы уже часто замечали, о господин трезвого ума, мы суеверный народ, — смущённо ответил он. — Вы знаете, каково это, когда в одном месте собирается много людей. Каким-то образом разум сводится к тому, что может предложить самый низший из толпы.

Не взирая на все пророчества, это, несомненно, было правдой.

— Уже ходят слухи, что ангел смерти связан с таинственным беем, именно тем, кто вручил священнику нить, с помощью которой Надежда Газалабада избежала верной смерти.

Надежда Газалабада было ещё одним прозвищем Файлид.

Он снова заломил руки и выглядели почти что отчаявшимся.

— Эссэри, моя львица опасается, что уже скоро кто-то начнёт указывать на вас пальцем.

— Я не ангел смерти.

— Может, вы и правы. Но это была ваша нить. И это достаточно близко к правде, — заметил Армин, в то же время избегая моего взгляда. По крайней мене, эссэра Фала была убеждена в том, что я был этим ангелом смерти, видимо, втайне они с Файлид тоже в это верили. — Как бы то ни было, эмира опасается, что если вы останетесь в городе ещё дольше, то могут начаться беспорядки.

Зокора вздохнула.

— Как я и предположила. Нас просят уехать, — она посмотрела в мою сторону. — Твой кофе так плох?

Я немного удивлённо посмотрел на чашку, которую держал в руках, покачал головой и отпил. Кофе почти остыл. Я обменялся взглядами с Лиандрой. Она утвердительно кивнула.

— Хорошо, Армин, — сообщил я своему бывшему слуге. — Передай свой львице наш прощальный привет. Мы выполним её желание и как можно быстрее уедим.

Он низко поклонился.

— Эссэри, племена Льва и Орла глубоко у вас в долгу. По милости богов, когда мы снова встретимся в Аскире, моя львица станет калифой, — он перевёл взгляд на Лиандру. — Она проголосует за ваше дело, — пообещал он.

В тайне я был рад, что мне не придётся входить в дом Сольтара. Я уже попрощался с Наталией и не понимал, какая будет разница, если провести ритуал. Лишь одно пришлось мне не по душе.

— Я видел, как она там лежала, Армин, — настаивал я. — Она была из плоти и крови, а не из камня.

— Но теперь она из камня, — сказала Зокора. — Я её видела.

— Но…

— Однажды она уже превратилась в камень, когда в последний раз была на грани смерти, — она поставила свою чашку на стол. — Может, она сделала это снова после того, как ты ушёл, — она обратилась к Лиандре. — В Аскире так же светло и жарко, как здесь?

— Думаю, нет, — ответила Лиандра, удивившись смене темы разговора.

— Хорошо, — промолвила Зокора. — Я устала от солнца.

— Полагаю, у меня ещё осталось время попрощаться? — спросила Серафина, глядя на Армина.

— Да, конечно, — ответил я. — Вам даже не нужно было спрашивать.

— Выглядело так, будто вы намеревались отправиться в путь немедленно.

И она не так уж сильно ошиблась.

— Для прощания время найдётся, — я посмотрел на Армина, в его глазах была грусть, затем протянул ему руку. — Для меня честь называть тебя другом.

Он взял мою руку и сжал крепче, чем я ожидал. Внезапно в его глазах появились слёзы.

— Я никогда вас не забуду, эссэри, — выдохнул он, отпуская мою руку, чтобы внезапно обнять. — Никогда!

— Армин, — начал я, неуклюже похлопывая его по плечу. — Я…

Также внезапно он снова отпустил меня и поспешно повернулся к Серафине, которая одарила его нежной улыбкой. Афала выглядела смущённой и поспешила убрать стол. С тех пор, как умер Дарсан, она почти не разговорила и стала скорее ещё более тихой. Но и её глаза блестели.

— Хорошо, — сказал я и прочистил горло. — По крайней мере, мне ещё нужно собрать вещи. Увидимся на корабле.

3. Стремительное прощание

Когда мы отправились в путь из гостиницы Молот, всё, чем я обладал помещалась в рюкзак. Теперь же только одни мои вещи занимали большой шкаф. Я открыл двери этого шкафа, бросил последний взгляд на великолепные одежды, которые выбрал для меня Армин, и снова его закрыл. Моя котомка лежала на кровати, Искоренитель Душ стоял рядом. Я взял то и другое и покинул комнату.

Спальня Наталии находилась напротив моей. Я немного поколебался, затем открыл дверь. Всё в ней было так, как она оставила. На кровати лежали ранцы и её дорожная одежда; она тоже уже по большей части собралась. Всё было тщательно убрано, комната — аккуратной и чистой.

— Это странно, — промолвила Зокора. Зайдя беззвучно в комнату, она прошла мимо меня. Она осмотрела спальню, и её взгляд остановился на небольшом алтаре, посвящённом Сольтару, который возвышался на столе рядом с кроватью. Перед ним стояла нетронутая свеча. — Она убила отца моих детей. Ты сказал, что я могла бы простить, — она подняла на меня свои тёмные глаза. — Но мы не верим в прощение, Хавальд.

— Я знаю.

Она подняла руку, и искра, подлетев к свече, зажгла её. Я не знал, что сказать.

— Мы всегда советуем нашим детям быть осторожными. Друг может стать кинжалом в спину.

Может, говоря эти слова, она улыбалась, я не был в этом уверен.

— Я учусь у тебя, Хавальд, но не знаю, действительно ли хочу узнать всё.

Она оставила меня также бесшумно, как пришла.

Мы вместе с Зокорой и Варошем направились в гавань, Лиандре нужно было ещё дать последние указания Таруку и Афале. Если на площади Дали и были беспорядки, то здесь, в гавани, всё было спокойно. Однако тут и там я слышал имя Сольтара и видел многих людей, падающих его сигнал.