- Я провожу вас. Идти можете? – совершенно серьёзно спросил Сергей, перехватывая арбуз.
- Попробую…
Они шли по промокшим улицам летнего города. Ольга ковыляла, припадая на одну ногу. Сергей поглядывал с сочувствием в её сторону из-за арбуза, слушая по дороге Ольгины рассказы о череде неприятностей, свалившихся на её голову. Иногда он вставлял шутки, уместные и поднимающие её упавшее настроение. И Ольга вдруг поняла, что давно ей не было так морально комфортно.
Так потихоньку, шаг за шагом, они добрели до Ольгиного дома.
- Вот мы и пришли… Спасибо вам, Сергей! Вы мне очень помогли. Не знаю, как бы я добралась без вас.
Асфальт на внутридворовой дороге около подъезда был осевшим – вечная проблема коммунальных служб. В эту яму всегда стекали дождевые воды и грязь. И в ту же яму попало колесо проезжающей машины. Потоки коричневой грязи окатили Ольгу и Сергея, стоявших около дороги, с головы до ног. Её нервы сдали. Она готова была просто взорваться от обиды и негодования. Ну что за день такой? Слёзы сами собой вырвались наружу.
А он смеялся! Смахивал грязные струйки с лица и одежды и хохотал по-доброму во весь щербатый рот.. И почему-то от этого Ольге стало настолько тепло и спокойно на душе, что она тоже стала улыбаться сквозь слёзы, смешавшиеся с грязной водой.
- Как же вы теперь домой пойдёте? - тихо спросила она, глядя на испачканное лицо Сергея, а потом неожиданно для себя самой добавила, - Пойдёмте ко мне, хотя бы умоетесь.
И он пошёл. Уже открывая дверь, Ольга вспомнила про отключенную воду, долго извинялась за бардак на кухне, отваливающуюся дверку кухонного шкафа и за то, что по её вине он попал под душ из лужи. Она торопливо вытирала влажными салфетками его лицо, а Сергей лишь улыбался, глядя на её нервную суету и стоя в обнимку со злосчастным арбузом.
Он был мокрым почти насквозь, с рукавов на пол изредка падали грязные капельки, а его небесно-голубая рубашка покрылась тёмными причудливыми узорами. Ольга, забрав арбуз, велела ждать, а минуты через три вернулась с одеждой в руках.
- Вам надо переодеться. Вот, возьмите, вам должно подойти… - она протянула вещи.
Ольга смотрела на появившегося в дверях кухни Сергея, переодетого в Пашкины вещи, такие до боли знакомые и родные, и почему-то ей не хотелось, чтобы он уходил.
Сергей в нерешительности стоял рядом, поправляя на себе великоватую ему рубашку. Повисла неловкая пауза…
- А давайте арбуз есть!!! – вдруг оживилась Ольга, - Ну не зря же мы его тащили!
- А давайте! - улыбнулся он.
Ольга сидела и не могла вспомнить, когда в последний раз у неё был такой прекрасный вечер. Время летело легко и незаметно. Гора из арбузных корок на столе росла, а напряжение между ними спадало. Сергей был невероятным собеседником, умеющим говорить и, главное, слушать. За этот вечер Ольга узнала столько интересных историй о таких привычных вещах, что и подумать бы раньше не могла. Казалось, что с Сергеем они знакомы тысячу лет. Ни разу за всё это время ей не стало неловко или скучно. Она чувствовала себя интересной, нужной, и это чувство было незнакомым, но очень приятным для Ольги, которая привыкла всегда любоваться своим собеседником, своим мужчиной. С Сергеем было всё по-другому – он сам любовался ею.
А позже она поймала себя на мысли, что не видит в нём того, что видела раньше. Его крупный нос не казался таким большим, Ольга лишь видела, как он смешно его морщил, когда смеялся над её шутками. Она не видела больше щербинки в его улыбке, а только замечала губы, мягкие и чувственные. А его непонятного цвета глаза неожиданно наполнялись изумрудными огоньками, когда он с нежностью смотрел на неё из-под густых ресниц.
Сергей ушёл лишь под утро, неожиданно спохватившись, что за разговорами незаметно прошла ночь, и долго благодаря Ольгу за приятную компанию.
Ольга стояла, облокотившись спиной на закрывшуюся за ним дверь, и не могла понять, почему её душу переполняют странные чувства, а сердце бьется неоправданно сильно, почему она хотела видеть снова человека, о котором день назад и не думала. И когда она прилегла в постель, то стоило только закрыть глаза, перед ней вставал образ Сергея с его мягкой щербатой улыбкой.
А вечером неожиданно раздался звонок в дверь, и на пороге Ольга увидела Сергея с цветами и ящиком инструментов. И так приятно было наблюдать, как сильные мужские руки уверенно держат отвёртку, а потом обхватывают чашку с кофе, приготовленным ею. И в этот вечер снова текли бесконечные разговоры, будто бы и не было предыдущей ночи, когда, казалось, были обсуждены все известные темы.
Следующие две недели Ольге приходилось тщательно скрывать от вездесущей Светки блеск в глазах, а в столовой прятать покрывающиеся румянцем щеки, когда через весь обеденный зал она ловила на себе нежный взгляд Сергея. Вечерами же он ждал её около проходной, нервно теребя ремень своей сумки, словно школьник на свидании. И такими вечерами Ольга чувствовала себя самым счастливым человеком на Земле, когда тёплые мозолистые пальцы, обхватывали её тонкую кисть, тайком поглаживая запястье. Такими вечерами, когда перехватывало дыхание от случайных соприкосновений тел на маленькой тесной её кухне, наполненной его голосом и запахами кофе и шоколада. Вечерами, когда оставшись одна, Ольга долго не могла спать, видя в окне яркие звёзды и представляя, что где-то так же сейчас лежит и Сергей, глядя на них же в окно.
И в один из таких вечеров Ольга, чуть коснувшись губами его щеки, тихо прошептала: «Останься…». И он остался.
Следующим днём Сергея направили в длительную командировку от родного НИИ, и он долго оправдывался и извинялся, стоя перед Ольгой, за предстоящее двухмесячное отсутствие, а потом робко спросил, будет ли она ждать. И она недоумевала, прижимаясь губами к его мягкой улыбке, как он мог подумать обратное.
Но Сергея Ольга не дождалась. Не потому, что забыла так быстро две недели счастья, подаренные им, а потому, что старенький МИ-8 не долетел до пункта назначения всего каких-то 15 километров, погребя под своими обломками тела шестерых сотрудников геолого-разведовательной экспедиции, в том числе и Сергея.
В вестибюле НИИ повесили портреты с черными ленточками наискосок, под которыми горели свечи, окружённые множеством цветов. И сердце Ольги готово было разорваться от горя, когда с черно-белой фотографии на неё, улыбаясь щербатым ртом, смотрел Сергей тем самым взглядом, который теперь ей суждено будет видеть только во снах. Ей хотелось кричать на весь мир о том, как ей его не хватает, о том, какой он хороший. Но эти слова были так глубоко утоплены в её теле слезами, что материализовались только в виде долгих рыданий бесконечными ночами.