Короче, Иисус Христос стал для своих ранних еврейских последователей полным осуществлением иудаизма как религии, вобрав в себя все его разрозненные значения и завершив его трагическую историю. Таким образом, не удивительно, что при изложении его жизненного пути в Евангелии их благоговение и любовь к нему вдохновили их на поэтическое, а не научное повествование. Нельзя ожидать, чтобы набожные биографы, будь они учениками Гаутамы Будды, Конфуция или Иисуса Христа, писали исторические очерки.

Но по духу Евангелия правдивы. Они описывают — так, как не под силу никакому бесстрастному изложению, — живой опыт учеников и то влияние, которое на них оказывал их Учитель. Попав под очарование его просветления, его пробуждения к Богоподобию, они сделали что могли, чтобы все мы тоже попали под это очарование. И как им это удалось! Кто может сравниться с ним — в истории религии, в истории всего мира?

Это одна точка зрения, пример множества разных мнений, которые возникали у людей относительно Христа. Назвать ли это христианской точкой зрения или нет, решать вам. Наш следующий пример очень сильно отличается от предыдущего.

Он гласит, что Евангелия — точный отчет (кроме тех мест, где они явно друг с другом расходятся) о событиях в Иудее, происходивших почти 2000 лет назад. Вся эта история — включая Благовещение, рождение Христа от Девы, волхвы и звезда на востоке, Воскрешение Лазаря, кормление пяти тысяч людей, Воскрешение и Вознесение — все это сказано не образно, а буквальная правда. Если Христос и есть Тот, за кого он себя выдает, уникальный Сын Божий, если он не самозванец, тогда вряд ли Бог его подведет, вряд ли потерпит искаженное описание Своего великого плана для спасения мира. Или вы принимаете собственное мнение Христа о самом себе, в таком случае вы принимаете и все Евангелие, которое заявляет о нем, или вы отвергаете их обоих. В этом и состоит вызов Христа, тот выбор, который он принуждает нас делать, и этого не избежать.

Таким образом, Библия, и в особенности Новый Завет, — Божье Послание человеку, и она так же уникальна среди священных писаний мира, как Иисус — среди людей. И послание его вот в чем: Иисус — единственный Спаситель, единственный Посредник между Богом и людьми, и его смерть на кресте — одновременно окончательное искупление наших грехов и окончательное раскрытие Природы Бога, которая есть совершенная любовь. «Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий верующий в Него не погиб, но имел жизнь вечную». Все уже сделано. Наши собственные усилия не будут иметь результата. Нам нужно лишь положиться на его совершенную работу по спасению, броситься к его ногам в полной самоотдаче и спастись. Господь не станет нас специально наказывать, если мы отвергнем Его Сына: но это непринятие и наша последующая отделенность от Бога и есть Ад, вечное проклятие.

Это второй вариант ответа на вопрос «Кто такой Иисус?». Оставив на минуту вопрос о его истинности, давайте признаем его эффективность: оно оказалось действенным в бесчисленных случаях. Мужчины и женщины были избавлены от страданий, греха, эгоизма и бессмысленности их жизней. В своей лучшей форме такого рода религия порождает настоящих святых. Так же как, должен добавить, и религия «Чистой земли» Китая и Японии, в которой (как мы видели) преданный полностью предается любви Амиды, надеется исключительно на добродетели Амиды и его клятву спасти всех, кто воззовет к нему.

Конечно, существует еще много разных мнений о Христе, много других разновидностей христианской религии — большинство из которых находятся где-то между тех двух крайностей, которые мы рассмотрели.

Каждый из нас должен сам решить, в чем правда. Но давайте честно. Разве мы воздерживаемся от суждений, пока рассматриваем все альтернативы, пробуя многочисленные христианские и нехристианские верования, чтобы понять, какое из них «истинное»? Разве мы сначала собираем и рассматриваем сведения, а потом уже приходим к какому-то выводу? Нет, большинство из нас подходит к вопросу, уже более или менее определившись. Но, сравнив наше представление о христианстве с высочайшими религиозными откровениями Востока, у нас, по крайней мере, появляется более четкое представление о том, во что же мы верим. Результат такого сравнения может не только многое прояснить, но и оказаться весьма удивительным.

Например, мы склонны считать великие западные религии — иудаизм, христианство и ислам — сторонниками Божьего Единства, Его неделимого Единения, в отличие от «языческого» Востока, с его множеством странных богов. На самом деле все наоборот. Восток монистический, сторонник Единого, тогда как Запад плюралистический, сторонник Множества. Таким образом, Западный Бог создает бесчисленные «я», даруя нам свободу воли и достаточно независимости, чтобы сделать нас навсегда отделенными от Него. С другой стороны, Восточный Бог — Единое и Единственное «Я» (или Не-я), и наше отдельное существование и есть великая иллюзия, в этом и есть наша проблема, препятствие на пути к нашему просветлению. Опять же, мы на Западе считаем Бога добрым (хотя и допускающим зло), духовным (хотя и создавшим материю), обладающим одними качествами, а не другими: короче, Он находится на какой-то одной стороне. На Востоке, наоборот, Он нейтральный и является не более добрым и духовным, чем злым или материальным. Или скорее, включая в Себя все противоположности, Он не имеет характеристик. Он возвышается над всякой двойственностью, всяким разделением. На самом деле, на Востоке идут еще дальше, заявляя, что Реальность, которая вне всех описаний и чисел, даже не Одно: она превосходит даже Единство.

Христианство унаследовало от иудаизма свой индивидуализм, свой интерес к личному, его упор на отдельное «я» каждого верующего. Оно также унаследовало и Единство, но это единство группы — Церкви, христианского сообщества, прихода. Это единство братства, которое объединяет взаимная любовь и служение, сообщество, которое развивает отдельную индивидуальность ее членов, а не стирает ее. «Верую в Духа Святого, в единую святую христианскую Церковь, в общину Святых», — гласит «Символ веры». Эта община — священное товарищество во Христе, который был «первородным между многими братия ми» — глубокое откровение Запада, откуда и пошло многое из того, что в христианской цивилизации и христианском характере достойно восхищения: честность, общественный дух, хорошая организация, сотрудничество, взаимное уважение, служение. Безусловно, у христианства есть своя внутренняя и уединенная сторона, но, по сравнению с Востоком, это в основном общественное предприятие. Оно основано на Множественности, тогда как религии Востока основаны на Едином.

Еще одна распространенная ошибка — считать, что христианство — очень рафинированная и цивилизованная религия, по сравнению с более грубыми религиями Востока. Это вовсе не так. Иудаизм передал христианству много примитивных понятий, в частности, очень личностного и «человеческого» Бога — на которого можно повлиять нашими молитвами, который может сердиться на нас и который требует, чтобы наше неповиновение искупалось кровью жертвы. Некоторые христианские секты до сих пор одержимы чувством вины и греха, жертвой, болью и кровью; и все христианство построено вокруг инструмента пыток — его собственного символа, Креста. Сравните все это, например, с дзэн, и затем уже скажите, какая же из этих религий наиболее грубая и примитивная!

Но в этой приземленности и состоит великая сила христианства. Все дело в том, что в отличие от дзэн (который доступен лишь для высокоодаренных), христианство в своей основе — великая религия для масс. Назовем его «для среднего человека». Ведь в его основе лежит не божественный духовный опыт, не Путь для высокоодаренных, и даже не вероисповедание для многих, а личность и жизнь Христа, которую все мы можем понять, любить и стремиться копировать. Этот божественный, но очень реальный человек, и пронзительная история его жизни и смерти — общий фактор в христианстве всех христиан, будь они на духовном уровне сицилийского крестьянина или Фомы Аквинского. Как результат, христианство — замечательно объединенная и объединяющая религия, способная возноситься высоко и включать в себя очень возвышенную духовность, и опускаться вниз, поддерживая самые грубые популярные культы — не теряя при этом своего основополагающего характера. Оно достаточно примитивное, чтобы быть привлекательным для примитивных людей и примитивного во всех нас; достаточно прозаичное, чтобы быть понятным очень молодым и очень простым людям; и достаточно здравомыслящее и нефилософское — в своем учении о Боге, человеке и личности — чтобы не требовать от человека огромных интеллектуальных усилий и, конечно, каких-либо изменений в состоянии сознания. Это достаточно наивная и материалистичная религия. Однако она же и глубоко духовная.