Александр Матвеевич Грачев

Тайна

Красного озера

ВМЕСТО ПРОЛОГА 

    Легенда о Джагмане Летом 1936 года автору этих строк случилось плыть с орочем Канчунгой и его сыном Насеком на бату вниз по таежной реке Хунгари. Мы пробирались из далекого и единственного на всем протяжении этой реки орочского стойбища Кун к Амуру. Расстояние в двести пятьдесят километров мы прошли за трое суток - так стремительно мчало нас течение.

    О том, как умело и искусно вел Канчунга бат мимо заломов из коряг и плавника, через водовороты у подножий отвесных скал, через бурные, круто падающие перекаты, можно было бы написать интересный рассказ, но речь пойдет не об этом. В памяти на всю жизнь остались легенды, рассказанные Канчунгой во время пути.

    Легенда о Джагмане - и именно это поразило меня потом - оказалась связанной с некоторыми реальными событиями, послужившими основой настоящей повести.

    Канчунга рассказал эту романтическую историю вечером у костра на первом нашем ночлеге. Низкорослый, коренастый, с суровым волевым лицом опаленным ветрами долгих таежных странствий, он говорил без внешней выразительности, но с таким волнением, как будто все, о чем шла речь, он пережил сам. Старик сидел на кабаньей шкуре, поджав под себя ноги, неотрывно смотрел на огонь и покачивался в такт рассказа…

    - «Это было очень-очень давно, когда лесные люди, орочи, еще жили в теплых краях, где не бывает зимы.

    Дружно, как надо, жили орочи. Вместе охотились, вместе рыбу ловили, и было у них вволю мяса, и рыбы, и звериных шкур.

    Жил в одном стойбище ороч по имени Джагман. Был он самым быстроногим, самым сильным, самым ловким и храбрым. Он умел находить в земле железо и ковать из него ножи, копья, топоры - все, что нужно для охоты. Больше всех добывал Джагман зверя и рыбы.

    Хозяином того стойбища был шаман Киломдига. Никого из людей не любил шаман, кроме своей дочки Эльги.

    А была она красавица, какой не сыскать.

    Хорошее к хорошему всегда лепится: полюбил Джагман Эльгу так, что жить без нее не может. Но шаман Киломдига не отдавал дочь Джагману. Джагман не признавал шамана, не верил в его волшебную силу, насмехался над его камланиями и один из всего рода не склонял головы, когда говорил шаман.

    Сильно Джагман тосковал по Эльге и думал только об одном: как взять ее себе в жены? Большой выкуп предлагал за нее шаману; десять котлов медных, много халатов богатых и вещей дорогих, на которые с завистью смотрели сородичи Киломдиги. Но шаман и глядеть не хотел на Джагмана и его дары.

    - Перед всем народом поклонись мне в ноги, - сказал Киломдига Джагману, - тогда получишь Эльгу. Подходя ко мне, не смей в глаза смотреть, гляди вниз, недостоин ты на меня смотреть.

    Ушел Джагман из фанзы Киломдиги, не захотел склонить голову перед обманщиком, В скором времени нагрянула на орочей страшная болезнь. Один за другим целыми семьями умирали люди.

    Принялся Киломдига шаманить, чтобы отогнать от стойбища беду. День и ночь бил в бубен у постели больных.

    Все дорогие вещи перешли в его фанзу. Но сколько ни шаманил, люди в стойбище умирали каждый день, смерть гуляла по стойбищу, в каждой фанзе был слышен плач.

    Тогда сказал людям Джагман:

    - Нужно уходить с этого места. Бросить все, кроме оружия, и уходить!

    Послушались орочи и пошли за ним. Ушли с проклятого места, и болезнь больше не преследовала их. Вел Джагман орочей, а позади них плелся Киломдига.

    Долго шли орочи. Много раз солнце всходило из-за гор и уходило, вновь прячась за них. Трижды луна родилась за это время. А орочи все шли. И вот достигли они большой реки. Остановился на берегу Джагман и велел расположиться стойбищем. Рыбы в реке было много, рядом - тайга, а в ней неисчислимое множество зверя. И все орочи сказали:

    - Лучшего места не найти!

    Стали орочи жить в новом стойбище. Но не успели шалаши орочей закоптиться, как шаман Киломдига призвал к себе сородичей и сказал:

    - Пришла со мной та болезнь, и я скоро умру. Уходите прочь. Жены и дети мои останутся со мной. Они тоже умрут…

    Поверили орочи шаману и пошли дальше, напуганные страшной болезнью. Но Джагман в скором времени вернулся: не мог он уйти совсем, не повидавшись еще раз с Эльгой. Подходит он к шалашу Киломдиги, а там пир горой. Киломдига песни поет, похваляется, что удачно провел Джагмана, что теперь сам он тут хозяин.

    Вошел тогда Джагман в шалаш Киломдиги. Шаман говорит ему:

    - Боги смилостивились надо мной и над моими детьми - ушла болезнь! Садись к очагу, Джагман! Сыном моим будешь…

    Не верит Джагман доброте Киломдиги, но к очагу присел. Загляделся он на Эльгу, и тут кинулся шаман на него с ножом. Не миновать бы смерти Джагману, да Эльга выбила нож из руки отца. Связал Джагман шамана, а Эльгу послал орочей воротить.

    Вернулись орочи. Рассказал Джагман, как обманул их Киломдига. Подумали-подумали орочи и сказали шаману;

    - Уйди от нас, злой человек! Как можешь ты жить вместе с нами, если думаешь только о себе?

    Прогнали шамана. А Эльга стала женой Джагмана. Хорошо зажили орочи, счастливо. Они называли храброго Джагмана хозяином стойбища и говорили, что никогда еще не было такого хорошего хозяина: и старики, и дети, и женщины были всегда сыты. На всех хватало и мяса, и рыбы, и звериных шкур. Себя Джагман не жалел, о сородичах думал.

    А шаман словно в воду канул. Думали орочи, что растерзали его дикие звери в тайге. Но прошло много времени, и Киломдига вернулся в стойбище. Только вернулся не один. Привел с собой чужих людей в камышовых панцирях и отдал им стойбище на разорение. Врагов было много. Они убивали мужчин, стариков, детей, а женщин брали себе в жены.

    Долго бились орочи с людьми в камышовых панцирях.

    И увидел Джагман, что не одолеть врагов. Собрал он свой род и сказал:

    - Надо уходить в тайгу. Там не достанут нас враги.

    И пошли орочи в дремучую тайгу. Все дальше уходили они от большой реки. Кончились мелкие сопки, пошли горы. Вот и лес поредел, высокие скалы обступали орочей. А люди в камышовых панцирях все шли по следам. Плясал Киломдига, бил в бубен и призывал на помощь чужим людям злых духов.

    Видят орочи: идти дальше некуда - впереди неприступные скалы. Остановились они у тех скал и стали биться. Засыпали враги племя Джагмана стрелами. Словно черная туча, затмили стрелы солнце, не стало видно бежавшую в ущелье реку.

    Покрылись скалы кровью орочей. Все меньше оставалось их, а люди в камышовых панцирях прошли уже в ущелье и заполнили его с обоих концов.

    Кричал Киломдига, бубном потрясая:

    - Покорись, Джагман!

    Понял Джагман, что пришел конец ему и его роду, и тогда крикнул:

    - Пусть скалы навеки похоронят меня! Никогда еще не гнул я спину перед обманщиком!

    Потом повернулся к горе и прокричал:

    - Гора, гора, обрушь на меня свои скалы, и пусть вместе с моим родом погибнут под камнями лютые враги.

    И он ударил своим копьем в скалы. Начали они рушиться. Три дня рушились скалы. Гром великий грохотал вокруг. Тряслась земля так, что в реках расплескалась вола.

    Черная туча поднялась над ущельем.

    Погибли Джагман и храбрые его воины. Но не уцелели и люди в камышовых панцирях, и стала в ущелье вода красная от крови Джагмана…

    Теперь это место называется Сыгдзы-му - Красная вода. Одни лишь злые духи живут там. Беда человеку, который забредет туда, - он уже никогда не вернется обратно…»

    Канчунга умолк и некоторое время задумчиво продолжал смотреть на огонь. Потом улыбнулся и пояснил извиняющимся тоном:

    - Так говорит сказка. А в старых наших сказках всегда бывает страшный конец и всегда говорится про злых духов.