Старый таежник дважды разрядил в воздух свою берданку, но темная ночь ничем не ответила.

    - Надо полагать, что они решили дождаться хорошей погоды - успокаивал себя профессор возвратясь в палатку.

    Однако в эту ночь он спал едва ли более двух часов.

    Он либо лежал с открытыми глазами, либо выходил из палатки и подолгу вслушивался в ночные звуки. С рассветом Черемховский разбудил Пахома Степановича и предупредил, чтобы тот готов был отправиться на поиски.

    - Если к десяти часам утра они не вернутся, - мрачновато сказал он, - то нам с тобой, мой старый дружище, придется отправиться за ними самим.

    Наступил и десятый час утра. Дубенцова и Анюты попрежнему не было. В начале одиннадцатого Черемховский и Пахом Степанович, закинув рюкзаки за спину, вышли к Дальней сопке.

Глава одиннадцатая 

    У сопок Близнецы. - По следу. - Остатки ночлега у подножия Дальней сопки. - Открытие Черемховского.

    Подходя к Близнецам, Черемховский и Пахом Степанович встретили неширокий ручей и решили идти вдоль него. У входа в долину, где начинался крупный негустой лес, состоящий, из старых пихт, тополя и ясеня, Пахом Степанович шедший впереди, вдруг остановился.

    - Поглядите-ка, Федор Андреевич, - сказал он.

    - Костер?

    У ручья под пихтой был виден выжженный круг, а в середине его - кучка золы, прибитая дождем.

    - Вероятно, они здесь ночевали? - спросил Черемховский.

    Пахом Степанович внимательно осмотрел место вокруг.

    - Нет, они здесь в обеденное время были, - заключил он. - Палаток не ставили. Видать, что раньше дождя были: сидели вон на открытом месте. Должно быть, в полдень под тень прятались. Если бы в дождь, то обязательно под ветками бы устроились.

    - А вот, кажется, и я нашел примету! -оживленно сказал Черемховский.

    Он полез под низко нависающие ветки пихты и возле ее ствола, между корневищами, приподнял кусок березовой коры. Под корой оказалась аккуратно сложенная кучка образцов породы, обернутых пергаментом. На образцах - этикетки, заполненные надписями карандашом: «№8, биотитовый гранит, восточный склон правого Близнеца», и дата; «№14, кварц, жила на восточном обрыве левого Близнеца» - и так далее.

    - Образцы собрали в первый, день работы, - объявил Черемховский. - Следовательно, на ночевку они ушли к Дальней сопке. Оттуда не возвращались, иначе бы забрали образцы.

    Он аккуратно прикрыл образцы корой и на четвереньках выбрался из-под пихты.

    - Что ж, отправимся и мы туда, Пахом Степанович,- предложил профессор. - Возможно, они там работают до сих пор.

    Они двинулись в глубь долины, придерживаясь ручья.

    На прибрежной гальке, замытой песком, старый таежник вскоре обнаружил два человеческих следа.

    - По этому месту они прошли к Дальней сопке, - отметил он на ходу, - друг за другом шли…

    С этой минуты Пахом Степанович уже больше не терял след Анюты и Дубенцова. След все время держался у ручья, потому что в стороны от него стояли густые заросли подлеска. На полпути к Дальней сопке стали попадаться вперемежку со старыми тополями могучие кедрывеликаны. Здесь оказалось много белок, которые то и дело со злым мурлыканьем кидались вверх по стволам кедров, звонко царапая коготками их кору. Путь преградил бурелом. След, тянувшийся все время по правому берегу ручья, перекинулся на левый, затем метров через двести снова вернулся на правый.

    Спустя час, Черемховский и Пахом Степанович подошли к подножию Дальней сопки. В чаще трудно было ориентироваться, но по всем признакам это была Дальняя. Пахом Степанович указал на березы, с которых была свеже содрана кора.

    - На ночлег кору заготавливали, - сказал он. - Тут надо искать их становище.

    Они внимательно осмотрели местность и обнаружили остатки большого костра под ветвями старой ели.

    - Вот тут они ночевали, - рассуждал таежник. - В дождь ночевали. Вот палки от палаток, а вот береста…

    Ею они накрывали палатки.

    У покинутого Дубенцовым и Анютой бивуака Черемховский и Пахом Степанович устроили кратковременный привал и пообедали. В лесу стало светлеть - погода прояснилась. В разрывах между тучами заголубело яркое небо, и вот уже солнечный свет прорвался в лесной, сумрак. Чаща наполнилась блеском солнечных лучей, вспыхивающих и переливающихся в капельках воды, оставшихся на листьях после дождя. Сразу хлынули волны теплого воздуха. Запели птицы.

    После обеда Пахом Степанович принялся подробно рассматривать остатки бивуака Дубенцова и Анюты. Черемховский в тяжелом раздумье наблюдал за таежником, сидя возле остатков костра.

    - Что же могло произойти с ними? - спрашивал он себя и не мог найти ответа.

    - Не сходить ли нам на вершину сопки? - предложил он Пахому Степановичу.

    Старый таежник долго не отвечал, и Черемховский снова повторил свое предложение.

    - Однако, Федор Андреевич, нам нечего там делать, - сказал, наконец, Пахом Степанович. - Они, вишь, еще позавчера вернулись с сопки, а вчера утром совсем ушли отсюда.

    - Как?! - еще более встревожился профессор. - Разве они пошли к лагерю? Но когда же? Не разминулись ли мы с ними?

    - Не иначе, ушли обратно вчера утром, - повторил Пахом Степанович. - Поужинали и позавтракали в этом месте, а обедали уже где-то в другом… Золы-то, вишь, немного, даже ночью не жгли костра. Намаялись, должно, и крепко спали…

    - Может быть, они пошли на другую сопку?

    Пахом Степанович ничего не ответил. Молча продолжал он ходить вокруг, иногда наклонялся и подолгу всматривался в траву. Вот он все дальше и дальше стал отходить от бивуака, постоял там, вернулся.

    - Так и есть, Федор Андреевич, они обратно пошли.

    Тем путем вернулись, по которому шли сюда. Надо вести след.

    - Нет ли каких признаков, Пахом Степанович, - спросил профессор, - которые бы указывали, что они могут вернуться сюда?

    - Вроде бы не видать, - отрицательно покачал головой старый таежник. - Вон даже палки от палатки ПОвалены и береста раскидана под дождем. Нужно вести обратный след, я его вон там приметил, - указал Пахом Степанович. - Не будем отступаться от него, пока не узнаем, куда он уходит.

    След повел их к ручью и затем потянулся по его берегу.

    Но он не повторял в точности тот след, которым Дубенцов и Анюта шли от Близнецов к Дальней. Видно было, что молодые геологи ориентировались лишь по ручью. Недалеко от бурелома след свернул в чащу, где Пахом Степанович обнаружил на траве перья рябчика, потом обогнул бурелом, там снова виднелись перья рябчика. Только после этого след возвращался к ручью.

    Во второй половине дня Черемховский и Пахом Степанович подошли к кедровому лесу, через который они уже пробирались, когда шли к Дальней. Старый таежник остановился. Он внимательно стал смотреть то прямо перед собой, то влево.

    - Сбились, - решительно произнес он.

    - Почему ты так думаешь, дружище? - встревожено спросил Черемховский;

    - Два ключа тут сходятся, и долина тоже раздваивается, - говорил старый таежник. - Одна долина, вишь, уходят влево, к Близнецам, другая по правую сторону идет почти прямо от нас. Если бы они шли обратно по левую руку вдоль ключа, то пришли бы к Близнецам. А они, вишь, шли тут по правую руку и проглядели, что, не в ту долину угадали…

    Черемховский внимательно осмотрел местность и убедился, что старый таежник был прав. Они находились на развилке долин, и развилку эту было трудно заметить среди зарослей. Правая долина была расположена как бы в продолжение той, которая вела от Дальней сопки, тогда как левая слегка уклонялась в сторону. Естественно, Дубенцов и Анюта пошли в правую долину, потому что на развилке создавалось впечатление, что именно она главная.

    Профессор и проводник вопросительно посмотрели друг на друга.

    - Будем искать, - решил Черемховский.