между тем как глаза пантеры сверкают подобно оправленному в золото опалу. Хорошо, что ты разбудил меня: она выждала бы, когда костер

совсем потухнет, взобралась бы на дерево — и тогда мне бы несдобровать.

Миама поднял головню и бросил ее в тигра

— Почему ты думаешь, что выбор ее остановился бы на тебе? — спросил Андре.

— Тебя она ни в коем случае не избрала бы!— засмеялся Миана. — Все знают, что тигры предпочитают коричневое мясо белому, а между мною

и Мали выбор, конечно, был бы не труден.

Миана был прав. В Азии не раз приходилось наблюдать, что тигры выбирают свои жертвы из туземцев, но за отсутствием их, не пренебрегают

и европейцами.

Эта ночь показалась Андре бесконечной, так как он больше не мог заснуть. Наконец, мрак рассеялся, и свет стал проникать в лесную чащу.

Хищные звери поспешили скрыться в свои логовища, и в лесу воцарилась невозмутимая тишина, внезапно сменившая страшные ночные шумы. Но

едва первые лучи солнца озолотили вершины деревьев, как раздалось громкое „гу! гу"! обезьян - лангуров и вслед затем весь лес вдруг огласился

веселым щебетаньем и криками пернатых обитателей, приветствовавших восход дневного светила.

Встряхнув свои яркие перья, павлины с резким криком спустились на лужайку, со всех сторон слетались серебристые фазаны, красные петухи

джунглей и тысячи других пернатых, жаждавших освежиться у прозрачного ручья. Если бы теперь кто-нибудь взглянул на эту мирную картину леса,

он не поверил бы, что всего час тому назад на той же поляне разыгрывались кровавые сцены.

ГЛАВА XI

МЕРТВЫЙ ] ГОРОД

Волшебный дворец. — Пророчество. — Крокодилы. — Мертвый город. — Четвероногие жители

Едва взошло солнце, беглецы спустились с дерева, и после скудного завтрака отправились в путь. Мали и Миана, привычные к ночному

шуму леса, отлично воспользовались отдыхом, Андре, не спавший почти всю ночь, изнемогал от усталости.

Старый укротитель змей глядел на юношу с сожалением, но оставаться тут дольше было невозможно. Съестных припасов было мало, и всякое промедление могло дорого обойтись. Если бы путники в течение трех недель не успели выйти из Тераи, им пришлось бы рассчитывать только на дикие плоды, которые встречались далеко не часто. И они настойчиво шли вперед,

через лес, по несколько часов в день, держась северо-западного направления. Но вот, однажды впереди стало так светло, как будто бы лес пришел к концу.

Действительно, они вскоре вышли на опушку леса и очутились на берегу красивого озера, окруженного со всех сторон невысокими холмами.

Озеро это походило на большой пруд, сооруженный рукою человека. В находившейся вдали долине виднелась прямая линия длинной плотины,

через которую широкой лентой с шумом переливалась вода, а самая узкая часть озера была перерезана прекрасной дорогой, выложенной мрамором. Эго было, впрочем, не единственным доказательством, что здесь прежде были люди.

На берегах пруда причудливо отражались в воде очаровательные дворцы с зубчатыми террасами, мраморными куполами и галереями. В середине пруда поднималось обширное здание с высокими башнями по углам, увенчанное куполом, на котором блестел под лучами солнца золоченый трезубец. Вода, поднявшаяся выше своего первоначального уровня, наполовину затопила

нижние этажи этих сооружений, а могучая тропическая растительность прикрыла их зеленой пеленой. Массы цветущих лиан переплетались

между арками, а деревья, выросшие на террасах, придавали им вид висячих садов. Тысячи водяных птиц, белые пеликаны, распростершие широкие

крылья, и розовые фламинго, сидевшие на портиках, оживляли водную поверхность и длинную линию зданий.

' Отражаясь в прозрачном озере, которому окружающие леса придавали темный отблеск, все эти здания напоминали волшебную картину очарованныхили проклятых замков из „Тысячи и одной ночи".

Наши беглецы вскрикнули от изумления и остановились, как бы опасаясь, что все это шутка обманчивого миража.

— Если я не ошибаюсь, — сказал вдруг Мали,— этот пруд не что иное, как Джайя-Талао, озеро Победы, в таком случае за этими холмами находится город Амба.

— Город! — вскричал Андре. — Какое счастье!

Я могу спокойно уснуть эту ночь.

— Да, — ответил Мали, — я надеюсь, что город даст нам убежище, хотя в нем не больше жителей, чем в этих пустынных" дворцах. Я много

слышал о чудесах Амбы и Джайя-Талао, но мне никогда не приходилось видеть их. Можно пройти на расстоянии версты от них и не заподозрить

об их существовании.

— И все это навеки покинуто, — заметил Миана. — Неужели эти прекрасные дворцы никому не принадлежат?

— С тех пор, как последний брамин, бросив в это озеро прах последнего царя Амбы, произнес проклятие, никто не осмеливается приближаться

к этим местам. А между тем, есть предположение, что здесь хранятся неисчислимые сокровища.

— Что же случилось с Амбой? — прервал его Андре.

— Было время, когда Амба был одним из лучших украшений Индии. Мужественный народ Амбы отвоевал эти леса от тигров и змей, и

скоро руками его был построен здесь чудный город. Далеко раскинулись его великолепные поля, и народ Амбы сделался могущественнейшим

и богатейшим из всех народов. При входе в столицу находилась мрачная нездоровая долина, овладеть которой, повидимому, было невозможно.

Полузаглушенная тростником река перерезывала ее и заражала воздух миазмами. Народ Амбы вырубил леса, построил поперек реки плотину, ко-

торую вы видите там, и соорудил этот пруд, названный им озером Победы, — в память того, что он победил своим трудом мятежную природу.

Потом на острове этого пруда был построен величественный замок, о котором говорят вон те развалины. Посреди большой залы совета, занимавшей нижний этаж замка, был поставлен столб из черного мрамора, высотой в три фута. В народе Амба повторяли чьи-то пророческие слова:

„Когда воды озера покроют черный столб, Амба перестанет существовать".

При следующих поколениях поля расширились, и страна процветала. Им наследовали новые и новые поколения, которые видели, как прекрасна

страна, но они забыли о труде, потраченном предками на основание этого благополучия. Вместо того, чтобы вырубать леса и заграждать реки

плотинами, люди строили себе на возвышенности Амбы великолепные дворцы, блестящие золотом и драгоценными каменьями. В то время, как дворцы росли и базары были полны шелка и золота, —леса заполняли почву, каналы засорялись, воздух становился вредоносным. Спустя годы зло получило такую силу, что болотистые леса подступили к стенам города, и лихорадка уносила детей уже из колыбели. Скоро стало известно, что озеро Джайя-Талао поднимается. Воды его уже покрывали половину залы совета и омывали основание столба.

Вода все поднималась, и жители, видя исполнение пророчества, в ужасе бежали.

Настал, наконец, день, когда виден был только верх камня. Последний царь, Лев-Роз, умирал от лихорадки после беспутной жизни. По обычаю,

его снесли во дворец Красного Льва, уже наполовину затопленный водой, и там он скончался.

Его тело было торжественно сожжено на верхней террасе, и когда его родственники, в присутствии еще теплого праха его, спорили, кто из них дол-

жен занять его место, вдруг появился никому неведомый брамин.

— Пророчество исполнилось, — воскликнул он громовым голосом: — вода озера покрыла столб.

Нет больше Амбы!

Все присутствующие онемели от изумления.

Схватив урну с прахом Льва-Роз, брамин бросил ее в озеро, восклицая: — Проклятие! проклятие!

Толпа в ужасе разбежалась, не смея даже зайти в город. И с тех пор ни одна человеческая нога не попирала почву Амбы. Но, — прибавил Мали, — так как наше дело правое, то мы без боязни войдем в проклятый город, чтобы отыскать в нем убежище на одну ночь.