Сэр Хьюго выглядел слегка успокоившимся, словно прежде он ожидал истерики. Он должен был знать лучше. Я была ученым, в конце концов. В раннем возрасте я узнала, что факты это единственное, на что можно по-настоящему положиться в этом мире.

Стокер ничего не сказал. Он просто сидел и ждал, пока сэр Хьюго заговорит.

— В начале этого египтологического сезона Джон де Морган был нанят в качестве фотографа для экспедиции сэра Лестера Тивертона. Он отправился в Египет с Тивертонами в ноябре, и ему было разрешено взять с собой жену, так как леди Тивертон и мисс Ифигения Тивертон должны были присоединиться к экспедиции после Рождества. Как вы, несомненно, читали в газетах, — сказал он, скривив губы, — было сделано открытие. Тивертоны обнаружили частичное захоронение принцессы. Две недели назад де Морган внезапно покинул Египет в сопровождении миссис де Морган. Они не сказали ни слова Тивертонам и оставили экспедицию, взяв лишь по одной ковровой сумке.

— Любопытно, — пробормотала я.

— В то же время бесценная диадема, принадлежавшая мертвой принцессе, пропала без вести. Это самая важная вещь в коллекции, и, к сожалению, предполагается, что де Морган украл ее.

— Предполагается кем?

— Тивертонами. Они не хотели бы указывать пальцем, но поскольку коллекция должна быть внесена в каталог для египетских властей, они должны были сообщить о краже. — Он прочистил горло, продолжая рассказ. — Де Морган и его жена добрались на пароходе до Марселя, где сели в поезд до Парижа, а затем до Кале. Оттуда они взяли пароход по каналу, прибыв в Дувр около полуночи. Они отправились в небольшую частную гостиницу в Дувре, где снимали отдельные комнаты, так как де Морган страдал от плохого здоровья и не хотел беспокоить свою жену.

Я поджала губы, но ничего не сказала. Какая женщина предпочтет отдельную комнату для своего собственного комфорта, когда ее муж болен и нуждается в уходе?

Сэр Хьюго продолжал свой рассказ. — Они спали врозь. Утром де Морган исчез без следа. По настоянию его жены местная полиция провела расследование, но не нашли никаких следов его пребывания в Дувре или в Лондоне. Объявления были размещены в газетах по всей стране. Пассажирские списки, билетные кассы, железнодорожные грузчики — никаких результов… Джон де Морган просто исчез.

Я презрительно изогнула губы. — Я удивлена, сэр Хьюго, что вы сделали такую гору из маленькой кучки грязи. Очевидно, парень хотел избавиться от своей жены. Он благополучно доставил ее на английскую земле, что было вполне по-джентльменски, но при первой же возможности скрылся с украденной диадемой, чтобы начать жизнь заново где-то еще. Без сомнения, он заложил корону, чтобы финансировать свой побег из Англии. Вы, лучше, чем кто-либо еще, должны знать, что вполне возможно сбежать от полиции при наличии удачи и предприимчивости. Это кажется совершенно простым.

Сэр Хьюго ничего не сказал.

— Это еще не все, — проницательно предположил Стокер.

Сэр Хьюго кивнул, кисточка его ночной шапки качнулась, как маятник. — Да. Видите ли, Джон де Морган был не единственным исчезновением. Когда его жена пришла разбудить его на следующее утро, весь его номер в отеле тоже исчез.

Влажный мизинец ужаса подкрался к моему позвоночнику. — Что вы имеете в виду, его номер в отеле исчез?

— Г-жа де Морган настаивает на том, что, когда они регистрировались, в комнате де Моргана были синие обои с розами и мебель из орехового дерева. Миссис де Морган уложила мужа в постель и некоторое время сидела с ним, пока он засыпал. Она развлекалась, считая бутоны роз на обоях. На следующее утро, когда она пошла посмотреть, как он провел ночь, комната была пуста. И обои…

— Были другие, — закончила я.

— Незабудки, — сообщил нам сэр Хьюго. — Скорее мрачная шутка в данных обстоятельствах. Ковер был изменен на зеленый, а кровать заменена железной. Твердый стул, на котором она сидела прошлой ночью, теперь был роскошным креслом с сиденьем из полосатого желтого бархата.

— Это звучит ужасно, — заметила я.

— И ничем не напоминает комнату, которую занял Джон де Морган.

— Что за владелец отеля? — потребовала я. — Конечно, у него должно быть какое-то объяснение.

Сэр Хьюго пожал плечами. — Владелица, на самом деле. По словам миссис де Морган, она зарегистрировала их по прибытии накануне вечером, но на допросе в полиции Дувра сказала, что миссис де Морган прибыла одна.

— Книга записей отеля, — быстро сказал Стокер. — Джон подписался бы в книге записей отеля при регистрации.

Сэр Хьюго покачал головой. — Г-жа де Морган подписалась за них обоих, так как ее муж чувствовал себя плохо по прибытии. Единственная запись в книге сделана ее почерком.

— Если нет никаких доказательств того, что Джон де Морган когда-либо ступил на землю этой страны, как вы можете подозревать, что Стокер имеет какое-либо отношение к его исчезновению? — спросила я.

Выражение лица сэра Хьюго стало болезненным. — На самом деле я не подозреваю Стокера. Но без четких ответов относительно исчезновения де Моргана, естественно, возникла необходимость рассмотреть возможность нечестной игры. И как только начали обсуждать идею убийства, следующим шагом было определить, есть ли у Джона де Моргана смертельные враги. Как оказалось, у него есть только один.

Он поднял глаза на Стокера, который не дрогнул от пристального внимания. — Да, — спокойно сказал он. — Я ненавидел его. Но если бы я хотел убить его, я бы сделал это открыто и позволил бы вам надеть петлю на мою шею собственными руками.

Я уставилась на него. За те месяцы, что мы знали друг друга, я стала понимать его лучше, чем большинство. Некоторые истории он сам рассказал мне, о других я догадалась. Но в нем были тайны, темные и колючие секреты, которые ускользали от дневного света.

— Кто тебе Джон де Морган? — тихо спросила я.

Он ничего не сказал. Он просто сидел, так неподвижно, так тихо, что я почти могла представить, что его там нет. Это был сэр Хьюго, который заговорил.

— Джон де Морган был партнером в экспедиции Темплтон-Вейна в Амазонию в 1882 году.

Я почувствовала электрический толчок, проходящий через мое тело. — Он был твоим другом, — сказала я, выдавливая слова сквозь губы, внезапно холодные и жесткие. — Он оставил тебя там, когда ты умирал.

Улыбка Стокера была тонкой и безрадостной. — Он сделал больше, чем это. Он женился на моей жене.