Главное — приезжайте! Много ли новых стихов? Вас<илий> Абг<арович> кланяется вам обоим[7].
Я обнимаю.
Лиля Брик
2
21. 11. 62
Дорогая Лиля Юрьевна!
В Киеве я — пребывал. И — 3 дня! И — очень доволен. Читал я по телеку «Скоморохов»[8], и, как опосля мине сообщили, — киевлянам понравился, или, как они говорят, — сподобався.
Значит, Симонов прочитал мою книжку в Париже… Что ж — обычная картина российской литературы. Через Париж, через Баб-эль-Мандеб — только не в России.
Чтой-то я несколько захандрил. Много выступаю — и пы-ра-тивные же физиономии выслушивают стихи.
Массовость стиха! Выступи сейчас Пушкин с «Медным всадником» и юморист Дыховичный[9] с песенкой про империалистов — Пушкина б выслушали (ведь — мероприятие!), а Дыховичного бы захлопали (ведь — здоровый юмор!). Кто выдумал эту идиотскую организацию — Союз писателей? Кто расплодил эту шайку дегенеративных чиновников? Ах, как они все дрожат, чего бы не сказать лишку, — «как бы чего не вышло». Впрочем, ну их всех к деду Панько[10] (да не перевернется Гоголь в аду). Просто надоели они мне своими предупреждениями и прочими — «пред…».
А я тут в последнее время изливаю «всю желчь и всю свою досаду».[11]
Занятие очень приятное.
С большим наслаждением пишу цикл «дразнилок» — есть такой чудный жанр в детской литературе.
Вот как примерно выглядит «Дразнилка критику» (кусочек):
Ничего? Вот уж приеду (если на День поэзии не вызовут в конце ноября, то в середине декабря на совещание — точно), вот уж приеду — вот уж почитаю! Не сердитесь на меня, дорогая Лиля Юрьевна, за несколько мрачноватый тон письма, в душе я, честное слово, — «весельчак и остряк, просто — душа общества»[12], как писал великий Владимир Владимирович.
Будьте здоровы — главное!
Будьте здоровы!
Скорейшего вам избавления от банок и горчичников!
Я — Марина — Вам — Василию Абгарычу — мильон самых разноцветных приветов и салютов!
Ваш В. Соснора
3
28. 11. 62
Дорогой Виктор Александрович,
Симонов не подвел, и заметка толковая.[13] Сейчас «Литгазета» не так уж нужна… Хотя, думаю, что в конце концов и она напечатает Паперного.
Рады были Вашему письму, хоть и грустному и раздраженному… Все понятно!
Напишите, в какие дни и часы Вы бываете возле телефона, — позвоним Вам. Соскучились!
Какой № телефона? Напишите.
Купили билеты на Вечер поэзии, 30-го. (Дворец спорта)[14] — интересно, как это выглядит.
Бронхит кончился. Были сегодня на выставке, в Манеже[15]. Картины так плохо развешаны, такая каша, что ничего не видно и кажется, что все плохо. Непонятно — «левая, правая где сторона…»
Что с университетом? Заводом?
Обнимаем вас обоих.
Лиля Брик
Вы довольны Симоновым или ждали большего?
4
18. 8. 64
Дорогая Лиля Юрьевна!
Все это время я занимался помимо новонаписания подведением итогов за 5 лет работы. Все, что написано до августа 1959 года, я уничтожил. Уже давно.
Итак, итог:
свыше 10 тыс. стихотворных строк,
3 пьесы,
10 рассказов,
повесть.
Немного же я натворил, сравнивая интенсивность работы с до 59-годной интенсивностью. Немного и неважно. Стихи 60–61 гг. начисто неинтересны, за исключением исторических. По-настоящему я начал работать только с прошлого лета — с «Книги Юга»[16], т. е. тогда, когда начал писать книгами. Если, отбросив ложную скромность, сказать, что мои книги 63–64 гг. занимают первое место в нашей современной российской поэзии, это доказывает только скудость настоящего литературного времени, а отнюдь не высоту моего взлета. Я очень лениво, очень анемично, с большими срывами работал. А до великих — и русских и советских — мне далеко. По крайней мере, еще лет 10 необходимо. Единственное пока ценное, чего я добился, — это абсолютное отстранение от всех предшественников. Но отстраниться мало — необходимо перешагнуть.
Пьесы мои — только жалкие опыты пьес.
Проза моя — убогое подобие прозы. Впрочем, в повести начала намечаться проза настоящая, и, думаю, это поприще будет одним из успешных.
Вывод же из всего этого один — меньше лени, больше работы. Вообще-то, я, видно, зря бросился подводить итоги. Это всегда наводит на мысли, далекие от веселых. Видно, я очень поздно начал развиваться по-настоящему. Как я жил? Ужасно. 10 лет сталинской школы, 3 года солдатчины, зеленое рабство, я писал на постах, засыпая, на морозе; 5 лет слесарного рабства — ежедневно ложился в 1–2 ночи, а вставал регулярно в 6 часов утра. Я только один раз за 5 лет опоздал на работу. Я до сих пор не могу отоспаться, а по утрам пью пиво, чтобы побороть раздражение и отвращение ко всему.
Пора начинать работать по-настоящему. Все пережитое не пройдет даром — я знаю границы своего здоровья, — но и поможет литературно. Очень плохо, что мы на жизнь смотрим как на литературный материал. Это делает менее сопротивляемыми.
Вот как я разоткровенничался.
Книга моя[17] еще в набор не сдана. Тянучка.
Опять читают.
Постараюсь в сентябре приехать в Москву.
Будьте здоровы, дорогая Лиля Юрьевна! Главное — не болейте! Приветствия Василию Абгаровичу и от Марины!
Ваш В. Соснора
5
22. 8. 64
Дорогой Виктор Александрович,
сегодня получила Ваше письмо. Огорчилась, стала звонить Вам — от Вас не ответили. Стараюсь думать, что это — настроение, а не состояние, что это временно… Поэт Вы удивительный, ни на кого не похожий. Надо стараться, чтобы это поняли.
Ради бога, ничего не уничтожайте! И не «подводите итоги» — слишком рано! А уничтожить под влиянием минуты можно много хорошего.
Неправда, что стихи 60–61 гг. неинтересны. Очень интересны!
Кто, по-вашему, Великие? Почему до них расстояние — 10 лет?! Эти 10 лет у Вас уже позади. Уже идете с великими в ногу, уже начали обгонять…
Кулакова[18] так и не видели. Если приедете в сентябре, привезите каллиграфическую книгу — посмотреть. Я очень люблю всякие шрифты, печатные и рукописные. «Есть еще хорошие буквы: Эр, Ша, Ща».[19]
Попробую позвонить Вам завтра. Не дозвонюсь, то послезавтра и т. д.
7
Имеется в виду жена Сосноры Марина Яковлевна Вельдина (1938–1978).
8
Стихотворение «В белоцерковном Киеве такие скоморохи…» из цикла «Песни Бояна».
9
Владимир Абрамович Дыховичный (1911–1963) — драматург, писатель-сатирик, поэт и эстрадный чтец-декламатор.
10
Пасичник Рудый Панько — псевдоним Н. В. Гоголя, под ним были изданы «Вечера на хуторе близ Диканьки».
11
Реминисценция из «Горя от ума» Грибоедова: «И на весь мир излить всю желчь и всю досаду».
12
Вольная цитата из стихотворения В. В. Маяковского «Я счастлив!» (1929): «…я стал определенный вечельчак и остряк — / ну просто — душа общества».
13
Константин Симонов. Первый сборник поэта. «Правда». 1962, 28 ноября.
14
На этом, первом такого рода мероприятии во Дворце спорта в Лужниках, открытым А. А. Сурковым, секретарем правления СП СССР, выступили Евгений Евтушенко, Белла Ахмадулина, Андрей Возненсенский… «Комсомольская правда» на следующий день писала в отчете, не называя имен: в вечере участвовали от молодых до тех, «кому слава сопутствует уже давно». Однако слава старшего поколения поэтов как раз в тот день и была похоронена.
15
Имеется в виду выставка в честь 30-летия МОСХа, раздел которой «Новая реальность» (с произведениями художников-авангардистов) вызвал громкий скандал и был ликвидирован после визита в Манеж Н. С. Хрущева 1 декабря 1962 г., заявившего тогда: «Такое „творчество“ чуждо нашему народу, он отвергает его». Брик и Катанян были на выставке за день до ее официального открытия 29 ноября.
16
«Книга Юга» (Стихотворения, 1963) опубликована впервые более чем через 30 лет: «Мансарда». Вып. 1. СПб., 1996.
17
Вторая книга Сосноры «Триптих» вышла в 1965 г.
18
Михаил Алексеевич Кулаков (род. в 1933 г.) — художник-авангардист, в 1960-е много работал как книжный график, оформив, в частности, сборники Сосноры «Январский ливень», «Триптих» и «Всадники» (1969). С 1976 г. живет в Италии. Произведения Кулакова приобретены Русским музеем, Третьяковской галереей и др. Персональные выставки устраивались в Петербурге, Москве, Новосибирске, Риме, Нью-Йорке и др. Последняя — в римской Galleria Nazionale di Arte Moderna (9. III. — 29. V. 2011).
19
Цитата из стихотворения Маяковского «Приказ по армии искусств» (1918).