∙ Глава 18 ∙ Тейлор

Айла, Айла, Айла... Кто она и с какой стати пишет Итану? Будь она на моем месте, то понимала бы, что он не достоин ни одного смс. Да в этот момент он не достоин даже вежливого приветствия! Забрался под мою кожу и не собирается оттуда уходить. Даже когда мы не вместе, мое раздражение и ненависть к нему, кажется, усиливаются. Итан такой... такой высокомерный! И грубый! И бессердечный! До сих пор не могу поверить, что он скинул мой вызов. Это был первый нормальный разговор с семьей за две недели. Все наши предыдущие переговоры скорее напоминали жалкие пародии на тот старый рекламный ролик: «Слышишь ли ты меня сейчас?»

Я честно подумала, что Итан будет не против меня отселить. Ему не должно нравиться, что я буду спать над ним каждую ночь, но, по всей видимости, ему нравится. Он, очевидно, получает истинное наслаждение от моих мучений, что имеет смысл. Он думает, что я украла у него деньги, и это его способ меня наказать.

Как же мне хочется написать Айле бежать в горы. А еще хочу узнать, что у нее с Итаном и... Что ж, ладно, я вообще хотела бы узнать о ней как можно больше. Как она выглядит, какой у нее характер, чем любит заниматься. Только из чистого любопытства мне интересно, какая женщина привлекла Итана. Кто способен растопить его ледяное сердце?

Хотя не думаю, что такое в принципе возможно.

Следующая неделя стала тому доказательством. Я просыпаюсь с утра-пораньше и сразу принимаюсь за работу. Я делаю всё на совесть: приношу Итану завтрак и обед, прибираюсь в домике и трейлере, посылаю факсы, сканирую, записываю, принимаю сообщения, делаю заметки для Роберта и субподрядчиков. Осталось всего две недели до прибытия бетоновозов, поэтому бригада работает не покладая рук, чтобы выровнять землю и подготовить площадку для фундаментных работ. Роберт рассказывает мне обо всех этапах, за что я ему благодарна. Без него я была бы не в курсе, что у Итана будет полно работы эти самые две недели. Заливка бетоном чрезвычайно сложна, особенно в таком месте, как это. Цемент не может долго крутиться в бетономешалках, он может застынуть, и тогда все придётся начинать сначала. Нельзя заливать бетон, если идет дождь или если слишком жарко, или слишком холодно. И это не весь список «слишком»…

К счастью, подобных проблем возникнуть не должно. В большинство дней температура держится на отметке в двадцать градусов, и команда наслаждает солнечными лучами, пробивающимися через хвойные деревья. Я впитываю витамин D, бегая по лагерю для выполнения поручений, получая не только загар, но и тонкий слой пота. Не то чтобы меня это смущало – здесь все потеют. По сравнению с парнями, я пахну розами.

Непривычно обедать без Джереми. Обычно мы встречались в очереди и делились анекдотами о нашем утре (читай: я жаловалась на Итана и всё, относящееся к Итану), но после его ухода я стояла в очереди и надеялась, что не выгляжу белой вороной.

Во вторник меня спасает Макс, приглашая за свой столик, не смотря на то, что Джереми больше нет. Его предложение весьма сомнительно, учитывая, что Макс не стеснялся со мной флиртовать, а мне не хочется давать ему ложную надежду. Возвращаться к тому, на чем мы остановились много лет назад, я не собиралась. К счастью, он это понял.

— Я понимаю, что в связи с уходом Джереми, тебе нужен друг. Клянусь, тебя это ни к чему не обяжет.

Так что я сдалась, и до конца недели мы едим вместе. Я сижу с его друзьями за обедом и ужином, что чудесно. Мы словно маленькая семья потных строителей.

Я даже набралась смелости спросить Макса, как он добирается до места работы.

— О, я езжу с Ноланом. Мы с парнями впятером набиваемся в его внедорожник.

Мда, этого-то ответа я и боялась. Меня не особо привлекала идея попытаться втиснуться шестым пассажиром, но мне нужно найти какое-то решение в ближайшее время, потому что Итан дал ясно понять, что на выходные здесь оставаться нельзя. Да и я сама хотела домой, чтобы повидаться с мамой и Маккенной.

* * *

Не оправдывая моих надежд, Итан не избегает «Розового домика» всю неделю. В принципе, как и я. Если он сможет выжить в этой крошечной комнате, то и я смогу. Мы неосознанно играем в игру «Делай вид, что тебе всё равно». Прятаться в лагере и пробираться в домик в полночь было бы равносильно признанию, что у тебя есть проблема с другим человеком. Как бы ни так. Мы оба возвращаемся в дом сразу после ужина, когда солнце еще не опустилось за горизонт и остаётся достаточно времени для раздражающего пассивно-агрессивного поведения.

Итан любит не спеша переодеваться в спортивную одежду, из-за чего я вынуждена отводить глаза. Нет, он делает это не ванной комнате. Судя по всему, он хочет, чтобы я попросила его заходить туда. Он хочет, чтобы я призналась, что его обнаженный торс как-то на меня влияет. ВОТ ТОЛЬКО ЭТО НЕ ТАК.

В ответ я долго принимаю душ, а затем летаю по всей комнате, чтобы тягучий аромат моего геля для душа забивал его нос еще в течение нескольких часов.

Полевые цветы теперь украшают все свободные уголки домика. Таким образом, куда бы Итан ни взглянул, он видит их и сразу думает обо мне. Прекрасное злодеяние.

Во вторник вечером Итан начинает болтать по телефону в момент, когда я проваливаюсь в страну грез. По моим ощущениям, он говорил в течение нескольких часов, хотя на деле, вероятно, разговор длился не более пяти минут. С кем он общался, я сказать не могу. Может с другом, но держу пари, что с Айлой. Это единственная причина, по которой я склонилась над койкой и в не очень вежливой форме попросила его повесить трубку, чтобы смогла заснуть.

На следующий вечер я взяла у Майка гитару и бренчала аккорды, делая вид, что училась играть. Около часа я создавала визг на уровне гвоздей, скребущих по стеклу. Итан даже не пикнул. Я была вынуждена сдаться, потому что на одном из моих пальцев появился волдырь.

Ванная комната - место для борьбы, ибо у нас обоих имеются ритуалы перед сном, от которых мы не в силах отказаться. Чистка зубов превратилась в противостояние плеча с плечом, пока наши руки быстро двигались и кружили зубными щетками. Мы с таким усердием чистим зубы, будто через час у нас назначен прием у дантиста, и мы пытаемся доказать, что следили за гигиеной полости рта после того, как в последний раз наврали, что пользуемся зубной нитью. Наши движения жесткие, агрессивные, словно мы пытаемся избавиться от налета, накопившегося за годы, хотя на деле у нас жемчужно-белые улыбки. Мы по очереди наклоняемся к раковине и сплевываем, а затем споласкиваем рот. Сначала вытираюсь полотенцем я, потом он.

Обычно после этого я умываю лицо, но Итан не дает мне пространства, что вполне естественно, потому что утром я мешаю ему бриться. Он толпится возле меня, как будто ему есть еще чем-то заняться в ванной комнате.

Бесит.

Все это.

Я не могу сорваться первой. Отказываюсь повторять ему, как сильно ненавижу жить с ним в одной комнате.

Не только потому, что это доставит ему несказанное удовольствие, но и потому, что это откровенная ложь. Ни на что на свете я бы не стала меняться с кем-то спальным местом. Есть здесь одна небольшая радость, которую послала Вселенная, явно пытаясь загладить свою вину передо мной. Все просто: когда я просыпаюсь посреди ночи, чтобы пописать, я вижу спящего Итана, такого тихого и мирного, освещенного лунным светом на койке внизу. Настоящее божество с обнаженной грудью и расслабленными во сне чертами лица. Он кажется менее пугающим, но не менее красивым. Я начинаю думать, что мое тело пробуждается ночами, чтобы я могла полюбоваться Итаном, пока он спит. Не волнуйтесь – я не пытаюсь осматривать его прямо как эти жуткие дети из фильмов ужасов, а всего лишь провожу осмотр, медленно проходя от туалета к лестнице до нашей двухъярусной кровати. Таким образом, официально я не стою и не смотрю на него, тем самым поддерживая правдоподобное отрицание на случай его пробуждения – я просто проходила мимо. Это же элементарно: «Ой, я возвращаюсь из уборной, делов-то». Почему по моему подбородку стекают слюни? Я просто сладко спала. С чем связано мое тяжелое дыхание? Приснился кошмар.

К пятнице я так и не приблизилась к решению вопроса о поездке домой. Макс еще раз подтвердил, что ездит на машине с группой парней. Свободных мест нет. Я могла бы поспрашивать ребят в лагере, но я больше ни с кем настолько не подружилась. Все мужчины довольно милые и приветливые, но мне неудобно просить подвозить меня до дома. Будь у меня нормальная сотовая связь или подключение к интернету, я бы рассмотрела вариант вызова такси. Хотя, это, вероятно, к лучшему, потому что наверняка его стоимость была бы мне не по карману.

Сегодня нам заплатили, и у меня ничего не удержали. Я открывала чек дрожащими руками. Столько за раз я еще никогда не получала. Денег должно хватить на ремонт автомобиля. Уверена, что мама и Маккенна устали просить людей их подвозить.

Я кладу чек в конверт и пишу на нем свой адрес. Макс обещал отправить его по почте, а мама обналичит чек и положит деньги на наш общий счет.

Улажено все, кроме транспорта, который довезет меня до дома, и, к сожалению, Итан это подозревает.

— Когда ты уезжаешь? — спрашивает он в пятницу вечером. Он складывает в домике вещи на выходные, а я делаю вид, что занимаюсь тем же самым. Ах вот и носок, чуть не забыла.

— О, за мной приедут с минуты на минуту.

— Откуда ты знаешь? У тебя же нет связи.

Я послала ему через плечо свою натянутую твоё-высокомерие-не-действует-на-меня улыбку.

— Назовем это интуицией.

— Отлично, тогда подожду тебя, — говорит он, выпрямляясь в свой раздражающе высокий полный рост.

— Не стоит. Не хотела бы отрывать тебя от... твоих планов на выходные.

Я чуть не выпалила «от Айлы», но Итан все равно ухмыльнулся, явно поняв ход моих мыслей.

— Ты права. Мои планы не ждут. Хороших выходных.