Ее честность задевает больше, чем Тейлор, вероятно, намеревалась. Я знаю, что мы довели друг друга и, вероятно, перешли границы, но мне все равно не нравится, чтобы мы пытаемся вымарать другого в грязи. До этого момента я не понимал, как сильно мы испачкались. Я даже не уверен, что нам удастся найти выход из этой войны, даже если попробуем. Осознание этого режет хуже ножа.

Я переодеваюсь в футболку, прежде чем снова заговорить.

— Какое очаровательное признание. С твоего позволения пойду потренируюсь.

Я пытаюсь её обойти, но она преграждает мне путь и поднимает руки, чтобы схватить мои бицепсы, ну или попытаться. Она слишком низкая для этого.

— Я... Я обидела тебя?..

Она обрывает себя, вглядываясь в мои глаза в поисках чего-то, что я не показываю. Затем она покачивает головой в подтверждение того, что не существует никакого способа, которым она могла бы ранить мои чувства.

Когда я молчу, она делает шаг ближе. Ее тело всего в нескольких сантиметрах от меня, и хотя я выше метра восьмидесяти, но даже легкий ветерок смог бы подтолкнуть меня к ней. Какого это будет? Как в прошлый раз? Или еще лучше?

— Я пыталась намекнуть на следующее: тебе не надоело? — спрашивает она усталым голосом. — Всё это? Как думаешь, мы могли бы стать друзьями, если сложить оружие?

— Ты всех друзей называешь твердолобыми и грубыми?

Она не заметила, что задела мое самолюбие. Для нее все это игра. Мое холодное сердце хочет оттаять от ее дразнящей улыбки, которую она нацелила на меня, что лишь удваивает мое раздражение. Такую же улыбку она направляла на каждого мужчину на этой неделе. Слишком много человек пляшут под ее дудку, но я отказываюсь присоединяться к толпе, прыгающей за шанс соперничать за ее внимание.

— Только если они этого заслуживают, — отвечает она. — А ты, Итан, заслужил услышать это больше, чем любой мужчина, которого я когда-либо встречала. — Ее улыбка становится шире, а глаза блестят добродушием. — Слышал бы ты, как я называла тебя про себя. Уверяю, твердолобость и грубость звучат как комплимент.

Я смотрю поверх ее головы, изо всех сил стараясь скрыть удрученность от ее слов.

— Вообще-то, раз уж ты заговорила об этом, стоит отметить, что с друзьями у меня все в порядке. Думаю, нам лучше придерживаться отношений, которые подходят нам лучше всего.

— Каких именно? — с надеждой спрашивает она.

— Работодатель и работник, — холодно бросаю я.

Она отшатывается, пораженная, и я использую эту возможность протиснуться мимо нее и выйти за дверь.