Расстояние между фортом Доверия и устьем реки Медной Руды равнялось

полутора градусам или восьмидесяти пяти—девяноста милям. Глубокая

впадина, образующая залив, оканчивается на севере мысом Крузенштерна, затем уже от этого мыса берег идет прямо на запад до мыса

Батурста, находящегося за семидесятой параллелью.

Гобсон изменил свой маршрут, направившись к западу, чтобы иметь

возможность достигнуть в несколько часов реки по прямой линии.

На следующий день, 3-го июня, после полудня, отряд подъезжал к

реке. Река Медной Руды, светлая и прозрачная, протекала по обширной

долине, разветвляясь на множество речек, мелких и вполне удобных для

перехода в брод. Сани легко подвигались вперед, и Гобсон занимал Полину

Барнетт рассказами о стране, которую они проезжали. Искренняя

дружба, которой способствовали возраст и все пережитое за время их путешествия, установилась теперь между лейтенантом и путешественницей.

Полина Барнетт с увлечением слушала рассказы своего спутника о новых

открытиях, до которых она была такая охотница.

Гобсон, знавший наизусть Северную Америку, мог вполне удовлетворить

любопытству своей спутницы.

— Девяносто лет тому назад, — рассказывал лейтенант,— вся эта территория, орошаемая рекой Медной Руды, была совершенно неизвестна,

и честь ее открытия принадлежит агентам Компании Гудзонова залива.

Только открытие это произошло совершенно случайно, как это, впрочем, нередко бывает: ищут одну вещь, а находят другую. Так Колумб искал

Азию, а нашел Америку.

— А что же искали агенты Компании? — спросила Полина Барнетт. —

Может быть, знаменитый северо-западный проход?

— Нет, милэди, — ответил лейтенант. — Уже целое столетие, как Компания

перестала интересоваться открытием этого нового пути сообщения, который был бы гораздо полезнее ее конкурентам, чем ей самой. Есть

предположение, что в 1741-м году некий Христофор Миддльтон, которому

было поручено исследование этих мест, был подкуплен Компанией, от которой

он получил взятку в пять тысяч фунтов стерлингов. Он объявил, что, по тщательному его исследованию, не существовало и не могло существовать

никакого прямого сообщения между обоими океанами.

— Это не делает чести знаменитой Компании, — заметила Полина

Барнетт.

— Я и не защищаю ее, — согласился Джаспер Гобсон. — Парламент

тоже строго осудил действия Компании и в 1746 году назначил премию в

двадцать тысяч фунтов тому, кто откроет этот проход. Нашлись два отважных

путешественника, Вильям Мур и Френсис Смит, поднявшихся до

бухты Отступления, в надежде найти желанное прямое сообщение. Во

всяком случае, их попытка не увенчалась успехом и, проездив полтора

года, они возвратились в Англию.

Разве не нашлось других путешественников, которые последовал\\

6ъ* их примеру? — спросила Полина Барнетт.

— Нет, миледи, и в продолжение тридцати лет, несмотря на обещанную

парламентом награду, не было сделано ни малейшей попытки исследовать

эту часть Американского материка или, вернее, английской

Америки. Только в 1769-м году один из агентов Компании попытался

возобновить изыскания Мура и Смита.

— Компания, значит, отрешилась от своих узких, эгоистичных взглядов, мистер Джаспер?

— Нет еще, миледи, Самуилу Хиэну, агенту Компании, было поручено

исследовать только месторождение медной руды, о существовании которой

рассказывали туземцы. 6-го ноября 1769-го года агент Компании покинул

форт Принца Уэльского, построенный на речке Черчилль, на западной

стороне Гудзонова залива. Самуил Хирн смело отправился на северо-запад, но недостаток в съестных припасах и страшный холод заставили его

возвратиться в форт Принца Уэльского. Но эта неудача не остановила

Хирна, и на следующий год, 23-го февраля, он снова отправился в путь, взяв с собой нескольких индейцев. Это второе путешествие сопровождалось

массою лишений. Очень часто не было ни рыбы, ни дичи, а один

раз путешественникам пришлось целую неделю питаться дикими плодами, кусками старой кожи и жжеными костями. Пришлось снова вернуться

в факторию, не добившись никакого результата. Однако Хирн не разочаровался

и поехал третий раз 7-го декабря 1770-го года. Девятнадцать

месяцев спустя он открыл реку Медной Руды, спустился до самого ее

устья и будто бы увидел тем свободное море. Таким образом, Самуил

Хирн первый достиг северного побережья Америки.

— Но ведь северо-восточный проход, т.-е. прямое сообщение между

Атлантическим и Тихим океанами, все-таки не был открыт?

— Нет! И сколько смелых и предприимчивых моряков его с тех пор

искали! Фиппс в 1773-м году, Джемс Кук и Клерк с 1776-го по 1779-й год, Котцебу с 1815-го до 1818-го года, Росс, Парри, Франклин и многие другие

посвятили свою жизнь разрешению этой трудной задачи, но все напрасно.

И только уже в наше время отважному Мак-Клуру удалось проехать из

одного океана в другой через полярное море.

— Но скажите, мистер Гобсон, неужели Компания Гудзонова залива

удовольствовалась лишь исследованиями Самуила Хирна и не посылала

больше никого?

— Как же, миледи, ведь только благодаря ей и мог совершить путешествие

Франклин с 1819-го по 1822-й год между рекою Хирна и мысом

Турнагайн. Это путешествие не обошлось, конечно, без трудностей и

лишений. Не раз путешественники оставались совсем без пищи. Были

убиты и съедены два канадца... но, несмотря на все мучения, капитан

Франклин исследовал северное побережье Американского материка на протяжении

пяти тысяч пятисот пятидесяти миль.

— Это был человек редкой энергии,—заметила Полина Барнетт,—

что он вполне доказал, отправившись после всего пережитого на завоевание

северного полюса.

— Да,—ответил Гобсон,—и он нашел смерть на пути своих открытий!

Но теперь уже вполне доказано, что не все его спутники погибли вместе

с ним. Наверное, некоторые из них бродят и до сих пор среди этой

ледяной пустыни! Я не могу без содрогания думать об этих несчастных!

Настанет день, когда мне удастся осмотреть места, на которых совершилась

эта ужасная катастрофа, и тогда...

— В тот день,—перебила Полина Барнетт, сжимая руку лейтенанта,—

я явлюсь, чтоб ехать вместе с вами. Эта мысль уже не раз мне

Росс.

приходила в голову, мистер Джаспер, и у меня так же, как и у вас, сжимается

сердце при мысли, что смелые путешественники ждут, может быть, помощи...

— Которая для большинства придет слишком поздно, милэди, но некоторые

из этих цесчартных ее все же дождутся!

— От души желаю, чтоб это было так! Мне кажется, что агенты

Компании, живущие в северных факториях, могли бы скорее, чем кто-либо

другой, исполнить этот долг человеколюбия.

— Я разделяю ваше мнение, милэди,—ответил лейтенант,—тем более, что агенты этих факторий больше других привыкли к суровому климату

арктического материка, что они, впрочем, много раз доказывали. Они, например, сопутствовали капитану Бэку в его путешествии 1834-го года, когда была открыта земля короля Вильгельма, где именно и произошла

ужасная катастрофа Франклина. Затем нашим же двум агентам, Дизу

и Симпсону, было поручено губернатором Гудзоновской бухты в 1838-м

году исследовать берега полярного моря; во время этого исследования

и была открыта земля Виктории. Я уверен, что завоевание арктического

континента принадлежит в будущем агентам нашей Компании. Фактории

ее будут подвигаться все дальше и дальше к северу, куда поневоле

убегают пушные звери, и когда-нибудь будет воздвигнут форт на той

математической точке, где скрещиваются все меридианы земного шара!