объяснив ей положение дела, пустился бы наверное в подробности, если б

ему не помешало одно непредвиденное обстоятельство.

Капрал Джолифф провозгласил громким голосом, что он, с помощью

миссис Джолифф, собирается приступить к приготовлению пунша. Эта

новость была принята с восторгом. Послышались даже крики „ура“ . Чаша, вместимостью в целый бассейн, была наполнена драгоценным напитком.

Она вмещала в себя до десяти пинт 23 брандвейна. Дно было покрыто

кусками сахара, наложенного щедрой рукой миссис Джолифф, а на поверхности

плавали сморщенные от времени куски лимона. Оставалось только

зажечь это озеро алкоголя, и капрал, с зажженным фитилем в руке, ожидал

приказания своего капитана, словно дело касалось мины* которую надо

было взорвать.

— Зажигайте, Джолифф! — сказал капитан Кравенти.

В одну минуту пунш запылал при громких аплодисментах гостей.

Десять минут спустя наполненные стаканы пользовались таким же

бешеным спросом, каким пользуются на бирже повышающиеся акции.

— Ура! ура! ура! миссис Полине Барнетт! Ура капитану!

В то время, как раздавалось это веселое ура, снаружи послышались

громкие крики.

— Сержант Лонг,—сказал капитан,—посмотрите, что там случилось.

Оставив недопитый стакан, сержант поспешил исполнить приказание.

III. Оттаявший ученый

Проходя по коридору к наружной двери, сержант Лонг снова услышал

крик. Кто-то сильно стучал в ворота обнесенного высокой деревянной

стеной двора.

Сержант отворил дверь. Толстый слой снега покрывал землю. Проваливаясь

до колен в эту белую массу, ослепленный вьюгой, пронизываемый

насквозь холодом, сержант пересек двор, направляясь к воротам.

— Какой там чорт пришел в такую погоду!—удивился он, отодвигая

тяжелые засовы ворот.—Одни только эскимосы могут отважиться путешествовать

в такой холод.

— Да открывайте же, наконец, открывайте!—кричали снаружи.

— Отворяют,—проговорил неспеша сержант.

Наконец, ворота распахнулись, и., в них влетели, как вихрь, опрокинув

сержанта в снег, сани, запряженные шестью собаками. Ни слова не

сказав, он закрыл ворота и отправился к дому своим обыкновенным

шагом, т.-е. делая семьдесят пять шагов в минуту.

Капитан Кравенти, лейтенант Джаепер Гобсон, капрал Джолифф стояли

уже на дворе и, не обращая ни малейшего внимания на страшный

холод, рассматривали стоявшие перед ними покрытые снегом сани.

С саней соскочил человек, весь закутанный в меха.

— Это форт Соединения?—спросил человек. а ; -

— Да,—ответил капитан.

— Мне нужен капитан Кравенти.

— Это я. А вы кто такой?

— Курьер Компании.

— Вы один?

— Нет, я привез путешественника.

— Путешественника? А для чего же он приехал?

— Он приехал смотреть на луну.

Получив такой ответ, капитан Кравенти подумал, не имеет ли он

дело с сумасшедшим; это при подобных обстоятельствах можно было

легко предположить. Тем временем курьер вытащил из саней какую-то

неподвижную массу, похожую на покрытый снегом мешок, и собирался

втащить его в дом. Капитан остановил его.

— Что это за мешок?—спросил он.

— Это мой путешественник! — ответил курьер.

— Какой путешественник?

— Астроном Томас Блэк, он замерз!

— Так что .ж, мы его отогреем.

Томаса Блэка отнесли в первый этаж и положили в комнату с довольно

сносной, благодаря раскаленной докрасна печке, температурой.

Капитан взял его руки. Рука была совершенно ледяная. Развернув

все покрывала и меха, которыми Томас Блэк был запакован, как сверток, увидали человека лет пятидесяти, толстого, короткого, с седоватыми волосами, небритой бородой, с закрытыми глазами и крепко сжатым ртом,

при чем губы были точно заклеены. Этот человек почти не дышал или

дышал так слабо, что от его дыхания едва ли запотело бы зеркало.

Джолифф его раздевал, повертывал, перевертывал, говоря в то же время;

— Ну, что же это! Что же вы! Пора вам приходить в себя.

Но этот оригинальный посетитель, явившийся при таких странных

обстоятельствах, казался трупом. Чтобы вернуть ему исчезнувшую теплоту, капрал Джолифф предложил опустить его в горячий пунш.

Но, к счастию Томаса Блэка, у лейтенанта явилась другая мысль.

— Снегу!—сказал он.—Сержант Лонг, побольше снегу!

В этом не было недостатка в форте Соединения. Пока сержант ходил

за снегом, Джолифф совершенно раздел астронома. Тело несчастного

было покрыто белыми пятнами; это доказывало, что холод сильно проник

внутрь. Необходимо было вызвать приток крови к пораженным местам.

Такого результата и надеялся достичь сильными растираниями снегом

Джаспер Гобсон.

Как известно, это распространенное средство употребляется на севере

для того, чтобы вызвать циркуляцию крови, которую сильный холод остановил, как останавливает течение рек.

Сержант Лонг вернулся, и они вместе с Джолиффом принялись

энергично тереть вновь прибывшего. Это не было легкое поглаживание

или мягкое прикосновение руки; это растирание походило больше на

трение скребницею, чем рукой.

Но во все время этой операции болтливый капрал не переставал расспрашивать

путешественника, который не мог его слышать.

— Да ну же, сэр, довольно! И как это вы могли дать себя так заморозить?

Ну, не надо же так упрямиться!

Походило действительно на то, что Томас Блэк упрямится, так как

прошло добрых полчаса, прежде чем он согласился подать признаки

жизни. Все уже начинали терять надежду привести его в чувство, и массажисты

собирались прекратить свою утомительную работу, как вдруг

несчастный вздохнул несколько раз.

— Он жив! Он приходит в себя!—воскликнул Джаспер Гобсон.

Отогрев растираниями тело снаружи, надо было согреть его и внутри.

Для этой цели капрал Джолифф поспешил принести несколько стаканов

пунша. Путешественник чувствовал себя уже гораздо лучше, лицо не было

так бледно, в глазах появился блеск, и он был в состоянии разговаривать.

Капитан мог надеяться узнать, наконец, от Томаса Блэка, для чего

он к ним явился, да еще в таком отчаянном виде.

Астроном, весь укутанный в одеяла, приподнялся немного и, опираясь

на локоть, спросил слабым голосом:

— Это форт Соединения?

— Да, это он самый,—ответил капитан.

—Капитан Кравенти?

— Это я, сэр, и прибавлю—милости просим. Но позвольте вас спросить: для чего вы приехали в форт Соединения?

— Чтобы видеть луну!—ответил курьер, очевидно, придававший особое

значение этому ответу, так как давал его во второй раз.

Впрочем, Томас Блэк был, очевидно, с ним согласен, так как утвердительно

кивнул головой. Затем спросил снова:

— Лейтенант Гобсон?

— Я здесь,—отвечал лейтенант.

— Значит, вы еще не уехали?

— Нет еще, сэр.

Это мой путешественник!—ответил курьер,

— В таком случае,—сказал Томас Блэк,—мне остается только вас

поблагодарить и уснуть до завтрашнего утра.

Ничего больше не оставалось, как удалиться, предоставив этому

странному субъекту выспаться.

Через полчаса праздник кончился, и гости разошлись—кто в комнаты, находящиеся в этом же здании, кто в отдельные помещения, выстроенные

за оградой.

Но кто же, наконец, этот астроном? Откуда он? Для чего он предпринял

это путешествие, да еще зимою? И что мог означать ответ курьера?

Видеть луну! Но разве луна не везде светит, чтоб приезжать для

этого чуть ли не к полярному кругу?

Вот вопросы, которые задавал себе капитан Кравенти. Но на другой

день, поговорив около часа с новым гостем, он уже знал все, что ему

было нужно. Обладая пытливым, проницательным умом, Томас Блэк