вчерашние рабы, и Римская республика оказалась в серьёз-
ной опасности, тем более что и против Сертория и против
Митридата военные действия всё ещё продолжались и тре-
бовали новых усилий, армий и средств. В Риме было неспо-
койно. В напряжённой обстановке войн обнаружился не-
достаток хлеба, и оба консула 73 г. до н. э. вынуждены были,
отложив все остальные дела, срочно заняться снабжением
столицы. Одновременно подняла голову и римская демокра-
тия. Трибун Лициний призывал не давать столь необхо-
димых республике рекрутов, если не будут отменены реак-
ционные законы Суллы и восстановлена прежняя консти-
туция.
В этот период перед рабами с неизбежностью вставал всё
тот же вопрос: что делать дальше? Спартак выдвинул преж-
ний план — пробиться к границам Италии, перевалить
Альпы, за которыми откроется путь к далёкой родине и
оставленным семьям. Успехи не вскружили голову Спар-
таку, он понимал, что силы рабов даже после всех их побед
недостаточны для того, чтобы опрокинуть всё здание рабо-
владельческого Рима. При таких условиях дальнейшее про-
должение войны было не в пользу повстанцев: рано или
поздно отборные легионы и лучшие полководцы республики
вернутся в Италию, и тогда самая героическая борьба ока-
жется бесполезной. Разбив римское войско ещё раз или
даже несколько раз, рабы будут так же далеки от полной
победы, как и сейчас. Поэтому Спартак считал вполне ра-
зумным двинуть свои отряды на север, к Альпам, к желан-
ной свободе.
Римские метательные машины (реконструкция)
Но при всей убедительности этих рассуждений они не
могли быть одинаково близки и понятны всем рабам. Не
каждый отдавал себе отчёт в том, что уничтожены отнюдь не
лучшие, кадровые, закалённые в битвах римские легионы,
а случайно навербованные отряды. Далеко не каждый из
вчерашних рабов, распрямивших изнурённое трудом тело,
расправивших исполосованные бичами плечи, задумывался
о далёких перспективах движения, о его задачах. Опьянев
от сознания своей свободы и силы, многие не хотели смот-
реть в будущее и стремились лишь к тому, чтобы отомстить
угнетателям и пожить свободно, не зная принудительного
труда и плети надсмотрщика. Поэтому все древние писатели
упоминают о безуспешных попытках Спартака остановить
убийства, пожары, грабежи и насилия, неизбежность ко-
торых он не мог в глубине души не понимать. Удовлетворе-
нием накопившейся ненависти к угнетателям было кровавое
зрелище, когда на похоронах одной пленной женщины, на-
ложившей на себя руки после насилия, рабы устроили гла-
диаторские игры, заставив 400 пленных римлян впервые
ощутить на себе остроту переживаний, которые те привыкли
оценивать с безопасных сидений римского цирка...
Итак, далеко не все рабы, привезённые в Рим из далё-
ких стран, стремились на родину. Что же должны были
предпринять те, кто родился и вырос в неволе? Куда им
было идти, и кто мог поручиться, что за Альпами они не
стали бы в конце концов всё теми же бесправными рабами?
Некуда было уходить и тем свободным, кто в разное время
присоединился к движению. Поэтому нет ничего удиви-
тельного, что в Южной Италии силы восставших раздели-
лись. Тех, кто хотел остаться и продолжать борьбу, а
в случае крайней опасности встретить неизбежную смерть
с оружием в руках, возглавил Крикс. Остальные, которых
было большинство, последовали на север под знамёнами
Спартака; Эномай к этому времени погиб в одном из сра-
жений.
Если в первые месяцы восстания римское правительство
не уделило ему внимания, а в дальнейшем пыталось пода-
вить «мятеж гладиаторов» сравнительно небольшими от-
рядами, то теперь республика приняла меры, которые, как
казалось сенаторам, должны, наконец, вырвать с корнем
«позор вооружённого восстания рабов». В самом деле; против
них были направлены оба консула 72 г. до н. э., Люций
Геллий и Гней Лентулл. Сенат,по словам древнего историка,
отправил против Спартака обоих консулов, «как если бы
дело шло об одной из самых трудных и больших войн».
Но, так как войска по-прежнему были нужны и за Пире-
неями и в горах Армении, консулам могли выделить только
два легиона.
Несмотря на немногочисленность своих сил, консулы пе-
решли к решительным действиям. Прежде всего один из
них, Геллий, командовавший в начале похода обоими легио-
нами, уничтожил в Апулии, у горы Гаргана, отделившуюся
часть повстанцев во главе с Криксом. Германцы и другие
рабы, находившиеся в этом отряде, сопротивлялись отчаянно
и мужественно, но были разбиты. Сам Крикс и две трети
его воинов нашли смерть в этом сражении. Однако в осталь-
ном война велась неудачно для римлян. Спартак с основ-
ными силами отходил по отрогам Апеннинских гор на
север, прокладывая себе путь в долину реки По и дальше к
снежным вершинам Альп. Геллий и Лентулл решили окру-
жить его войско. Для этого Лентулл двинулся быстрым
маршем вслед за Спартаком, обогнал его и преградил
дальнейший путь. С юга в это время приближался
Геллий.
Не в первый раз было Спартаку принимать ответствен-
ные решения. Он понимал, что в случае осуществления
римских планов его отрядам придётся биться на два фронта.
Чтобы избежать этого, Спартак оторвался от преследующих
его войск и где-то в Апеннинских горах обрушился на пре-
градившего ему дорогу Лентулл а, который укрепился на
возвышенности. В жестокой битве римляне окружили вои-
нов Спартака, но он сумел направить всю силу удара в
одно место и разбил отряды помощников консула. В руки
восставших попал весь римский обоз. Для отдыха не было
времени — уже приближалась армия Геллия. Спартак
повернулся против него, разгромил его легионы в открытом
сражении и, почтив память погибшего Крикса гладиатор-
ским сражением, в котором принуждены были биться 300
пленных римлян, снова двинул свои победоносные войска на-
север.
Но на пути к свободе было ещё одно препятствие. На-
местник Цизальпийской Галлии (так называлась у римлян
Умирающий галл (статуя)
Северная Италия — долина реки По, населённая галль-
скими племенами) Кассий встретил армию Спартака у
города Мутины. У римского полководца было около 10 тысяч
свежих солдат, но он не выдержал натиска спартаковцев и,
потерпев поражение и потеряв много людей, с трудом
спасся от гибели.
Уничтожение обоих консульских легионов и захват
укреплённого лагеря Кассия были крупными победами.
Они открывали, наконец, свободный путь за Альпы. Но
вместе с тем они настолько укрепили уверенность рабов
в своих силах,что сторонников ухода из Италии становилось
всё меньше. Тем настойчивее раздавались голоса тех, кто
требовал похода на Рим. Разве не настал час, чтобы гор-
дая столица стала добычей вчерашних рабов? Разве не
переполнена кровью и слезами всякая мера терпения?
И, кроме того, как оставить в неволе тысячи других, кому
ещё не посчастливилось найти себе место в рядах восстав-
ших? В рабах заговорило великое чувство классовой со-
лидарности. Нет, они не согласны покинуть в тюрьмах и
застенках, на полях и в рудниках тысячи своих братьев!
И зачем теперь, после побед над обоими консулами, подобно