Тут выбежала мать и начала кричать. На дворе не было никого, все родственники ее разошлись по домам; но соборный пономарь, видевший с колокольни убийство, заперся и начал бить в колокол; народ сбежался во двор и, узнавши о преступлении, умертвил старого Битяговского и троих убийц; всего погибло 12 человек.

Тело Дмитрия положили в гроб и вынесли в соборную церковь Преображения, а к царю послали гонца с вестью об убийстве брата. Гонца привели к Борису; тот велел взять у него грамоту, а сам написал другую, что Дмитрий сам зарезался по небрежению Нагих, и велел эту грамоту подать царю; Федор долго плакал.

Для сыска про дело и для погребения Дмитрия были посланы в Углич князь Василий Иванович Шуйский, окольничий Андрей Клешнин, дьяк Елизар Вылузгин и крутицкий митрополит Геласий. Посланные осмотрели тело, погребли его и стала расспрашивать угличан, как по небрежению Нагих закололся царевич.

Угличане отвечали, что царевич был убит Битяговскими с товарищами по приказанию Бориса Годунова и его советников. Но, приехавши в Москву, Шуйский с товарищами сказали царю, что Дмитрий закололся сам. Нагих привезли в Москву и пытали крепко; у пытки был сам Г оду нов с боярами и Клешниным; но с пыток Нагие говорили, что царевич убит.

Царицу Марию постригли в монахини и заточили в Выксинский Никольский монастырь на Белоозеро; Нагих всех разослали по городам, по тюрьмам; угличан — одних казнили смертию, иным резали языки, рассылали по тюрьмам, много людей свели в Сибирь и населили ими город Пелым, и с того времени Углич запустел.

У мятежного же колокола вырвали медный дерзкий язык, коим тот колокол призывал народ к мятежу. А затем поставили колокол на телегу, надели на него позорный рогожный балахон и повезли под крепкой стражей в Сибирь, в ссылку».

Вот он, этот колокол, — показала экскурсовод. — Он вернулся сюда из ссылки спустя триста лет.

Колокол был закреплен на деревянной раме. Экскурсовод потянула за веревку, привязанную к его языку, и храм наполнился удивительно густым, мелодичным, тревожным звуком.

— Я думаю, что загадка кроется именно в колоколе, — негромко сказал, наклонясь к ребятам, Максим Иванович.

— Почему вы так думаете? — встрепенулись те.

— Тс-с. — Он приложил руку к губам. — Не перебивайте нашего гида.

Экскурсовод перешла к следующему экспонату. Это были крытые деревянные носилки, чем-то напоминающие кибитку в миниатюре.

— На этих носилках, — объяснила она, — гроб с останками царевича Дмитрия был перенесен на руках в Москву. Это произошло в тысяча шестьсот шестом году, когда на царство венчался Василий Шуйский и царевич Дмитрий был объявлен святым...

...Москвичи попрощались с экскурсоводом и пошли к выходу.

На улице ребята наперебой начали высказывать свои соображения.

— Легенда не выдерживает никакой критики! — запальчиво заявил Борис.

— Почему ты так думаешь? — с любопытством спросил Максим Иванович.

— Ну посудите сами! Оттащить кричащую няньку от ребенка, избить ее, как было сказано, до полусмерти, потом снова пустить в ход ножи — это ведь за несколько секунд не сделаешь. Ты, криминалист, скажи!

Андрей хмыкнул и неопределенно покачал головой:

— Не надо спешить с выводами! Мы мало знаем.

— Тут действительно, видать, правда густо смешана с вымыслом! — вступил в разговор Игорь. — Наиболее достоверны, на мой взгляд, протоколы допросов, которые проводили в Угличе. Нам в институте на лекции говорили, что это так называемое «судное дело» является наиболее ранним источником о происшедшем событии. А летописи уже писались позднее. Правильно, Максим Иванович?

— Совершенно верно, — подтвердил учитель. — Но в какой степени достоверно само «судное дело»?

— А я все-таки верю поэту! — с пафосом сказала Лариса. — «И мальчики кровавые в глазах!»

— А ты знаешь, — поддразнил ее Борис, — что однажды поэтическая интуиция Пушкина уже подвела!

— Не может быть! — возмущенно ответила Лариса.

— А вот так и подвела! Вспомни Моцарта и Сальери!

— Ну и что! — загорелась она. — Ведь установлено, что в теле Моцарта был мышьяк!

— И тем не менее Сальери не травил Моцарта и вообще был высокопорядочным человеком. Сейчас в Австрии его имя восстановлено и его произведения вновь исполняются на театральных подмостках» — спокойно ответил Борис.

— Да? — растерянно переспросила Лариса и тут же схватила Бориса за руку: — Ой, смотрите — киоск с сувенирами. Идемте что-нибудь купим на память.

Пока они рассматривали сувениры и открытки, мимо них по мосту из музея быстро прошагал молодой человек, державший в правой руке черный круглый пенал, в котором обычно студенты носят чертежи. Никто не обратил на него внимания, пока неожиданно не выкатилась толпа возбужденная, кричащая:

— Держите! Он украл картину! Грабитель!

Молодой человек побежал, но куда? Прямо? Там люди. Вправо? Там машины. Вдруг из-за угла со страшным тарахтением выехал грузовик. Молодой человек сориентировался, в несколько прыжков догнал автомобиль, перекинул пенал, а потом, ухватившись за борт, вскочил в кузов. Машина удалялась очень быстро.

Медлить было нельзя, Андрей бегом бросился к своей машине. За ним Игорь. Андрей нажал на газ что было силы. Маленькие деревянные домики остались позади, однако грузовика не было видно.

— Может, свернул? — предположил Игорь, оглядываясь по сторонам.

— Да вроде некуда! — бросил в ответ Андрей, продолжая жать на газ.

Но вот за поворотом мелькнул грузовик. Они начали быстро его настигать. Андрей обошел его, показав рукой, что просит остановиться. Грузовик замедлил ход. Андрей с Игорем, ничего еще не объясняя водителю, заглянули в кузов, но там уже никого не была

Справа рос кустарник.

— Он там!

Ребята бросились бегом.

— Стой! — крикнул Андрей, заметив спину убегающего парня.

Тот отбросил резко в сторону пенал и припустил еще быстрее. Андрей тоже прибавил в скорости и почти догнал его. Услышав дыхание за спиной, тот резко обернулся и, выхватив из кармана нож, выкинул вперед руку с ножом. Андрей резко ударил правой ему под локоть и левой — в челюсть. Нож отлетел далеко в сторону, а парень повалился как подкошенный.

— Вяжи ему руки! — крикнул Андрей подбежавшему Игорю. — Чем-чем! Ремень сними с него и закрути сзади, пока не очухался.

Андрей подобрал нож, оказавшийся обычным кухонным, потом они вместе приподняли парня и заставили его идти вперед. Андрей похлопал на всякий случай по карманам его куртки и обнаружил нечто любопытное — миниатюрный передатчик явно не нашего производства. Подходя к шоссе, подобрали черный пенал. Около машины стоял растерянный водитель грузовика.

— Что же это, братцы? Неужели шпиона поймали?

— Шпион не шпион, а грабитель точно! — сказал Андрей, впихивая парня на заднее сиденье. — Игорь, садись рядом, будешь придерживать, чтобы не буянил.

— А как же я? — взволновался водитель грузовика. — Меня же на ферме ждут.

— Поезжайте, — великодушно разрешил Андрей. — Номер ваш мы зафиксировали, когда понадобитесь как свидетель, вызовем.

Тронулись, уже не торопясь, в обратный путь. Парень начал извергать всякие словеса.

— Замолчи, — сказал Андрей спокойно. — Иначе кляп воткнем.

Парень умолк, навстречу им проскочил элегантный «мерседес».

— Ишь куда иностранцы заскакивают! — заметил Игорь.

— Да нет, номер частный, московский, — возразил Андрей.

Неожиданно «мерседес» развернулся и легко догнал «ласточку». Какое-то время машины шли параллельно. Пассажиров «Запорожца» пристально рассматривали из «мерседеса». Потом машина обошла их и стала тормозить перед самым носом. Андрей посмотрел в зеркало на сидящего сзади парня и уловил злорадную ухмылку. «Все ясно — сообщники!» — мелькнуло в голове. Он сделал попытку прорваться, но каждый раз почти наталкивался на зад «мерседеса». Наконец, загнанный в тупик, он затормозил, но зажигание не выключил. Из «мерседеса» выскочили трое парней, один из них держал в руках тяжелый гаечный ключ.