- А теперь пальчиками разведи губки.

Девушка повиновалась и я увидел все складочки ее розового нутра, венчик малых губок и еще не раскрывшийся вход во влагалище. Но мой член еще не поднялся во весь свой огромный черномазый рост, так что я решил еще с ней поиграть:

- А теперь покажи, как ты сама себя удовлетворяешь. Если мне понравится, я тебя больше не трону.

Все-таки белые женщины, а особенно молодые девушки очень глупы. Она даже не посмотрела мне между ног и не увидела, что происходит с моей черной дубиной, поэтому решила, что мне просто любопытно. А кроме девственности ей терять уже было нечего, поэтому она покорно закрыла глаза и совершенно бесстыдно прямо передо мной стала себя наяривать - одной рукой гладить клитор, а другой - вход во влагалище. Видно, она и раньше от всего этого возбудилась, поэтому не прошло и минуты, как щечки ее порозовели, а бедра начали подмахивать невидимому партнеру. Интересно, какого кавалера она при этом воображала, должно быть не меня. Ну а я решил не доводить ее онанизм до конца:

- Хватит, хватит, а то на меня от твоего запала ничего не останется. Она сразу же остановилась и расширив глаза со страхом посмотрела на меня. Небось только сейчас сообразила, что этой ерундой дело не ограничится. И только тут она посмотрела на мой орган. А он уже был, что надо, здоровый, длинный, толстый, так что полностью для нее готовый. Больше я ничего не говорил. Я только подошел и начал на нее ложиться.

- Пожалуйста, господин, я девственница, у меня еще никого не было, пожалуйста, не делайте этого, пожалуйста, я не могу позволять себе иметь ребенка.

Я не обращал внимания на ее причитания, обосновался на ней и почувствовал каждый изгиб ее мягкого тела, ее бедра, ее груди, вдавившиеся в меня. Медленно я начал вдвигать член меж ее раскинутых ног, белых, нежных и теплых. Я думал, что она будет сопротивляться, но, видно, все уже случившееся с ней дало результат. Она была готова принять и свою судьбу, и мое семя.

- У тебя будет, обязательно будет теперь черномазый младенец,- шептал я, еще выше задирая ее юбку и проталкиваясь в ее девичество.

- Нет… нет,- хныкала она. Мое лицо было теперь напротив ее, наши носы соприкасались, а ее голубые глаза смотрели прямо в мои.

Я поцеловал ее и влез языком в ее рот. Хотя от нее еще пахло духами, но изо рта я почувствовал запах своего говна. Она уже смирилась с самым худшим и не боролась со мной. А тем временем мой член медленно ее откупоривал, а ее тело вслед за моими движениями корчилось и дрожало. И тогда одним твердым толчком я проник в нее.

Она завизжала особым острым визгом, тем самым, которым всегда кричат молодые девушки, лишающиеся девственности. Я слышал это много раз, но никогда не насыщался этим визгом. Ее глаза сразу широко открылись и она отчаянно стала пытаться сбросить меня. Но у нее не было ни одного шанса на это, я только сильнее всем весом вдавил ее в кровать, интенсивней толкнул и еще глубже влез в ее внутренности.

- О Боже, помоги!- кричала она, а я в это время дюйм за дюймом накалывал ее тело на свою огромную черную мужественность. Она устала бороться, затихла и через пару секунд мой член полностью исчез в ее промежности.

Говно, она была вся напряженна и сжата. Я на минутку приостановился, приподнялся на локтях и восхитился своей работой. Подо мной с задранной юбкой и раздвинутыми ногами лежала красивая белая школьница, наколотая на насилующий ее черномазый член. Если бы ее друзья могли сейчас на нее посмотреть! Я засмеялся и продолжил работу.

Я начал старый добрый вверх-вниз, а ее кровать стала скрипеть с каждым толчком. Мой изготовитель младенцев чувствовался особенно большим в ее молоденьком влагалище, делая то, что было предназначено природой. С каждым толчком она задыхалась и взвизгивала, ведь член все глубже проникал в нее. Весь наш небольшой мир был заполнен ударами моих яиц и ее задыхающимся попискиванием.

Время текло быстро, так что я увеличил темп, начал долбить ее быстрее и быстрее и вскоре почувствовал, как заключительная волна стала набухать в моих яйцах и пошла вниз по моему длинному черному члену. Она это тоже почувствовала, стала задыхаться, и опять заклянчила:

- Пожалуйста… не помещайте это в_ меня,- а ее тело корчилось и пыталось сбросить меня,- Нет, нет…

Я взорвался. У девушки прервалось дыхание, она прекратила бороться а ее глаза помутнели. Я вновь и вновь выстреливал семя, загоняя его как можно глубже. Мне казалось, что оно никогда не кончится. Я опять приподнялся, посмотрел на нее и наслаждался ощущением оргазма.

Я спустил все. Она лежала в кровати, ничего не говоря, даже не хныкая. Ее лицо было теперь совершенно отсутствующим, видно она прислушивалась к своим ощущениям. Ее юбка сбилась вокруг талии, а ее ноги были все еще широко раскинуты, но уже измазаны спермой. Это ничего не значило, я знал, что остальная часть моего семени благополучно попала в ее нутро и начала там свою работу. Я решил, что пора уходить, убрал член в штаны, захватил ее трусики, как трофей, и вышел из дома.

Через несколько месяцев я вновь увидел эту девушку, гуляющую около парка. Она была с несколькими своими подружками в спортивной униформе. Но моя девушка была одета иначе, на ней была юбка с широкими выточками. Ее живот был огромен, значит мой черный младенец вот-вот выползет из него. Я засмеялся, черная раса еще увеличится. Но смотрел я в основном на ее подруг. Одна невысокая брюнетка отошла от них и двинулась к переулку, ее бедра плавно двигались под коротенькой юбочкой. Я пошел следом.

Следующую историю Джим уже не смог рассказать. От обширных ожогов он умер.

Я начал делать старый добрый “вверх-вниз”. Ее карие глазки смотрели теперь на меня с отчаянием - она поняла, что это уже случилось - она стала изнасилованной черным мужчиной. С каждым толчком она корчилась, стонала и визжала.

Я еще пробовал сдержаться, но больше уже никак не мог. Так что я увеличил темп, начал резко долбить ее и почувствовал, как волна наслаждения росла в яйцах и затем спускалась вниз вдоль моего длинного черного копья. Она тоже это заметила, стала задыхаться и еще интенсивнее пинать меня. Она знала, что будет потом и пробовала отогнать окончательное завоевание. Мои яйца еще раз ударили по ней… и я взорвался. Как животное в горячке, я насильственно влил в нее мое семя.

- Нет, нет, нет,- она шептала, шептала уже тихо.

Она смотрела на меня каким-то особенно густым и умиротворенным взглядом, я знал, что она чувствовала в себе струю спермы, вторгающуюся в нее, подобно армии, входящей в побежденный город. Она была побеждена, осквернена, лишилась девственности, и больше не было никакой причины бороться, а я снова и снова выстреливал мое семя глубоко внутрь ее тела. Я думал, что моя струя никогда не кончится, так триумфально я спаривался с этой симпатичной школьницей. Она стонала и вдавливала спину во влажную землю, а все ее тело содрогалось, против своей воли она превращалась из невинной девушки в страстную белую женщину, принадлежащую черному мужчине.

Наконец она стала вялой и полностью подчинилась судьбе. Ее нежное тело валялось в грязи, ноги были раздвинуты, позволяя мне делать все, что я хотел. Вы понимаете, что я этим воспользовался. Я приподнялся на локтях, поднял юбку еще выше, полностью обнажив весь живот и посмотрел вниз. Даже в темноте было видно, какая нежная у нее кожа. Живот светился каким-то голубоватым светом, посередине выделялся небольшой плотненький пупочек, а ниже белую кожу чуть затеняли редкие темные курчавые волосики. А еще ниже в ее мякоть, между ее мягкими прохладными бедрами я вонзал свой член, и вонзал с такой скоростью, как только мог, наслаждаясь ощущением тугого, крепко сжимающего меня влагалища и иногда впрыскивая остатки спермы.

Я кончил и встал с нее. Девчонка хныкала, ее небольшая юбка была поднята почти к шее, живот с тугим пупочком и темный треугольник между ногами полностью обнажены, а сами ноги широко разведены, шлюшка даже поленилась их сдвинуть. Видно, она меня уже совсем не стеснялась. Тем лучше, мне все было видно. Вся ее раскрытая промежность, из влагалища которой к заднему отверстию теперь слегка сочилось мое семя, все ее розовые губки, чуть запачканные кровью от прорванной целки и сходящиеся вверху в маленький аккуратный венчик, короче все ее хозяйство, бесстыдно выставленное на обозрение. Я с опаской посмотрел вокруг, но никого не увидел. Поэтому я решил дать ей еще пару уроков.