• Изменения в поведении: непослушание, агрессия, рассеянность, нарушение работоспособности — здесь требуется понимание и терпимость; неадекватность, странности в поступках и высказываниях (например, постоянные поиски пропавшей игрушки или выражаемое вслух желание перестать расти) — все это нужно замечать и стараться понять смысл.

• Невротические и психосоматические симптомы: повышенная возбудимость или физическое переутомление, нарушения сна и/или питания, энурез, головные и другие боли — в этих случаях бывает особенно необходима психологическая и психотерапевтическая помощь.

• Тревога, страх: в результате столкновения со смертью у ребенка нередко появляется боязнь умереть самому или потерять оставшегося родителя. Могут возникать и другие, на первый взгляд, «посторонние» страхи или неопределенное беспокойство. Взрослый должен быть готов встретиться с подобными переживаниями ребенка, помочь ему рассказать о своих страхах; может потребоваться и визит к психологу.

• Печаль, слезы: детское внешне выражаемое горе обычно довольно интенсивно, но непродолжительно. В такой момент особенно важно окружить ребенка душевным теплом, обнять, погладить по голове, дать почувствовать, что он не одинок, его любят и что плакать не стыдно.

• Чувство вины: оно достаточно распространено среди горюющих детей, так как может проистекать из разных источников. Мы уже говорили, что смерть близкого иногда интерпретируется (особенно часто именно детьми) как результат собственного желания, что создает почву для самообвинения. Отметим в дополнение к этому несколько других источников чувства вины:

• Как отмечает J. W. Worden, дети могут воспринимать смерть близкого как наказание: «Мама умерла и покинула меня, потому что я был плохим». Помочь ребенку справиться с такой виной можно путем объяснения обстоятельств смерти близкого и подтверждения, что он всегда был и остается любимым [76].

• D. Myers указывает на еще один возможный источник чувства вины: оно может возникать у детей из-за того, что они ничего не чувствуют или не знают, что они чувствуют, в то время как все вокруг них печальны и расстроены. Детям нужно сказать, что это вполне нормально. Важно также продолжать спрашивать их о том, как они себя чувствуют, уже после похорон и в последующие дни, так как чувства могут прийти месяцами позже [65].

• В подростковом возрасте возможно возникновение чувства вины на специфической для этого возраста почве. Об этом пишет A. D. Wolfelt: «Если родитель умирает в то время, когда подросток эмоционально и физически отталкивает его от себя, тогда часто возникают чувство вины и „незавершенные дела“. Несмотря на то что создание дистанции является нормальным, мы можем легко видеть, как это осложняет переживание скорби» [74].

Многие болезненные переживания ребенка и нежелательные перемены в его поведении — вполне нормальная реакция на утрату, однако иногда детское горе принимает чрезмерные или деструктивные формы, что можно отнести к разряду патологии. Взрослых должны настораживать длительное неуправляемое поведение, полное отсутствие эмоций, слишком долгое или необычное горевание ребенка. Конечно, далеко не всегда удается провести четкую грань между нормальным и дисфункциональным горем. Чаще всего дело касается не столько качественных, сколько количественных различий: степени выраженности «симптомов» и продолжительности их существования. Зарубежные авторы перечисляют «сигналы опасности», то есть те особенности детского горя, которые должны непременно обращать на себя внимание взрослых [41, 65, 76]:

• резкое снижение школьной успеваемости, плохие отметки, несмотря на старание; настойчивый отказ посещать школу;

• упорное непослушание или агрессия (дольше шести месяцев), оппозиция авторитетным фигурам, нарушение прав других людей;

• частые и необъяснимые вспышки гнева, падения настроения; деструктивные способы выражения гнева;

• стойкая тревога или фобии, частые приступы паники; продолжительный страх находиться одному;

• постоянные ночные кошмары, выраженные трудности засыпания и другие расстройства сна, отказ идти спать;

• гиперактивность, непоседливость (если раньше этого не было); поведение, свойственное намного более младшему возрасту, в течение длительного периода;

• множественные жалобы на физические недуги; несчастные случаи, лежание ничком (как самонаказание или способ привлечь внимание);

• употребление алкоголя или наркотиков;

• воровство, половая распущенность, вандализм, противоправное поведение;

• избегание разговоров и даже упоминаний об умершем или о смерти;

• чрезмерная имитация умершего, появление устойчивых симптомов его заболевания;

• повторяющиеся высказывания о желании соединиться с умершим;

• затянувшаяся депрессия, во время которой ребенок теряет интерес к окружающему, не способен справляться с проблемами и повседневными делами. Форма реагирования ребенка на утрату и тяжесть ее переживания зависят от многих факторов.

Одним из самых весомых является степень родства с умершим. Наиболее тяжелы потери родителей и братьев-сестер (сиблингов). Н. Freudenberger и К. Gallagher [52] исследовали 24 ребенка в возрасте от 8 до 16 лет, потерявших родителя в младенчестве, детстве или отрочестве. По полученным данным, чувства брошенности и депрессии оказались двумя главными симптомами, которые выражали или переживали испытуемые. Тоска по умершему родителю сохранялась у них на протяжении всей жизни, а влияние травматичного опыта сказывалось на личностном развитии и жизнедеятельности. Другая особенно значимая утрата — смерть брата или сестры. По данным С. Hindmarch [60], возраст умершего сиблинга и характер взаимоотношений с ним определяют степень тяжести потери. При этом переживание утраты и реакции горя могут быть поняты в терминах потери партнера по игре, союзника, друга или ролевого образца. С. Hindmarch приходит к мысли, что ключом к пониманию скорби о сиблинге служат вторичные потери надежности, внимания, уверенности и нормальности. Соответственно, стратегии психологической помощи должны строиться исходя из насущных для горюющего ребенка потребностей в информации, успокаивании, понимании, внимании и надежности. Помимо ощущения потери у детей, потерявших брата или сестру, многие авторы отмечают еще и чувство вины, проистекающее из соперничества с умершим сиблингом и из удовольствия от возросших внимания и заботы со стороны родителей.

Важнейшее условие нормального осуществления работы горя — хорошие взаимоотношения ребенка с умершим и с продолжающими жить близкими людьми. Многое зависит от способности остающихся рядом членов семьи восполнить утрату (насколько это возможно) душевным теплом и заботой, создать ощущение прочности семейных отношений. Мировоззрение ближайших родственников, степень их религиозности также влияют на восприятие случившегося ребенком. Большое значение имеют и обстоятельства смерти значимого другого. Заметно тяжелее переживаются неожиданные утраты, особенно несчастные случаи, убийства и самоубийства, тем более случившиеся на глазах у ребенка. Если его собственная жизнь при этом тоже находилась под угрозой, но он выжил, то психическая травма еще сильнее. Существенную роль в переживании ребенком утраты играют и такие факторы, как его возраст, уровень психического развития, наличие и характер собственного опыта столкновения со смертью (в первую очередь опыта предыдущих потерь).

В разные возрастные периоды детское горе имеет свою специфику, но в то же время есть проявления, общие для разных возрастов. В своем реагировании на утрату ребенок по мере взросления постепенно приходит к взрослым способам восприятия и переживания потери. Конечно, дети даже одного возраста реагируют на смерть близкого по-разному, однако все же можно выделить наиболее характерные возрастные особенности переживания горя детьми. Новозеландские специалисты приводят эти особенности, рассматривая случай наиболее значимой утраты — смерть родителя [72]:

1. Возраст до двух лет. Смерть родителя не может быть понята. Однако ребенок заметит отсутствие родителя и эмоциональные перемены в тех, кто о нем заботится. Даже маленький ребенок может стать раздражительным, более крикливым; могут измениться привычки питания; возможны расстройства кишечника или акта мочеиспускания.