Так и вышло, что она оказалась здесь, сидящей на табуретке в тесной кухне и с отвращением поглядывающей на маленького котенка, пытающегося покуситься когтями на ее колготки.

-Ну? – Спросила Инга, когда чай был разлит по чашкам, а привезенный Ольгой торт разрезан на куски.

Ольга посмотрела и пожала плечами.

-Да ладно! – Не поверила Инга. – Раз уж ты сюда второй раз приехала за какой-то месяц – то что-то явно произошло. Влюбилась?

Ольга хотела снова пожать плечами, а потом передумала и кивнула. Пусть будет «влюбилась», раз уж всем так нравится это слово. Сама она себя влюбленной не считала.

-Так, - Инга продолжила допрос. Даже про чай забыла. – А как же ее девушка? Она от нее уйдет?

Пожимать плечами еще раз было бы глупо, и Ольга решила заговорить.

-Понятия не имею, - хмыкнула она. – Мы это не обсуждали, и обсуждать не будем. Мне совершенно все равно, есть у нее какая-то там девушка или нет.

-И тебя не смущает, что ты сделаешь больно хорошему человеку?

-А почему меня это должно смущать? – Удивилась Ольга. – Пусть это Алису смущает – это она делает девочке больно, не я.

Пока Инга переваривала сказанное, Ольга сделала глоток из старой кружки, которую покупала еще, наверное, Ингина бабушка, и с отвращением посмотрела на торт. Сладкого она не ела с девятнадцати лет, но каждый раз приезжая в гости исправно покупала торт или пирожные, следуя правилам этикета, привитым мамой с детства.

-Ну-ка объясни, - потребовала Инга, наконец, переварив.

-А что тут объяснять? Я свободный человек и трахаю кого хочу. Это Алисина ответственность – думать, сделает ли она больно своей девушке, при чем тут я-то? Я эту девушку не выбирала, ничего ей не обещала и отношений с ней не строила. Так что – мимо кассы, милая. Все эти интеллигентские интерлюдии меня ни капли не интересуют.

Инга покачала ногой и помешала ложкой в чашке.

-У меня есть подружка в Питере, которая имела все, что шевелится и считала, что она ни за что ответственность не несет.

-А потом встретила любовь всей своей жизни и изменилась? – Рассмеялась Ольга.

-Да нет, как раз не изменилась. Продолжила гулять направо и налево, только от девушки своей скрывала. Потом правда выплыла наружу и они расстались.

-И?

-И наступила полная жопа. Теперь она почти каждый день ко мне приезжает, рыдает как умалишотка, и рассказывает, что у ее девушки теперь новая девушка – хорошая, а она кроме нее никого не хочет и как жить дальше не знает.

Ольга улыбнулась и достала из сумки пачку сигарет. Сначала долго закуривала, потом по чуть-чуть отпивала чай, и только потом сказала.

-Ну и дура эта твоя подружка.

-Почему дура? – Удивилась Инга.

-А потому что если ты дрянь, и точно знаешь, что ты – дрянь, не нужно заводить отношения с хорошими людьми. Ищи таких же, как ты сама, и будешь в выигрыше. Хорошие девочки не бывают счастливы с плохими мальчиками. То есть, в данном конкретном случае – с девочками, конечно. Не бывают. Это так не работает.

-Твой муж был хорошим, - возразила Инга.

-И что? – Засмеялась Ольга. – Это только подтверждает то, что я сказала. Он был хорошим, я была плохой, и чем все кончилось? Нет уж, милая, это действительно должно работать по-другому. Либо вы оба хорошие, и тогда – белое платье, кольцо на палец, шанс дожить вместе до старости. Либо вы оба плохие – в этом случае развлечения, радость, полет, и никому не больно. Во всех прочих случаях – это бездарно потраченное время в попытке совместить несовместимое.

-Но люди могут меняться, - сказала Инга. На ее лице было написано такое изумление, что Ольга засмеялась снова.

-Люди, которые могут меняться – это такой же миф, как снежный человек. Никто его не видел, но всякий считает, что он существует. Да и что значит «меняться»? Если ты дожила до двадцати пяти – у тебя уже сформировался четкий взгляд на мир, а если не сформировался – тогда сначала сформируй, осознай, хорошая ты или плохая, а потом уже отношения заводи. А после того, как взгляд сформирован – он уже глобально не изменится.

Она отодвинула от себя пустую чашку и наклонилась к Инге, почти касаясь грудью стола.

-Пойми, для меня например вполне нормально соблазнить тебя прямо сейчас и трахнуть, а наутро пойти на встречу с Алисой и признаваться ей в вечной любви. Если мне нужны будут деньги, и будет возможность украсть их и остаться непойманной – я это сделаю. Если я собью пешехода и смогу скрыться незамеченной – это я тоже смогу, с легкостью. Понимаешь? Я не лгу себе, я все о себе знаю, и знаю, как далеко готова зайти.

Она говорила и видела, как Инга испуганно отодвигается дальше и дальше.

-Или вот ты. Ты хороший друг, ты очень добрый и честный человек, который говорит людям правду в глаза. Ведь ты часто понимаешь, что твоя правда может причинить боль, верно? Но все равно говоришь. Потому что это – твое мировоззрение, это опора, на которой ты держишься. И ты это про себя знаешь.

-И какая я по-твоему? – Перебила Инга. – Плохая или хорошая?

-Ты бы стала переживать, если бы изменила своему Паше? – Спросила Ольга. – Стала бы нервничать, если бы пришлось солгать близкому другу?

-Да.

-Значит, условно хорошая.

-Почему условно? – Инга удивилась, но придвинулась назад.

-Да потому что в чем-то хорошая, в чем-то, наверное, плохая. Это же не черное и белое, это скорее разные оттенки.

-А какая твоя Алиса?

Ольга запнулась, будто споткнувшись и задумалась. Какая Алиса? Да черт бы ее знал, какая. В ней было столько всего намешано – и хорошего, и плохого, что Ольга никак не могла понять, что именно берет верх.

-Когда разберусь – я тебе скажу, - пообещала она Инге.

Тогда она не знала, как не скоро и с каким трудом сможет выполнить обещанное. Не знала о том, что в будущем ей придется не раз менять свое мнение, и не знала, как сильно, как удивительно сильно изменится за ближайшие годы она сама.

Глава 12. Успокой?

В сентябре Ольга приезжала в Питер трижды. Останавливалась у Инги, дни проводила в Алисиной студии, а на ночь возвращалась обратно. Они почти не разговаривали – прямо с порога бросались друг к другу, скидывали одежду и падали на надувной матрас за ширмой.

Один раз за все это время вышли из дома – прогулялись по Невскому, посетили какой-то музей (Ольга даже не запомнила названия), и, сгорая от нетерпения, вернулись обратно.

-Однажды ты затрахаешь меня до смерти, - призналась Алиса после очередного акта безумства, лежа головой на Ольгиных бедрах.

-Не самая плохая смерть, верно? – лениво ответила Ольга.

Она заставила себя слезть с матраса, завернуться в лиловую простынь и поискала взглядом сигареты.

-Что с тобой? – Спросила Алиса у ее спины.

-Ничего.

Сигареты нашлись в кармане рубашки – Ольга в последнее время стала иногда одеваться в сельско-колхозном стиле. Носила джинсы, футболки, рубашки. Юлька смеялась над ней и говорила, что она окончательно превращается в лесбиянку.

Ольга присела на подоконник и закурила.

-Позавчера ко мне приезжала Светка, - сказала она. – Хочет познакомить меня с мужем и узаконить мое присутствие в их доме.

-Зачем? – Удивилась Алиса.

-Не знаю. Наверное, чтобы можно было спать со мной без зазрения совести.

Она впервые открыто сказала Алисе, что та – не единственная в ее жизни, и очень ждала ответной реакции.

-О… - Выдавила из себя Алиса и отвернулась.

Ольга сделала еще несколько затяжек.

-Я, наверное, соглашусь, - сказала она. – Ее муж обладает большими связями, они бы мне пригодились в дальнейшем.

Алиса хранила молчание, и Ольга, затушив сигарету, принялась одеваться. Нашла на полу белье, натянула джинсы, накинула на плечи рубашку.

Подошла к большому – в пол – зеркалу и осмотрела себя с ног до головы.

-До встречи с тобой я никогда подобным образом не одевалась, - сказала она. – Наверное, не стоило и начинать.