Это тот вопрос, который был за последние несколько месяцев повторен моими друзьями и знакомыми, наверное, многие тысячи раз. Потому что происходило вокруг странное и пугающее, такая лайт-версия романа Стивена Кинга «Мобильник», в котором, получив по телефону некий сигнал, добропорядочные граждане вдруг превращались в агрессивных каннибалов, а потом начинали функционировать как единая колония с общей психикой.

У кого-то обычно спокойные и добросердечные пожилые родители вдруг с ненавистью и гипертоническими кризами твердят о «проклятых хохлах» и «кровавой киевской хунте». У кого-то соседка-приятельница (милейшая женщина, редактором работает, детям в больнице помогать ходит) долго и с употреблением весьма неполиткорректных выражений обсуждает внешность, умственные способности, расовую принадлежность и даже сексуальную потенцию людей, до которых ей вроде не должно быть дела — представителей власти далекой страны Америки. Чьи-то старые друзья, люди умные и ироничные, в обожании властей прежде не замеченные, вдруг начинают пафосно вещать про «вставание с колен» и «Путин снова заставил мир считаться с Россией».

Коллеги… с коллегами вообще сложно, их же не всегда выбираешь. А зависишь от отношений с ними всегда.

Про комментарии в соцсетях и говорить нечего. Слабое утешение, что там все проплаченные властями тролли, совсем не помогает, потому что это явно не только они пишут все эти «вешать национал-предателей», «мочить укропов», «была Украина, а стала Руина» и все такое прочее.

Соцопросы подтверждают, что да, это все нам не померещилось — подавляющее большинство россиян поддерживает любые безумные выкрутасы власти: и присвоение Крыма, и поддержку сепаратистов на Востоке Украины, и беспардонное вранье по поводу сбитого боинга, и травлю некогда любимого музыканта за выступление не там, где надо. Чем более авантюрной и наглой становится политика власти, чем больше вранья и жертв — тем больше восторга. При этом никаких последствий никто как будто не опасается: санкции — не тревожат, уровень уверенности в завтрашнем дне — высокий, уровень потребительского оптимизма — зашкаливает.

Народ и власть едины, как давно уже не было, кажется, сняты все претензии, отметены все опасения. Отдельные несогласные пытаются зайти и так, и этак:

Отдельно удручает то, что представителями позиции «А и что!» могут быть люди с любым уровнем образования, любых политических взглядов и социальных страт. Христиане, волонтеры, приемные родители, хорошие писатели и музыканты — да кто угодно. Пропаганда, конечно, невероятная по мощи, но вот понятно же, что многие на самом деле и знают, и понимают. Может, не родители-пенсионеры, но коллеги точно. Моя почта полна растерянных вопросов: «Что это с ними? Как с ними теперь разговаривать? Как сохранять отношения, и надо ли? Как вообще жить дальше в стране, где четыре пятых населения то ли повредились рассудком, то ли вовсе потеряли совесть?».

И это очень интересный вопрос, на который в двух словах не ответишь. И даже в одной статье, понадобится целый цикл.

Все эти споры, продолжавшиеся месяцами и заканчивавшиеся неизменным «А и что!» с одной стороны, сейчас, кажется, поутихли ввиду их полной бессмысленности. Стороны «окуклились», друг друга отфрендили, блоги закрыли для комментариев, в бытовом общении стараются «про Украину» не заикаться. Их друг от друга тошнит.

Видимо, настало время не спорить, а думать и осмыслять, что же произошло, почему российское общественное сознание вдруг так изменилось? А может, наоборот, проявило свою подлинную сущность, «расчехлилось»?

Вот только несколько вопросов навскидку.

Откуда столько агрессии? На мир вообще и на Украину в частности? На какую такую мозоль наступлено россиянам и почему она так болит?

Почему стали так популярны теории заговора и вообще паранойяльная картина мира, в которой кругом враги и они замышляют, и ни один волос не падает в мире без воли ужасной Америки?

Что за повальное увлечение геополитикой, когда каждый мыслит себя за «мировой шахматной доской»? Что обычному россиянину до размещения баз НАТО? Особенно если учесть, что он на размещение автостоянки у себя во дворе никак повлиять не может? Почему все вдруг взялись мыслить так глобально и знают, как выглядит представитель США в Совбезе лучше, чем собственный старший по подъезду?

Откуда такое пренебрежение к законам и договоренностям? Понятно, что жители России никогда особым пиететом к праву не отличались, жизнь такая, но есть же какие-то рамки? Отжать на глазах у всего мира кусок соседней страны и искренне не понимать «а чё такого?».

Почему совершенно невозможным оказывается признать хоть в чем-то вину своей страны, даже если она очевидна? Откуда убеждение, что «Россию всегда во всем обвиняют» в сочетании с неготовностью признать ответственность хоть в чем-то? Почему врет власть — еще понятно, но почему разумные вроде бы взрослые люди даже перед лицом трагедии, вопреки всем фактам, твердят: не было этого, это не мы — словно напуганные пятилетки, разбившие мамину вазу?

Почему так выросла поддержка власти — в ситуации, когда власть прямо среди бела дня отбирает у электората ту самую стабильность, за которую и была избрана, и не оставляет никаких шансов на рост уровня жизни, о котором с электоратом договаривалась?

Почему нет естественного в ситуации такого серьезного кризиса страха за себя, за свое благосостояние, за состояние экономики страны, за положение с медициной и образованием, с занятостью, с безопасностью, словно все это нас не касается, а впереди — одно сияющее завтра?

И еще немало вопросов возникает.

Только ли в пропаганде дело, или есть причины более глубокие? Все это мне, как психологу, очень интересно было бы обдумать и обсудить.

Но читателей, которые хотели бы ко мне присоединиться, чтобы подумать обо всем этом, я хочу сразу предупредить, чего в моих статьях не будет и что я не хотела бы увидеть в обсуждениях. Не будет теорий про «жалкую нацию, нацию рабов, снизу доверху все рабы». Про Мордор, заселенный орками. Про «въевшийся в гены совок». Эти простые объяснения, конечно, очень лестны для их предлагающих (которые, само собой, не рабы, не совки и не орки), но они на самом деле ничуть не лучше, чем весь тот полуфашистский бред, который мне довелось непрерывно слушать в последние полгода из уст россиян. И для понимания происходящего они не дают ровным счетом ничего, как любые ярлыки.

Я практикующий психолог, и я привыкла за любым нелогичным, неприятным, даже отвратительным поведением видеть боль. Она всегда есть. Я часто работаю с людьми, которые бьют детей. Они бывают нетерпимы, вспыльчивы, жестоки. Но виной пусть занимается прокуратура. Мне хотелось бы исследовать не вину, а боль. Наказание будет, это понятно. Возможно ли исцеление?