Глава третья

Улица была неуютная, неухоженная и потому, наверное, безлюдная. Через огромное грязное окно универмага Зырянов видел битый, залитый февральской талой водой тротуарчик, голые серые деревца вдоль него, автобусную остановку.

На нее он поглядывал чаще всего. Автобус тут ходил одного маршрута, потому Женька ждал, что кто-то из пассажиров будет торчать под навесом, не поспешит впрыгнуть в салон «Икаруса», и тогда можно будет предположить…

Но его ожидание не оправдывалось — никто на остановке не задерживался.

По тротуарчику прошла женщина в красных резиновых сапогах, с детской коляской. Перебежали улицу пацаны со школьными ранцами. У пустой бочки, где летом продают пиво, остановился мужик в желтом бушлате, в желтой же строительной каске на голове, пристроив на плече моток проволоки. На человека, описанного Сокольцовой, он мало походил, разве что возрастом. Нет, это не Николай, конечно. Зачем ему маскировка?

— Молодой человек, хотите у нас манекеном поработать?

Женька сразу же понял, что этот вопрос обращен к нему. Оглянулся. Сидящая за кассой женщина улыбнулась и продолжила:

— Вы так интересно стоите, не шевелясь. Как когда-то солдаты у мавзолея. Вот я и подумала: оденем вас, поставим в витрину.

— Я девушку жду, — сказал Женька. — Договорились тут встретиться.

— Да я не против, ждите.

Покупателей в магазине почти не было, торчать в зале одному не хотелось, и Зырянов решил идти к выходу, напоследок все же взглянув в окно. Мужик в каске и с проволокой уже отходил от пивной бочки в сопровождении своего двойника: одетого так же, но держащего в руках консервы и поллитровку.

— Ой, мне прямо неудобно: оставайтесь, я же вас не прогоняю.

Кассирша теперь виновато смотрела на Зырянова. Это была полноватая женщина лет сорока с роскошными рыжеватыми волосами.

— Спасибо. Я, кажется, подружку дождался, вон машина подъехала, — он кивнул на давно стоявшую за автобусной остановкой легковушку.

Она не поленилась привстать из-за кассы и тоже посмотреть на улицу:

— Это где же? Вон тот «Москвич»? Так это вроде новая машина Крашенинникова, а он никого никогда не подвозит. Это сосед мой, этажом ниже живет, мы из хрущевки пятиэтажной. «Москвича» он недавно с рук купил, а свои «Жигули» продал.

Здесь была окраина города, скорее даже компактный поселок, оторванный от суетливой жизни и больших магистралей. Шесть-семь пятиэтажек, почта, школа, этот магазин… Ничего удивительного, что люди знают друг друга и любят с каждым поговорить по простоте душевной.

«Москвич» выглядел сиротливо и заброшенно. Точно на таком Женька не так давно мчался ночью в глухую деревеньку, как ему думалось, спасать любимую женщину, Аллу. Он разговаривал с ней из Москвы по телефону, когда услышал, что Алла вскрикнула, и связь сразу же оборвалась. Пришлось остановить частника и лететь черт-те куда. Но там не произошло ничего страшного. На плите закипел чайник, Алла потянулась к нему и разбила телефон…

Да, у того частника была точно такая машина. Потом на ней поехал к сыну Макаров. Те же марка и цвет, только окна у этой тонированные. Не определить, сидит в салоне кто или нет. Вряд ли, конечно…

В Женьке проснулся разведчик:

— А хозяин ее не военный? Фамилия знакомая, Крашенинников. У меня командир в армии был — Николай Крашенинников. Из Москвы, и с машиной.

— Нет, его Володей зовут, а эту машину он на днях приобрел. И не служил никогда. «Купи-продай» — вот чем занимается.

Зырянов вышел на улицу, не увидел ничего нового. Тот же унылый пустынный пейзаж. Ни одного человека, на котором можно было бы заострить внимание. Двое строителей примостились на ступенях недостроенного, но уже разрушающегося здания, разливают водку по пластиковым стаканам, открывают консервы. Женщина с коляской свернула за угол дома. Пожилой мужчина повел на металлическом поводке пса.

А строители, между прочим, сидят так, что им хорошо видна автобусная остановка, та, на которой скоро, минут через десять, должны появиться Мария Ивановна и Макаров. Женька специально приехал на полчаса раньше, сразу же после звонка Сокольцовой, «зачистить» территорию, присмотреться на всякий случай, что здесь и как. Угадать того, кто должен получить деньги от женщины.

Но или нюх подводит, или человека, назвавшегося Николаем, здесь нет. Остается понаблюдать за строителями. Лет по тридцать, плотные, низенькие, краснощекие. Похоже, их интересует только выпивка, они даже не смотрят, кто сейчас выходит из подъехавшего автобуса.

А выходят Олег Иванович и Сокольцова. Остаются на остановке, крутят головами, говорят между собой о чем-то. Женьке к ним спешить незачем. Он тоже смотрит по сторонам, пытаясь угадать, откуда появится сослуживец или тот, кто выдает себя за их сослуживца. Никого не видно.

Строители чокаются, спешно выпивают, тут же опять заполняют стаканы.

Человек с собакой на металлическом поводке останавливается, но лишь потому, что псина присаживается на подсохшем бугорке, справляет нужду.

К стоящему «Москвичу» подходит худая высокая женщина, садится в салон, и машина резво трогает с места.

Мальчишка лет двенадцати идет в ботинках прямо по лужам, жует булку.

Время вышло. Конечно, минут десять-пятнадцать можно подождать, но Зырянов уже на все сто процентов уверен, что ловить нечего: когда идут за деньгами, притом за большими деньгами, то не опаздывают.

Ровно пятнадцать минут Макаров и Сокольцова топчутся на автобусной остановке, потом Олег Иванович подает знак Женьке. Да, можно уезжать. Или не приехал Николай, или…