Другое дело – западная историческая аналитика. Выросшая из работ Иммануила Великовского и других катастрофистов, она с самого начала уделяла большое внимание предыстории (о проблематичности самого этого понятия я намерен поговорить с читателем ниже, в конце главы 4). Основываясь на сравнении и анализе мифов и легенд разных народов мира, Великовский пришел к выводу, что доисторическая память человечества сохранила воспоминание о космических катастрофах, потрясших Землю в сравнительно недавнее время. Ниже, в третьей части книги будут приведены примеры такого рода, например рассказано про память народов Сибири о падении на Землю крупных осколков разрушившейся при подлете к Земле кометы, которая, скорее всего, и вызвала Всемирный потоп.
Целиком критическому рассмотрению предыстории в классическом понимании этого слова посвящены первые книги Гериберта Иллига и Гуннара Хайнзона (см. [Иллиг1], [Иллиг3] и [Хайнзон8] в списке литературы в конце главы 4). Две последние будут подробно рассмотрены ниже в этой части книги. Подчеркиваю еще раз, что именно с анализа хронологии предыстории и началась немецкая историческая аналитика. Впрочем, исправление хронологии предыстории шло в комплексе с рассмотрением еще двух тем, игравших ведущую роль на начальном этапе развития исторической аналитики:
• Теория о катастрофах предыстории и даже исторического периода
• Роль теории Дарвина в искажении хронологического масштаба предыстории
(см. [Блёсс1-2], [Иллиг1-2], в том же списке литературы)
Кроме того, в критическом рассмотрении методов датировки, применявшихся и применяемых археологами, в немецкой исторической аналитике существуют и книги, «подбирающиеся» к историческому периоду в понимании ТИ. Наиболее интересная из них, безусловно, основанная на наблюдениях Христофа Маркса книга Гуннара Хайнзона «Шумеров не было», название которой говорит само за себя. Основанием для этой книги послужила публикация [Хайнзон1], Гуннара Хайнзона и Христофа Маркса «Были ли «щумеры» третьего тысячелетия на самом деле халдеями первого тысячелетия?» Хотя ТИ и относит историю выдуманных шумеров к первым историческим главам всемирной истории, на самом деле мы имеем здесь предысторический период, так как сконструированная историками «история шумеров» на самом деле в основном покоится на неверной интерпретации археологических находок.
Глава 4. Неверная хронология предыстории
Если мы – современные люди - имеем хорошие основания испытывать уничижительное недоверие ко всей писанине историков, то в каком фантастическом тумане видится нам исследование предыстории.
Эту фразу философа Вальтера Хюкка (Walter Hueck), написанную последним накануне начала Второй мировой войны в 1939 г., приводит Иллиг в своей книге [Иллиг1]
Чтобы лучше понять важность вклада первого поколения активных авторов немецкой исторической аналитики в критику хронологии предыстории, я начинаю настоящую главу, этой самой хронологии предыстории посвященную, с рассказа о возникновении и становлении данного нового для Германии критического направления. Но сначала я хочу обсудить вопрос об абсолютных и относительных датировках в науке о прошлом Земли. Приведу для этого следующую занятную заметку Александра Маркова, доктора биологических наук, старшего научного сотрудника Палеонтологического института РАН, опубликованную в интернете по адресуhttp://www.elementy.ru/lib/430055.
Заметка эта называется «Хронология далекого прошлого» и начинается она так:
В научно-популярных статьях по археологии, геологии, палеонтологии, эволюционной биологии и другим дисциплинам, так или иначе связанным с реконструкциями событий далекого прошлого, то и дело встречаются абсолютные датировки: что-то произошло 10 тысяч лет назад, что-то 10 миллионов, а что-то — 4 миллиарда лет назад. Откуда берутся эти цифры?
Понять это не так-то просто, причем не только непосвященному читателю, но порой и специалисту. Более того, большинству геологов и палеонтологов, как ни странно, абсолютные датировки не очень-то и нужны. В серьезных научных статьях по палеонтологии точные даты в тысячах и миллионах лет встречаются на порядок (а то и на два) реже, чем в популярных пересказах. Неспециалисту абсолютные цифры говорят больше, чем названия периодов и эпох геохронологической шкалы. Специалисту — ровно наоборот.
Поясняю: специалист пользуется шкалой геологических периодов в истории Земли как некоторым набором полочек и стоящих на полочках ящичков. Порядок и тех, и других зафиксирован намертво. Каждый образец он кладет в некий ящичек и не переживает из-за того, что время от времени все собранные в ящичке образцы перекладывают в новый, который или меньше, или – чаще – больше старого. Меньше всего специалиста интересует размер ящичка на данный день: он их все равно не помнит, только названия ящичков и полки, на которой они стоят, и их твердо закрепленный порядок. Вот, если кто-нибудь переставит ящичек на чуждую ему полку, то у специалиста может случиться обморок.
Спросите у палеонтолога, разглядывающего в бинокуляр окаменевшую ракушку: когда жил этот моллюск? Вы наверняка услышите в ответ что-то вроде «верхний мел, низы сантонского яруса».
Попробуйте попросить разъяснений: «А это сколько лет назад?» Главное, внимательно следите за реакцией. В лучшем случае на вас посмотрят, как на «еще-одного-идиота-ничего-не-понимающего-в-палеонтологии-и-мешающего-работать».
Все ясно: ученые настолько привыкли к тому, что в течение их жизни оценки длительности разных там геологических периодов и подпериодов, ярусов и веков (по более современной классификации это система, отдел, ярус, горизонт, свита и подсвита) менялись то в одну, то в другую сторону, что они уже не воспринимают всерьез все эти хронологические игры, на которые мы - неучи, бурно реагируем и для которых все время зачем-то требуем от ученых пояснений и доказательств. Нет тут никаких доказательств. Как мы сейчас увидим, есть некоторая комиссия, верховный совет, конгрегация святых, ответственных за хронологию, которые путем голосования простым большинством регулярно меняют ту самую хронологию, из-за которой зачем-то громко стучат наши сердца. Голосуют себе и не дерутся друг с другом, если при голосовании прошла не та версия, за которую ты голосовал. Да, и зачем, все равно через месяц все снова перелопатят и снова проголосуют. Авось в следующий раз я попаду в принимающее решение большинство!
Можно провести и другой эксперимент, если уж у вас под рукой есть подходящий для таких опытов объект — живой палеонтолог. Расскажите ему, что недавно прочли на сайте «Элементы» о гигантских ракоскорпионах, ползавших по земле 330 миллионов лет назад. Результат, скорее всего, будет примерно такой. «Это, стало быть, когда?» — спросит палеонтолог, ставя вас в полный тупик и заставляя усомниться во вменяемости подопытного. Ясно же было сказано: 330 миллионов лет... «Это мне ни о чем не говорит, — скажет палеонтолог. — Какого года заметка, 2005-го? Значит, нужна последняя версия шкалы». Порывшись в бумагах, ученый извлечет на свет божий свежую геохронологическую шкалу (или найдет ее на сайте Международной статиграфической комиссии (так у автора, имеется в виду стратиграфическая комиссия - Е.Г.) и, взглянув, скажет с облегчением: «А, теперь ясно. Это ранний карбон, визейский век. Так бы сразу и сказали».
Как же объяснить такое странное пренебрежение к абсолютным датировкам у специалистов, для которых геологическое время и хронология событий далекого прошлого — непосредственные объекты изучения? Всё дело в том, что относительное датирование в геологии имеет гораздо более давнюю историю, и, главное, оно гораздо надежнее и точнее абсолютного.
Я был прав. Абсолютные датировки в палеонтологии и, скорее всего, в палеоантропологии, которая и будет нас интересовать ниже, надежностью не отличаются. Так что вопрос только в том, сохранят ли уважаемые ученые академическое спокойствие, если мы их ящички не немного уменьшим, а радикально, в десятки, а то и в сотни раз? Или все будет, как в старом советском анекдоте про Ленина, спрашивающего у Дзержинского, сколько человек он готов расстрелять, если Ленин его об этом попросит. Дзержинский кивает в ответ на все называемые Лениным цифры, даже на цифру в сто миллионов. Но тут Ленин грозит ему пальцем и мягко так ему говорит: «Нет, Феликс Эдмундович, сто миллионов – это многовато, тут партия вас поправит.»